Страж империи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович. Страница 64

Лицо секретарши помрачнело, она взялась за трубку внутреннего телефона.

Хованский уложился в отведенный ему срок: вышел довольно крупный тип в пиджаке специфичного покроя, призванном скрывать бронежилет и пистолет, и пригласил меня в небольшую комнату, где уже сидел сам барон, а за его спиной застыли еще два человека в бронекостюмах, кое-как стилизованных под пиджаки. Страна другая, дворяне другие, но замашки не то чтоб сильно отличающиеся.

Хованский встретил меня мрачным взглядом.

– Добрый день, господин барон, – ровно поздоровался я и без приглашения сел в кресло напротив него.

– Итак, – недобро процедил он, – и чем же гость из недружественной страны собрался меня пугать?

Обращение ко мне в третьем лице? Ладно, к черту вежливость.

– Пугать? Угроза – это если я скажу, что приду к вам в дом и убью вашего кота. А я вас всего лишь предупреждаю о кое-каких причинно-следственных связях между определенными событиями. Дело в том, что моему подразделению нужен разработанный вами препарат, и я его получу, с вашей помощью или без нее.

У него лицо вначале немного вытянулось, а потом он нахмурился и заиграл желваками.

– Так я и знал, что этот никчемный авантюрист не сохранит все в секрете, – проворчал барон.

– Знали, но доверили государственную тайну? Впрочем, не мне вас судить, тут скорей поблагодарить нужно. А насчет Добровского вы не правы: просто я не идиот и заметил несоответствие между тестовыми показателями и фактическими. Долго не мог понять, что за чужачина творится, но он кое-как тянул подготовку. А потом это заметила еще куча народу, включая бывших однокашников Добровского, и в конце концов дошло и до службы безопасности. В общем, ваша попытка оказать Добровскому «медвежью» услугу изначально имела мало шансов не вызвать подозрений. А он, к слову, отказывался говорить, откуда взял допинг, но я вопрос поставил ребром – говори или проваливай. В конечном итоге он даже имени вашего не назвал, а я не стал додавливать из соображений атмосферы в моем училище. Но таких примет, как дочь Даринка и наличие собственного фармацевтического бизнеса, оказалось достаточно.

– Понятно. И что дальше?

– Все просто. Вы в ближайшее время, то есть не позднее завтрашнего дня, а лучше еще сегодня, проявите инициативу и предложите министру Сабурову снабдить чудо-допингом мое подразделение. Мне требуется сорок девять доз – не меньше, не больше. Если вы не согласитесь – тогда мне придется самому проявить эту инициативу и обратиться к министру. А у него и у службы безопасности сразу же появится вопрос, откуда я знаю о секретной разработке. И тогда за вами придет СБ – не потому, что я хотел сделать вам большую пакость, а потому что причинно-следственная связь между моим запросом министру и реакцией на него со стороны СБ.

Он задумчиво взялся за подбородок.

– Но СБ уже взялась за дело.

– Да, до СБ дошло недоумение, как слабейший курсант обскакал куда более сильных претендентов, и они начали копать, заподозрив, что Добровский либо украл допинг у вас, либо получил его от сторонней силы. Обратились ко мне…

– Да-да, я дальше знаю, – кивнул барон. – Вы заполучили препарат, дали его Добровскому и контрольному курсанту по половине дозы – а дальше что?

Я усмехнулся:

– На самом деле, не давал, Добровский сознался и так. Агента я обманул, выгородив Добровского, ну а вместе с ним и вас. Только СБ все еще копает под него, в частности, ищет его девушку. Если найдет – догадается, что хитрый допинг Добровский получил от вас, но не будет иметь доказательств. Так что проинструктируйте дочь всячески отрицать близкое знакомство с Ярином, для всеобщей пользы, так сказать… Собственно, СБ и так знает, что я знаю про препарат, они сами же мне про него рассказали и даже принесли образец для эксперимента. Но они не сообщили мне ни его название, ни кто разработчик, а я, общаясь с министром, буду вынужден как-то дать ему понять, что мне нужен вполне конкретный допинг, разработанный вами. И если дело дойдет до СБ – а оно дойдет, потому что с министром вечно торчит аналитик из СБ, весьма умный человек – СБ станет любопытно, откуда я знаю разработчика, если они мне этого не говорили. В этом случае плохо будет всем – но Добровскому и мне только кровушки попьют, Ярин ведь ничего не нарушал и подписку о сохранении гостайны не давал. А вот в вашем случае все куда серьезнее.

