Муж для серой птички (СИ) - Баскакова Нина. Страница 16

— Все забито. Как отремонтируют башню, так места появятся.

— Значит надо просто подождать.

— А чего случилось?

— Так я к своему удивлению поняла, что у меня нет своего угла. Он раньше мне не был нужен. А сегодня подумалась, что у любого человека должно быть свое место, куда он может прийти и положить голову после рабочего дня. Где может оставить какие-то вещи. Не хранить их у Луизы и ждать, когда Весий выйдет оттуда. А иметь свое. Не на ящиках спать, а в кровати. Как думаешь? Тогда и страшно не будет. И не надо будет свет включать, чтоб не бояться. Я бы уехала, только ехать некуда. Отец меня назад не примет.

— Почему? — думая о своем, спросил Борис.

— Подбитая птица, что не может свить гнезда и завести птенцов не может быть его дочерью. Это просто так получилось. Он не знал, что потом женится второй раз и у него появятся крепкие сыновья. Тогда я была лишь поломанной птицей. А я больше так не хочу. Не хочу за спинами стоять. Летать хочу, не со стены, а на своих крыльях.

— Вот теперь мне нужно твой лоб проверить. Не жар ли у тебя?

— Жар. Я заболела. Простыла, пока в сугробе лежала. Поэтому и говорю, что думаю.

— Да ты всегда так делаешь.

Он все же коснулся ее лба. Горячий, как огонь. Она же сидела как ни в чем не бывало жевала мясо и смотрела на него доверчиво и спокойно.

— Эх, Мируша. Не можешь ты жить без приключений.

— Не могу. Только как ты понял?

— На тебя посмотрел и решил, что от тебя одни проблемы.

— Знаешь чего боюсь? Завтра разболеюсь и в горячку впаду. А когда проснусь, то второе крыло поломается.

— С чего бы?

— Но первое-то сломалось? Я в горячке лежала долго-долго. Потом открыла глаза, а крыло сломано и больше не восстановить. Ноги удалось починить. А плечо нет.

— Что с тобой случилось?

— Пожар был. Волнения. Отца не было дома. Он Луизу к тетке повез. За город. В тот день народ чего-то требовал от короля и не получил.

Да и все равно, что они требовали. Стали в дома ломиться. Наш дом в центре был.

Вот они в него и вломились. Слуги и охрана пыталась их остановить, но людей было слишком много. Злые. Они ругались и ломали все на своем пути, а еще смеялись. Я спряталась на чердаке. Они всех убили. Потом дом подожгли. Я думала, что он внизу прогорит, а до верха не дойдет. Но дошел. Тогда пришлось прыгать. Хорошо, что темно было. Днем бы испугалась и сгорела. Я упала и отключилась. А потом отец приехал. Нашел телегу и отправил меня к тетке. Они не думали, что я выживу. Никто об этом не думает, а я живу упрямо. Долго жар был. Казалось, что огонь меня съесть хочет. Если завтра не разболеешься, то найдем тебе угол. Только болеть прекращай, вороненок.

— Я совсем не маленькая. Не надо так, — возмутилась она.

— Ручки тонкие, лицо мелкое — до вороны тебе еще расти и расти, —

добродушно сказал он.

— Тебе спать идти надо. Завтра день тяжелый.

— А ты за меня не переживай. За себя переживай больше.

— Так чего я? Я нормально.

— Заметил, — отпивая отвара, сказал он.

— Ты изменился. Не рычишь на меня и не обвиняешь в ворожбе. Почему?

— Я остался прежний. Вот поговорю с тобой, потом умоюсь холодной водой и

всю ворожбу смою. Чего улыбаешься?

— Ничего. Если хочешь от ворожбы уберечься, то на ниточке повяжи несколько узелков и спрячь ее в кармане. Все ведьмы от тебя отвернуться.

— Откуда знаешь? — с подозрением спросил он.

— Слуги рассказывали, — улыбнулась Мируша.

Мируша уснула. Борис же развалился за столом в кресле и задумался. Они проболтали почти до рассвета. Разговор ни о чем и в то же время такой серьезный. Она рассказала ему, как оказалась за стеной. Как испугалась, когда ее кто-то схватил. Сильная Мируша оказалась не такой уж и сильной. Обычная молодая женщина, которая хлюпала носом и старалась улыбаться сквозь слезы, потому что слабость — это плохо. Они обсуждали, как разместить детей в крепости, потому что собирать по углам их было сложно. Потом надо было придумать, как организовать занятия, чтоб они были заняты делом. Она переживала за Луизу, переживала за князя, а когда узнала, кто ей зла желал, только грустно улыбнулась.

Прошептав, что сама виновата и не надо было спорить с чернушками, она зевнула и уснула.

