Дочь княжеская. Книга 4 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 57

— Лилар не дралась с моим отцом! Она дала обет служения добровольно.

— Неважно, — отмахнулся Рахсим. — Она — воин, и видела жизнь. Кто-то проигрывал ей, кому-то проигрывала она сама. Это неизбежно, если занимаешься боевыми магическими практиками всерьёз.

— Прекрасно, — язвительно сказала Хрийз. — Это вы так ко мне сватаетесь, кайемь Рахсим?

— Можно сказать, что да.

— Тоже влюбились? — тоном «не верю» полюбопытствовала Хрийз.

— Вы — храбрая сильная девочка, вы достойны уважения, — поджав губы, сообщил старший Рахсим.

Хрийз испытала к нему слабую благодарность за то, что он ничего не сказал про красоту предполагаемой невесты; она видела в зеркале, что там за красота. Потом, может быть, когда-нибудь, когда болезнь отступит, наверное, можно будет назвать княжну «симпатичной» или там «милой»… Но не сейчас.

— Но буду честен, — продолжал старый воин, — меня больше заботит мир между нашими народами. Девнарш слишком импульсивен и взбалмошен для того, чтобы держать наши земли. Победа ударит ему в голову, и его обязательно потянет на подвиги, не сейчас, так позже. На новую войну. Он даже не представляет себе, насколько он для нас сейчас опасен. Его нужно сдержать… пока не наберётся ума.

— Я не позволю к себе прикоснуться, — повторила Хрийз, упрямо сжав губы.

— Позволите, — спокойно возразил старший Рахсим. — Если отец ваш вернётся в Высокий Замок.

Хрийз стиснула зубы и промолчала. Правильно он рассуждает, в общем-то. Логично. Только от этой логики остро хочется схватиться за нож и вогнать его в глаз. Так, чтобы остриё из затылка выскочило!

— Впрочем, может быть, ваш жених победит, и тогда всё, сейчас сказанное, не проявится вовсе.

— Вы хорошо знаете сЧая, — сказала Хрийз медленно. — Потому хотя бы, что вас хорошо знает он. Вы допускаете, что он может не победить?

— А вот чтобы оценить примерный расклад боя, я должен знать всё, что вынесли вы из встречи с Даррегашем, — серьёзно сказал старший посол. — Если он проник в наш мир вместе с вами — а ему деваться было некуда, ведь вы разрушили его последнюю Опору, — то возможны самые разные варианты…

— За шкуру свою боитесь, — поняла Хрийз.

— Не только за свою, — пожал он плечами. — В Рахсимодоле подрастают дети… Есть среди них и те, кого я зову сыновьями.

Хрийз смотрела ему в глаза — карие с золотыми искорками, и видела: не лжёт. Ему страшно за своих детей, а ещё он действительно меньше всего хотел делить мир с Даррегашем. С племянником и то мирился через не хочу, а уж Даррегаша допускать… да на что угодно пойти можно, лишь бы устранить угрозу!

— Вы вернёте моего отца, — твёрдо заявила Хрийз.

Рахсим прищёлкнул языком, покачал головой:

— Не договоримся. Но вы ответите на один мой вопрос, а я взамен расскажу вам, кто такие маги Опоры и почему Опора так называется. Мне кажется, вам полезно будет узнать, с чем вам придётся иметь дело.

Хрийз подумала немного. Даже на Лилар оглянулась, мол, как? Лилар поджала губы, всем своим показывая, что не одобряет идею. Но промолчала. Прямой угрозы жизни нет, значит, за рамки обета служения выходить незачем.

— Какой вопрос? — спросила Хрийз.

— Даррегаш вернулся вместе с вами?

Девушка вспомнила медицинский кабинет, тёмные кляксы на развороченной стене, разочарование Темнейшего, упустившего гада. Собственные подозрения. Проводником послужил Яшка, это могло сработать на злого колдуна. Канч бы его не пропустил, Дахар и Ненаш тоже, равно как и другие неумершие. Да даже Мила бы заела, глазом не моргнув. А Яшка… что с птицы взять.

Он и сейчас летал где-то на Грани, не торопясь обратно. Статус разделил их, и было грустно, что Яшка неживой, но время назад не отмотаешь, свершившегося не вернёшь.

— Я думаю, да, — наконец ответила Хрийз. — Наверное.

— Как же его пропустили неумершие?

— А это, — спокойно сказала она, — уже второй вопрос.

— И то верно, — согласился Рахсим. — Тогда слушайте. Лучшие маги Опор появляются из самых нежных, самых ранимых, самых тонко чувствующих детей. Их отбирают в юности и старательно, через дозировано отмеренные пытки, воспитывают в них требуемую для профессии лютость. Самые жестокие палачи — это эмпаты, давно известный факт. И нашим известный, и вашим. Какое-то время юноша или девушка служит старшему, взявшему их на обучение. Потом, как правило, учитель получает своё в личном поединке и становится первым, самостоятельно добытым, кормом для артефакта нового мага. Все знают, какую опасность представляют собой ученики, но каждый думает, что его-то эта участь не коснётся, а ученик во всех смыслах полезная скотинка. Можно посылать его на самую грязную работу и наслаждаться результатом.

Следующим этапом скинувший учителя ученик растит собственную Опору. Обычно это башня или крепость… со всеми полагающимися инструментами. Её магическая составляющая прорастает через самую душу мага и становится от неё неотделимой. Самые могущественные создают несколько опор. С этого момента убить такого становится невероятно сложно. Сначала необходимо разрушить все его опоры, дающие ему силу и практически бессмертие, потом разыскать и выдрать из покорённых, но сохранивших какую-то свободу воли душ якоря. И только уже потом можно заняться собственно основным физическим телом. Даррегаш укрылся в чужом мире. Но у него оставалась здесь его последняя Опора, Алая Цитадель, и потому убить его было невозможно. Вы разрушили его опору, это так, но остался ещё якорь, может быть, даже не один.

— Якорь, — шёпотом повторила Хрийз.

— Живые люди. Те, кто пытался убить вас раньше. Кто-то из них принял на себя личностную сущность моего бывшего братца. Вы по-прежнему в большой опасности, ваша светлость. Именно поэтому неплохо бы вам выйти замуж и уехать из замка. Туда, где найдётся, кому присмотреть за вами.

— Благодарю за ценное знание, кайемь Рахсим, — сказала Хрийз. — Я подумаю над вашими словами.

Он поднял в удивлении брови:

— То есть, я могу надеяться на ваше благоразумие после поединка?…

— Ни на что вы надеяться не можете, — отрезала Хрийз, взяла трость поудобнее и встала. — Даже не мечтайте.

— Понимаю моего племянника, — с усмешкой сказал Рахсим, поднимаясь тоже. — Можно даже сказать, сочувствую. Такая девушка, и не его! Он наизнанку вывернется, чтобы добыть вас, ваша светлость.

Добыть. Сказал! Добывают вещь или тушу животного. Высказываться так о живом человеке, о женщине… сЧай бы никогда такого не произнёс!

Но вслух Хрийз не сказала ни слова. Молча повернулась и поковыляла по лестнице, будь она проклята, вверх. Не скоро она отважилась передохнуть и обернуться. Ей всё время казалось, будто в спину смотрят, настолько весомым и тягостным было присутствие. Но когда она обернулась, старшего Рахсима возле реки уже не было.