Он забарабанил пальцами по столу.

– И зачем вам экспериментальный, до конца не проверенный препарат? Существует масса других допингов, более подходящих для силовых подразделений.

– Ваш лучше по двум причинам. Во-первых, не обнаруживается. Во-вторых, эффективность уже проверена мною.

– Но есть куча других, тоже проверенных. Их достать куда как проще.

– Под «проверенностью» я понимаю пригодность для моих специфических целей. Ваш точно подходит, а другие – кто знает. Я собираюсь использовать разработанный вами препарат не совсем для того, для чего он предназначен. Точнее, почти для того, но не таким образом. Большего сказать не могу, хотя не исключено, что вы вскоре узнаете.

Барон вздохнул.

– С моей точки зрения ваша уверенность, что вы непременно получите препарат, выглядит странной. Я вот не уверен, что министр непременно согласится дать вам засекреченный препарат, потому что это весьма рискованно.

– Это говорит человек, уже отдавший образец в чужие руки? – усмехнулся я.

– В случае с Добровским я держал все под контролем, поскольку он принял допинг в моем присутствии, а выделить его из организма уже нельзя. Утечка была исключена – чего нельзя сказать о вашем случае. Так что я, возможно, скорей предпочту объясняться с СБ.

Я состроил комично-понимающую мину.

– Разумно, весьма разумно. Только я получу препарат в любом случае, вопрос исключительно в том, кто обратится к министру Сабурову, вы или я. Потому рационально было бы убедить министра и тем самым избавиться от лишних хлопот, переложив дальнейшую ответственность за сохранность секрета на него. А в самом крайнем случае, если вдруг Сабуров заартачится… Ну, тогда у меня есть запасной, особенно жестокий план. Понимаете, я и так располагаю образцом. Тем самым, который мне принес агент СБ. И если я не могу получить секретный препарат – ладно, тогда я его рассекречу. Подпольные производители спортивной фармацевтики сделают целое состояние на «невидимом» допинге, а я просто получу свои сорок девять доз. Разумеется, тогда уже будет большой скандал. И одними «объяснениями» с СБ не отделаетесь.

Я мысленно перевел дух. Вот уж блеф так блеф.

Хованский хмыкнул:

– Знаете, при такой риторике и намерениях, откровенно враждебных, это вам стоило бы бояться СБ, а не мне.

Я усмехнулся в ответ:

– Во-первых, то, что делаю я, гораздо важнее и масштабнее, чем то, что делаете вы. Король, Сабуров и не только они уже привыкли повышать свою популярность, давая интервью о том, как их многолетние усилия начинают приносить такие потрясающие плоды. Мне и не такое сойдет с рук. Во-вторых, я не боюсь СБ. Мне уже приходилось убивать агентов имперской службы безопасности Аркадии и выходить сухим из воды, ничего особенного. Но знаете, что во всей этой ситуации самое смешное и безумное? Эсбэшники, которым положено по долгу службы быть самыми подозрительными и недоверчивыми людьми на свете, мне доверили секретный образец, а вы – не доверяете. Не парадокс ли?

Он снова хмыкнул:

– Возможно, дело в первом впечатлении, а вы начали знакомство с угрозы.

– Что поделать, если иначе я не мог попасть в эту комнату?

– И все же, для чего вам именно этот препарат?

– Не сочтите за снобизм – но я немного лучше вас умею хранить тайны. Особенно военные.

– И как я должен убеждать министра, не зная, для чего вам допинг?

Я пожал плечами:

– Элементарно. Просто предложите ему спросить меня, не нужен ли такой препарат моему подразделению. Свою инициативу мотивируйте необходимостью полевых испытаний. Министр обращается ко мне, я отвечаю, что как раз сам хотел поднять вопрос о кое-каких медпрепаратах – и дело сделано.