Мой муж - злодей (СИ) - Власова Ксения. Страница 10

— Генри! — рявкнул некромант так, что стены, украшенные картинами в дорогих рамах, дрогнули.

Ева инстинктивно пригнула голову и хотела было спросить, о ком идет речь, но в гостиную вошел дворецкий. Так быстро, будто дежурил под дверью.

— Милорд? — вежливо и многозначительно спросил он.

Ладонь Евы крепко сжали пальцы некроманта. Видимо, на тот случай, если она решит удрать в окно. Дверь все равно перегородил дворецкий.

— Позволь представить тебе мою жену — Ее Высочество Элизабет.

На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул. Вот это выдержка! Сама Ева ею похвастаться не могла, поэтому растянула губы в вымученной пародии на улыбку.

— Примите мои поздравления, милорд, — сдержанно ответил дворецкий.

Неужели и здесь ее станут считать вещью? Ну уж нет! Ева даже забыла о том, что ее беспокоило, и возмутилась.

— А как насчет меня?

— Простите? — на нее с недоумением воззрились оба мужчины.

— А почему меня вы не поздравили? — с нажимом поинтересовалась она.

На мгновение дворецкий стушевался. А ее новообретенный муж ненадолго задержал на ней задумчивый взгляд и, моргнув, отвел глаза.

— К-к-конечно, — выдавил дворецкий. — Простите, Ваше Высочество, за вас я тоже рад.

Последнее слово камнем упало в тишину гостиной и прозвучало не очень-то искренне.

— Генри, мы с женой поднимемся в спальню, — с намеком, который не уловил бы разве что глупец, сказал некромант. — Предупреди, пожалуйста, прислугу, чтобы нас не беспокоили.

— Разумеется, милорд, — с готовностью откликнулся тот и, пряча глаза, склонил голову.

Ева молчала всю дорогу: и на ступенях парадной лестницы, укрытых алым ковром, и в узком коридоре. Рот она открыла только тогда, когда некромант, пропустив ее в комнату, вошел следом и мановением руки закрыл дверь. Судя по вспыхнувшей на ней руне, он запечатал ее от неожиданных гостей.

— Я так понимаю, спрашивать, что вы, милорд, собираетесь сделать, нет смысла?

— Можете звать Реймондом, — рассеянно сказал он.

Как это мило! Называть своего почти состоявшегося насильника по имени. Она бы пошутила на эту тему, но ей было не до смеха. Знай она, что одной свадьбой сюжет книги не исправить, хорошенько бы подумала, прежде чем бросаться в эту авантюру! Ей не было дела до последствий именно потому, что и в голову не приходило, что придется их расхлебывать. В ее планах в этот момент она уже должна была лежать в своей постели и пить таблетки, выписанные врачом.

Не то чтобы она была пуританкой, но секс с незнакомым человеком не входил в список ее сокровенных желаний.

Вот же черт!

Ева невольно отступила к окну, искоса оценивая пейзаж за полупрозрачным тюлем. В стекло упиралась ветка дерева, похожего на дуб. Внизу зеленела шелковистая трава. Но слишком высоко — этаж третий, не меньше. Прыгнешь и ноги переломаешь.

Взгляд заметался по спальне. Еве некогда было оценивать интерьер, но она отметила высокую широкую кровать без балдахина, камин с почти полностью пустой полкой, мягкое кресло в углу и письменный стол с тяжелым подсвечником. Ну что ж, хоть что-то…

Бочком она приблизилась к столу.

Видимо, Реймонд заметил ее маневр. Во всяком случае, он как-то нехорошо сощурился, а в его голосе прорезался металл.

— Не советую, — холодно сказал он.

Ева тут же отдернула руку от подсвечника. Но от колкости не удержалась:

— Простите, но ваша компетентность в этом вопросе вызывает сомнение.

Уголок губ Реймонда дернулся вверх.

— Поспорим об этом в другой раз, — решил он и продолжил: — У вас есть выбор: либо мы с вами заставим всех поверить в то, что предались страсти средь бела дня, либо…

— Да?

— Нам придется действительно разделить ложе. Прямо сейчас.

Ева сглотнула и с напряжением посмотрела на застеленную постель. С одной стороны, если она в чужом теле, наверное, нельзя сказать, что все происходит именно с ней, но с другой… Это действительно происходит именно с ней!

