Страж империи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович. Страница 63

– То есть, это Роксана?..

Никлас развел руками:

– Да, иногда девушки, устав ждать предложения, делают первый шаг сами. Возможно, в других местах это не принято – но у нас, если все организовано таким образом, это вполне себе прилично.

– Надо же… А этот самый Дом Корванских…

– Входит в тридцатку самых знатных и влиятельных Домов Сиберии.

– Хм… Просто к слову – глава Дома знает, что я простолюдин?

Сваты начали улыбаться шире, и Альберт сказал:

– Во-первых, от имени и титула можно отказаться, а от происхождения – нет. Я ни на что не намекаю, просто мысль вслух… Во-вторых, в Сиберии термин «благородство» воспринимается очень буквально. Если кто-то «рожден во благо» и доказал это делами – то уже как бы и безо всяких формальностей может быть признан благородным сословием как равный. В-третьих, в Сиберии при выполнении определенных условий брак не считается мезальянсом, даже если один из брачующихся – простолюдин.

Вот тут я крепко удивился:

– Серьезно?!

– Абсолютно. В случае если мужчина-простолюдин желает сочетаться браком с дворянкой, если, конечно, она сама согласна – жених может обратиться прямо к королю с прошением сей брак благословить. И если король подписывает сие прошение – брак не мезальянс и рожденные в этом браке дети будут наследовать титул матери. Так было когда-то, теперь это и вовсе поставлено в рамки закона. Проситель обязуется отслужить некоторое количество лет, обычно военной службой, но могут быть и другие варианты. В этом случае ему жалуется ранг рыцаря авансом, как бы, по истечении срока службы он становится полноправным рыцарем. Если же простолюдинка невеста – то там и вовсе ставится подпись без условий. Все эти прошения подписывает, по традиции, король лично, но в нынешние времена он уже даже не читает их. Все строго регламентировано, королю больше не надо вникать в детали, проситель более не зависит от чужого плохого настроения, только и остается, что подпись королевскую поставить – и вуаля.

В этот момент я испытал жгучий стыд за свою отсталую, погрязшую в феодальном болоте родину, и был вынужден признать, что ошибался, когда говорил, будто у людей полторы тысячи лет двусортность и магократия без изменений – изменения все же есть.

Жаль лишь, что в чужой стране.

Альберт же тем временем продолжал:

– Конкретно в вашем случае, Александер, вы и так уже находитесь на военной службе, ваше прошение было бы данью традиции вдвойне… Ну и в-четвертых… Если вдруг вы не знаете, то пожалование вам минимум титула баронета, а то и барона – вопрос уже решенный.

Я вопросительно приподнял бровь.

– Простите, откуда такая информация?

– Я вроде упоминал, что Сергий Корванский – влиятельный человек? Да мы и сами вхожи в определенные круги, так что это уже, можно сказать, не особый секрет. На условиях полной конфиденциальности: то, что вы все еще не возведены в дворянский ранг – ошибка. По-хорошему, это стоило сделать еще после событий в Радополе, но были некие сомнения. Никто не хотел выглядеть дураком в случае, если новопосвященный дворянин впоследствии окажется… не тем человеком, за кого себя выдает, или не тем специалистом, скажем так…

– Забавно вы сформулировали слова «мошенник» и «шпион», – усмехнулся я.

Он развел руками:

– Ну, я уверен, сии разговорчики и до ваших ушей доходили… А еще нюанс, что вы до сих пор, формально, подданный Аркадии… Находились даже люди, сомневающиеся в реальности вашего поединка на мечах… Но трансляция из Зоны, которую принимали и пеленговали все желающие, в том числе за границей – окончательный аргумент, не подлежащий сомнению. Тут и спохватились, что еще со времен Радополя в СМИ мелькает недоумение, почему Терновский все еще не рыцарь как минимум. Теперь ждут какого-нибудь громкого повода. Ну там, чтобы вы еще что-нибудь ухандохали… Потому что из стандартных остается только формулировка «за долгую безукоризненную службу» – а ваша-то как раз и недолгая покамест. В общем, «кое-кто» упустил удобный момент и теперь ждет нового подходящего повода. И по нашим данным, ожидание продлится месяца три. Не будет новой причины – значит, за былые заслуги придется. Но, повторюсь, это вопрос уже решенный. Так что – никаких препон.

