Осторожно: злая инквизиция! (СИ) - Ясная Яна. Страница 53

Ну, нужен же мне был предлог, чтобы позвонить своему продавцу в воскресный день. Не могу же ей прямо сказать «Интуиция беспокоит!» Поэтому:

— Она контакты оставила?

— Да, конечно.

— Продиктуй мне ее номер.

— Алло, Дина.

— Здравствуйте, Ксения Егоровна! А мы вчера с Леной меня переехали!

Голос из трубки фонтанировал радостью. В мой мрачный, серый день столько позитива не помещалось.

— Лена в общежитии договорилась, и мне комнату сдали! За копейки! Ой, Ксения Егоровна, тут так хорошо!

Ага, после двух лет жизни вчетвером в однушке — еще б не хорошо. Боже. Я чувствую себя вампиром, которого насильно тащат на солнце.

— Ты про предупреждение от инквизиции знаешь?

— Да, знаю, мне мама сказала, но вы не волнуйтесь, Ксения Егоровна, я все равно в понедельник на работу выйду!

Вот именно теперь я и начала волноваться.

— Отставить, — мрачно скомандовала я. — Аванс я тебе переведу, и сиди в своем общежитии ровно, поняла?

— Ну, я подумала…

— Знаю я, что ты подумала, — не удержалась я от сарказма. — И даже знаю — чем именно! Все, сидеть и ждать, пока Орден не даст другую команду, поняла?

— Поняла, Ксень Егорна!

— Ну и слава богу… До свиданья.

— Алло, мам. Ну как вы? — я держала трубку с некоторой осторожностью.

— Ага. Объявилась.

Ядом из ее интонаций можно было выморить небольшое государство вроде Люксембурга или Ватикана. Или на месяц загнать на больничные койки все население какой-нибудь страны покрупнее, вроде Франции.

— Мам, ну не начинай, а? — заканючила я. — Вот только нотаций мне и не хватало, и так на душе кошки скребутся!

Мама уложила в одно длинное предложение меня, мою бабку, недовыданные мне в детстве розги и кошек, скребущихся на моей душе, а также сложные отношения, в которых мы все между собой состояли.

Потом помолчала — и я прямо видела, как она свирепо раздувает ноздри — и буркнула:

— Нормально мы. Катерина твоя осваивается. Выдала ей орденский устав для ведьм — пока зубрит. Потом объясню, как правильно его нарушать, чтоб не попадаться…

— Мам… вы там приглядывайте друг за другом, ладно?

— Кто бы говорил, — фыркнула маман. — Сама-то что?

— Не-не, я тоже берегусь! — заверила я. — Из квартиры — только под охраной Ордена!

Прощались мы долго и неохотно, клятвенно заверяя одна другую в собственной осторожности.

Беспокойство не отступало.

Из опрошенных респондентов наиболее сильное беспокойство вызывала именно Ленка.

Максим — мальчик самостоятельный, опытный, к тому же с заряженным под завязку защитным орденским артефактом. Динка сейчас, на волне благодарности, готова смотреть мне в рот и, раз ей сказано «Сидеть!», будет сидеть до отмены приказа. Катерина и вовсе у мамы, а рядом с мамой — папа. Магия магией, а мужик с топором — это всегда мужик с топором.

А вот Лена… У Лены голос был пожеванный.

Что ж, исполним номер на бис.

— Алло, Лен?

— Здравствуйте, Ксения Егоровна, — с обреченностью раненого животного отозвалась Тёмина.

— Лена, — бодро выкатила я заготовленную причину для звонка, — я Динкин номер случайно потеряла. Дай еще раз?

— Подождите. Сейчас я скину…

И, пока Тёмина ковырялась в настройках попискивающего телефона, озвучила настоящую причину:

— Лена, мне не нравится твой голос. Что случилось?

— Да ничего не случилось! Все в порядке! Просто из клиники позвонили! Онкология у меня! И жить мне негде!

От неожиданности я икнула: Шипурина что, с ума сошла? На кой черт она ей это сказала?! Мы же договаривались всё решить по-тихому.

— Лена, Лена, стоп, какая клиника, сегодня же воскресенье!

— Ну, вам же это не мешает! — ядовито отозвалась моя сотрудница, и я даже слегка смутилась.

Ну, в самом деле, я же из благих побуждений!

— А как вышло, что результаты так быстро пришли? — осторожно уточнила я.