Она прямо посмотрела на Реймонда. Признаться, она не ожидала от книжного злодея подобной тактичности. Он мог бы взять то, считал нужным, не спрашивая у нее разрешения.

Определенно, с ним можно договориться.

— Не принимайте на свой счет, — сказала Ева, — но мне больше по душе первый вариант.

Реймонд кивнул, будто не сомневался в ее выборе. Его лицо с высокими скулами помрачнело, но лишь на мгновение. Она мельком подумала, что Реймонд обладает той особенной холодной красотой, что пугает и привлекает одновременно. Высокий (выше ее на голову, если не больше!) и стройный, он не казался беззащитным. Под рубашкой угадывались мышцы, а в движениях сквозила хищная грация.

— Я так и думал, — легко сказал он и шагнул к кровати.

— Что вы делаете?

Реймонд отдернул покрывало, обнажив белоснежные простыни, и раскидал лежащие в изголовье подушки.

— Готовлю сцену к началу представления, — усмехнулся он. — Можете начинать.

Ева вскинула брови. Страх ушел, уступив место любопытству.

— И какова моя роль в этом спектакле?

«Сердце Элизабет трепетало от страха. Неужели она должна отдаться этому страшному человеку — темному магу без души?»

Ева поморщилась. Господи, когда уже несчастное сердце Элизабет перестанет трепетать? Ей-Богу, оно заходится по любому поводу. Такими темпами героиня рискует умереть от сердечного приступа быстрее, чем от рук врагов.

— Вам придется солировать, — пояснил Реймонд и выпрямился. — К слову, вы девственница?

Она замялась. Не из-за смущения, а потому что не знала, что ответить.

— Признаться, это сложный вопрос, — наконец сказала она.

И не солгала! Она и правда понятия не имела, успела ли Элизабет подарить Уильяму свой цветок (или как там называют невинность в пафосных романах?). Об этом в книге упоминалось как-то туманно.

Реймонд недолго помолчал, а потом тряхнул головой. Прядка темных, чуть вьющихся волос упала на его высокий лоб. Карие глаза сощурились.

— Неважно. Продемонстрируем всем, жаждущим доказательств, окровавленные простыни.

— Фу! — невольно вырвалось у Евы. — Что за пережиток прошлого?

Он как-то странно на нее посмотрел.

— Забавно. Не думал, что в этом наши взгляды совпадут.

«Элизабет готова была умолять темного мага о пощаде…»

Ева раздосадовано дернула щекой. Эти авторские ремарки доведут ее до нервного тика, не иначе. Почему текст не слушается ее? Разве он не должен был подстроиться под нее?

Реймонд достал из кармана кожаной черной куртки складной нож. Интересно, все некроманты одеваются в черное? Серебряная ручка холодно блеснула в лучах солнца. Острое лезвие выскочило с негромким щелчком. Это заставило Еву забыть о надоедливых словах, сплетенных из колечек дыма, и настороженно спросить:

— И чью кровь станем использовать?

Резать руки не хотелось — суицидальных наклонностей у нее отродясь не было.

— Мою. — Реймонд усмехнулся и, раскрыв ладонь, совершенно будничным движением вспорол кожу. Ева поморщилась. — Некроманты часто обращаются к магии крови, поэтому порез на моей ладони никого не смутит. А вот на вашей — вызовет вопросы.

Ева хотела было заметить, что можно выбрать более укромное место на теле, но не стала. На простыню уже упали первые красные капли, сорвавшиеся с пальцев Реймонда. Покосившись, Ева поняла, что некромант не солгал: на его ладони и запястье виднелись следы старых, уже заживших ран, нанесенных, очевидно, все тем же ножом.

Она смутно припомнила, что на некромантов плохо действовали исцеляющие амулеты, а маги-лекари предпочитали не связываться с такими сложными пациентами — это отнимало слишком много сил. Что там, к слову, было в книге про темные эманации? Она читала об этом по диагонали…

— Я могу залечить порез, — предложила она, прежде чем успела подумать.

И тут же прикусила язык. Дуреха! Конечно, теперь тело Элизабет принадлежит ей, но как быть с даром? Достался ли он ей в качестве бонуса?

Даже если так, ее никто не учил обращаться с магией. Она понятия не имела, что нужно делать!