Я немного растерянно почесал затылок.

– Мне в любом случае придется вначале переговорить с Роксаной. А пока, согласно традиции, я должен предпринять какие-нибудь архаичные, но необходимые с точки зрения приличий действия?

– Ничего срочного. Правила хорошего тона обязывают вас лишь дать ответ – по почте письменно или устно через сватов либо лично – каков бы он ни был, когда решение будет вами принято. Считается, что пары недель для раздумий достаточно, но бывали случаи и с большим сроком.

Я поблагодарил их за визит и сваты ушли, оставив меня в легкой растерянности. Ну и что мне теперь делать? Чужак бы побрал, почему люди никогда не довольствуются тем, что имеют, и все пытаются усложнить?!

Ладно, сватовство сватовством, а дела делами. Две недельки на подумать у меня имеются, а пока есть кое-какие более насущные заботы.

Я напялил экипировку, затянул последний ремень и взглянул на часы: у курсантов закончилась физа и они строем чешут в душевую, а затем в столовую, значит, плац, полоса препятствий, площадка и стометровка свободны.

Прошло три дня и шесть часов с тех пор, как я принял допинг, настало время проверить мою теорию.

Выйдя на стометровку, я вынул секундомер, приготовился, клацнул по кнопке и побежал. Вот финишная черта – щелчок по кнопке. Четыре с половиной секунды – мой обычный результат в полной экипировке, но без оружия и разгрузки, если не напрягаться. Ничего необычного. Хм… Фиаско? Ладно, еще раз.

И я побежал обратно – четыре с половиной секунды.

На третью пробежку я выложился на полную катушку – четыре и три десятых. Четвертая попытка – четыре и три. Пятая – четыре и пять, устал. Все понятно.

Я вернулся в свой кабинет, снял экипировку, помылся в душе и взялся за внутренний телефон.

– Скарлетт?

– Да?

– Что там насчет дворянина? Нашла?

– Угу, сразу двух. Оба попадают под заданные критерии.

– Блин… Если у обоих есть дочь Даринка – то сколько лет им?

– Одной семнадцать, другой четыре.

– Ясно, нам нужен тот, у кого дочь семнадцатилетняя.

– Барон Всеслав Хованский, сорок семь лет, крупный подрядчик министерства обороны по части фармакологического обеспечения. Владеет предприятием, но информация по нему засекречена.

– Полагаю, это он и есть. Где его можно найти?

– Скорей всего, в своем офисе. В Светлограде.

– Поехали.

Заодно и с Роксаной повидаюсь да потолкую.

Искать Хованского долго не пришлось, но оказалось, что попасть к нему не так-то просто.

Когда я вошел в приемную офиса, секретарша, миловидная дама лет двадцати пяти, сразу меня узнала и весьма любезно поприветствовала, однако это мне не очень-то помогло.

– Вам назначена встреча? – осведомилась она, когда я сказал, что мне необходимо повидаться с бароном по важному делу.

– Нет, – улыбнулся я, – но надеюсь, что это не проблема.

– К сожалению, барон Хованский не принимает без предварительного согласования, – сообщила секретарша. – Вы можете записаться на встречу на завтра или послезавтра, и если…

– У меня дело важное и срочное.

– Понимаю, но барон тоже очень занятой человек, и прямо сейчас у него совещание. Когда оно закончится, я спрошу у него, возможно, он найдет немного времени на…

Ладно, придется чуть жестче действовать.

– Боюсь, я неточно сформулировал свою мысль, – сказал я и улыбнулся шире. – У меня очень-очень важное дело. Более важное, чем все, чем барон сейчас занимается, и более срочное. И если в течение шестидесяти секунд он не найдет время меня принять – будет принимать агентов службы безопасности Сиберии. Они, кстати, тоже придут без согласования и вполне возможно, что с кандалами.