Дочь княжеская. Книга 4 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 35

В галерее обнаружился ещё один человек, по ауре, насыщенной нестерпимым Светом, Хрийз узнала аль-нданну Весну. Та смотрела на море с такой отчаянной тоской, что не заметила появления княжны. Там, на северо-западе, за Узорчатыми Островами, поднимались над океаном неприступные вершины Небесного края, там, сред скал, в славном городе Белодаре стоял храм- Вершина Света с осколком души несчастной дочери аль-нданны.

Страшная жуть, стоит только хоть немного задуматься над нею. Выносить, родить ребёнка, растить четырнадцать лет и всё для того, чтобы принести в жертву, обеспечить уход бунтующему краю от центральной власти Накеормая. В Третерумке детские жертвоприношения были нормой, но в массе своей касались лишь простонародья, на которое знать поплёвывала: нижний люд разводили, как породистых животных, нарочно для этого. Это было ужасно, это было кошмарно, но почему-то обычаи Третерумка было проще вместить в сознание, чем поступок аль-нданны. Может быть оттого, что третичей из-за их образа жизни легко было не считать людьми. Аль-нданну же Весну вычеркнуть из рода человеческого не удавалось.

Потому что Хрийз видела её боль, понимала её отчаяние и принимала раскаяние. Ей очень хотелось помочь, но как, кто бы знал. Одна часть разорванной души дочери аль-нданны хранилась в Храме Белодара, вторая осталась в материнском мире, но куда отнесло третью? Где найти её, как вернуть, и, самое главное, как собрать воедино, не навредив. Вот же задачка!

— Ваша светлость…

Хрийз отмахнулась от официального приветствия. Она смотрела в лицо аль-нданны, и видела, насколько та изменилась за прошедшие четыре года. Осунулась, высохла. Постарела.

— Почему? — спросила у неё Хрийз.

Аль-нданна вздохнула, не выдерживая взгляда княжны. Опустила голову, трудно выговорила:

— Так было надо.

— Вы уверены, что надо было именно так? — спросила Хрийз. — Через втаптывание в грязь вашего имени. Через казнь невиновного!

— Я виновна, — прошелестел тихий ответ.

Ой… Хрийз хватило ума понять, что Весна говорит о совсем другой вине. Вине перед собственной дочерью. Последней княжне Сиреневого Берега горянка ничего плохого не сделала и делать не собиралась.

— Чтобы найти душу жертвы и искупить причинённое зло, — продолжала объяснять аль-нданна, — необходимы три вещи. Ритуальная казнь, выводящая на ту же тропу, по которой ушла душа погубленного. Искреннее раскаяние ту душу погубившего. И те, кто добровольно возьмёт на себя бремя палача. Я… я потребовала от Сихар вернуть мне долг. Так получилось, что мы за прошлые годы мы не раз спасали друг другу жизнь. Она мне — двенадцать раз. Я ей — тринадцать…

О боже! Хрийз прижала к щекам ладошки. Конечно, все знали, что Сихар Весну не любит и ненавидит, все поверили. Все знали, догадывались, понимали, что предстоящая казнь — сведение счётов, но понимали так же и то, что выплеск Силы после смерти невинного вольётся в магический фон города и укрепит незримую броню против лезущей изо всех щелей нежити. Поэтому все и молчали. Всех касалось. У всех были дети, всем хотелось хоть ненадолго вздохнуть спокойно.

До человеческих жертвоприношений, поняла Хрийз, не дошло только потому, что княжна — я, чёрт возьми, я, Хрийзтема-младшая! — вернулась вовремя. Стабилизирующий центр в виде правителя, пусть юного и неопытного, пусть — серьёзно больного, и мага Жизни к тому же, — приостановил распад.

Как разобраться? Когда всё вокруг не то, чем кажется. И чем дальше, тем больше. Хрийз невзлюбила Сихар, почти возненавидела её, а оказалось — напрасно.

«Лучше бы я продолжала улицы мести», — обречённо подумала Хрийз в который уже раз.

Знатное происхождение и власть над княжеством — нечто потяжелее, чем красивые платья, высокие замки, влюбленные мужчины и всеобщее восхищение.

— Почтенная аль-нданна, — выговорила Хрийз, вежливое обращение к горцу такого ранга и статуса само прыгнуло на язык, — я вас очень прошу в дальнейшем истребовать ваши долги у всех, кто вам обязан, как-нибудь иначе. Вы нужны Третьему миру. Вы нужны княжеству. Вы нужны мне! Я отпущу вас… но еще не сейчас. Пожалуйста, останьтесь с нами. Со мной. Вы долго ждали, подождите немного ещё.

— Моя жизнь в руках Канча сТруви… — неуверенно выговорила аль-нданна.

— Я найду способ убедить его, — заверила Хрийз.

Она понятия не имела, как будет убеждать старого упрямого неумершего, который делает, что хочет, и, самое обидное, силён достаточно, чтобы не оглядываться даже на имперского наместника, которого сам же и вырастил из пленного сопляка врагов. Но знала, что когда придёт время — слова найдутся. И слова, и доводы.

— Вы так зовёте меня на службу? — не поверила аль-нданна своим ушам.

— Я так зову вас на службу, — кивнула Хрийз. — Будете моим советником?

— В обмен на тень того, что вы, возможно, убедите старую нежить вернуть обратно под мою власть нить моей жизни? — горянка покачала головой. — Слишком, — пошевелила она пальцами, — слишком зыбкое обещание.

— Я исполню его, несмотря ни на что, — твёрдо выговорила Хрийз.

— А знаете, а я вот соглашусь! — внезапно приняла решение горянка. — Я соглашусь! Вы — храбрая сильная девочка, вы мне нравитесь. Такой могла бы вырасти и моя дочь… со временем.

Аль-нданна вдруг опустилась на одно колено и выговорила:

— Моё дыхание, моё дело и моё слово — ваши, пресветлая княжна Хрийзтема Браниславна.

— Я принимаю их, — кивнула Хрийз.

И будто в воздухе родилась от произнесённой ею фразы незримая волна, родилась и прокатилась во все стороны, свидетельствуя миру о заключённом соглашении между пленницей и действующим правителем княжества.

— Услышано и засвидетельствовано, — эхом откликнулась на ту волну Лилар.

Горянка встала, оправила платье. Сказала:

— А теперь первый совет, ваша светлость. Вам необходимо вернуться в постель…

Хрийз не стала спорить. Тем более, сама чувствовала, насколько переоценила свои силы. Рано ей было еще по замку разгуливать, как есть, рано.

ГЛАВА 6

В Зал Совета Хрийз пришла позже всех. Пришла, конечно, громко сказано. Приползла, хромая на обе ноги, вдоль стеночки. От комнаты своей по лестнице, потом по галерее, потом снова по лестнице. Трость сЧая помогала, не раз и не два Хрийз вспомнила с благодарностью подарившего её. сЧай знал, что нужно человеку, едва вставшему с постели после длительной болезни.

Лилар, страдая, шла следом. Но взять подопечную на руки предложила всего один раз. Хрийз обернулась, зыркнула на неё недобрым глазом и заявила непререкаемым тоном:

— Я сама.

Хороша княжна, которую на руках таскают! Девушка интуитивно чувствовала, что никто и не осудит, поскольку каждый знает, каких трудов стоило вернуться к жизни, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги, но все убедятся в её слабости. Показывать свою слабость — смерти подобно: не будет уважения. Не будет уважения — не будет и повиновения, и в критический момент это доведёт до беды.