— Платная медицина демонстрирует чудеса клиентоориентированности, — вздохнула Леночка. — Доктор сказала, результаты пока предварительные, нужно полноценно обследоваться, но не затягивать ни в коем случае. Она, собственно, потому и позвонила: говорит, место есть на ближайшие дни, и… Чтоб не ждать.

— И что ты решила?

— А что я могла решить, — устало отозвалась она. — У меня денег нет, а Коля сказал, что… — голос Ленки пресекся, она несколько раз прерывисто вздохнула, выравнивая его, и продолжила: — сказал, что от меня одни траты, я сижу у него на шее, и вообще, нехрен. Потому что они там все придумали, только бы денег вытрясти, а я, дура, ведусь. Так что, наверное, буду обследоваться в общем порядке, бесплатно.

Разжать зубы. Ксюша, разжать, я сказала!

Вдох носом, выдох через рот, дыхание размеренное, ровное.

Ты никого не собираешься проклинать — ты прекрасно помнишь, кто живет у тебя под боком, и вчера убедилась, какая у него чувствительность. Ты спокойна, ты абсолютно спокойна!

…а что корпус телефона стиснула так, что костяшки побелели, — так это ерунда и пройдет.

Медленно, практически по одному пальцу, расслабив руку, я с подчеркнутым спокойствием выдала:

— Лен… Лен, давай, твоего Колю аккуратно в подворотне пришибут? У меня есть правильные знакомые, в лучшем виде сделают. Или вот ствол нехороший можно у него найти… Я не шучу, Лен. Вот вообще не шучу!

Ленка молчала. Ей было не до моих кровожадных планов: она стояла на краю пропасти, смотрела вниз и понимала, что на этом обрыве она совершенно одна, без близкого человека.

Молчала и я.

Тем удивительнее было услышать третий голос в нашем диалоге:

— А почему нельзя от него просто уйти?

— Дина? — растерялась я.

И Ленкин изумленный голос смешался с моим:

— Ты что здесь делаешь?!

— Понятия не имею, — бодро отрапортовала Дина Больц. — Это же вы с Ксень Егорной меня в конференцию пригласили! Я решила, что, раз пригласили — наверное, что-то имели в виду, вот и жду молча.

— Это новый телефон, я, наверное, случайно, когда твой номер искала для Ксении Егоровны, никак не разберусь, дурацкие навороты, столько функций…

— Воу! — обрадовалась Динка. — Новый телефон? Крутой?

— Да, — тускло отозвалась Лена. — Очень. Коля подарил…

Динка, осознав, что эта тема так себе, резко вернулась к предыдущей:

— Так почему от него нельзя просто уйти? Но если нельзя — то можно ему домогательства к несовершеннолетним устроить. Несовершеннолетняя есть, домогательство организуем!

Я безмолвно размышляла, как объяснить молодой ведьме в возрасте «Магия рулит!», которая жаждет творить добро во имя Луны, почему нельзя подставлять людей с помощью колдовства направо и налево.

Ситуация осложнялась тем, что я и сама не очень-то хорошо это понимала, так что основным аргументом в моей педагогической беседе, скорее всего, станет: «Потому что Инквизиция!».

— Дурные вы какие-то обе, — отстраненно-обалдело пробормотала Ленка в телефон. — А я и так — ухожу. Потому и жить негде…

Ленкин голос дернулся, скакнул вверх, и в нем отчетливо зазвучали стоящие в горле Тёминой слезы.

А Шипурина, между прочим, сказала — «беречь себя».

— Лена, — вмешалась я, — слушай, а может, ты сегодня у Дины переночуешь? Это же общежитие, мало ли кто там в соседях… А так и тебе есть где переночевать, и мне спокойней будет, что все увидят: девочка живет не сама по себе, и за ней есть кому присмотреть. А в понедельник уже будешь искать жилье. Я знакомых потрясу…

На минуту кольнуло тревогой: может, разумнее было бы позвать Ленку к себе?

Если бы не Макс, я бы, пожалуй что, и позвала — несмотря на всю мою нелюдимость. Но инквизитор на постое на корню рубил этот вариант. Все же будет достаточно сложно обосновать обычному человеку нашу бурную, но плохо объяснимую деятельность.

К тому же за Больц действительно надо присмотреть — хотя бы первое время: как бы не пошла в разнос. Да и Ленку, на самом деле, не стоит сейчас оставлять одну, а с Диной ей будет комфортней, чем со мной…