А ему не спалось. Пришлось признать, что он вел себя как идиот. Поверил в свои вымыслы. Пусть и оставалась возможность, что Мируша обладала темными знаниями, но он от этих мыслей отмахивался, как от назойливых мух. Была бы она ведьмой, то так бы не пострадала. Нашла бы как себя уберечь.

Магия. Весий в нее не верил. Борис верил. Когда они попали в этот мир, он был еще подростком. Отец от них ушел, когда ему было двенадцать лет. Они продолжали с ним общаться. Он брал его с собой на выезды, фестивали. Они ходили в походы. Мать же считала, что отца любовница увела, обратившись к колдунье. Приворожила его. Иначе зачем тому было уходить из семьи? Мама часто бегала по ведуньям, колдуньям, которые обещали разбить привязку. Борис сам не заметил, как стал во всем этом разбираться. Заговоры, молитвы произнесенные в полночь на церковную свечу, склеенные чашки — мама пробовала всена собирала советы от тех, к кому ходила, потом купила книгу с заговорами, выполняла рецепты, которыми делились ворожеи по телевизору. Это было какое-то помешательство, но для Бориса такая жизнь была нормой. Носить на контрольные талисманы, которые особо не помогали, вставать с определенной ноги, чтоб удачный выдался день, и стучать по дереву, чтоб не сбылось чего-то плохое — он все это выполнял, веря, что такие действия помогут… Чему помогут? Принесут удачу? Сделают жизнь проще? Успокоят маму? Или все сразу и вместе. Борис не задумывался над этим. Отец семеялся над увлечением чертовщиной, а Борис лишь пожимал плечами и молча верил. Человеку ведь нужна вера, когда мир вокруг рушится. Когда привычное ломается.

А потом случился переход в этот мир. И как раз в тот момент, когда мама решила поехать вместе с ними, а новая жена отца осталась в городе. Когда стало понятно, что назад дороги нет, а придется жить здесь, то родители сошлись и стали жить вместе, простив прошлые обиды. Чем не колдовство?

Колдунья в представление Бориса была несимпатичная женщина. Почему-то казалось, чем человек страшнее, тем он злее. Разве может красивый человек желать зла другому? Он и так счастлив. А вот обиженный жизнью, тот вполне. Сейчас же Борис столкнулся с неразрешимой задачей. Он понимал, что от Мируши не исходит зла, но разве такое могло быть? В его представление это было невозможно. Хотя и перенестись в другой мир было тоже из разряда невозможного, но это произошло. Теперь оставалось привыкнуть к этой мысли. Борис редко когда признавал свои ошибки. Для него это было сложно. Но если он их признавал, то старался исправить. Тут же он ошибся, теперь оставалось понять, как все наладить.

Мируша же сладко спала, не зная какие мысли крутились в голове у Бориса. Несмотря на тяжелый день, ей понравилось, как он закончился. И пусть мучила простуда, но было так приятно, что человек, который дорог сердцу больше не считает тебя врагом. Ведь за все время они даже не поругались, что ее радовало. Иногда для радости надо было совсем немного.

В комнате лекарки спал Весий, которого поймала в свои лапы лихорадка, а медсестра Лера пыталась его вытащить с того света. Она пришла в крепость вместе с последним потоком беженцев. Из крепости она ушла следом за любимым человеком.

Гриша был другом ее брата, который увлекался реконструкцией. Они состояли в одном клубе. Лера ездила вместе с братом, чтоб была всегда возможность оказать первую помощь. Когда ребята разыгрывали битвы, то так увлекались, что забывали об осторожности. Они вживались в роли, видели врагов и соперников, а потом с этими врагами и соперниками могли после битвы из одного котелка есть. Но когда махали мечами, то могло случиться страшное. Коле всегда не везло в этом плане. Он мог то руку сломать, то ногу. Для него это было обычным делом. Гриша же был осторожнее в этом плане. И все равно погибли оба. Давно погибли. Коля провалился под лед на речке еще в первые года их новой жизни. А Гриша вначале женился. Не на ней. На другой. Для него Лера была сестрой, которой он пытался заменить брата. Но не смог, как и не смог стать тем человеком, который взял бы ее замуж. Лера относилась к этому спокойно, решив, что на все воля судьбы. Но когда встал вопрос остаться в крепости или уйти, она ушла за ним. За человеком, который один из первых решил создать свою деревню, которая была бы независимой. И один из первых погиб во время первого нападения уродов. Они пытались сохранить независимость. До последнего не обращались за помощью в крепость, хотя те и предлагали ее, но слишком тяжелым был уход. Люди уходили с гордо поднятами головами и желанием доказать, что им не нужен князь. А в итоге пришлось вернуться побитыми и без всего.