Нити судьбы (ЛП) - Калмз Мэри. Страница 52

Он попытался улыбнуться.

Подняв одну руку, я начал снимать куртку. Нужно было замедлить кровотечение и согреть его, чтобы он не потерял сознание.

— Только не надо портить превосходную вещь от «Тома Форда», — проворчал он. — Это не поможет. Просто посиди здесь немного и забери оружие.

Я посмотрел на автомат, а потом снова на его быстро бледнеющее лицо.

— Что?

— Честное слово, — вздохнул он, — как ты умудрился так долго прожить?.. Водитель ведь все еще жив.

Звук взревевшего двигателя привлек наше внимание, прежде чем фургон, взвизгнув шинами, отъехал.

— Что ж, это обнадеживает, — невозмутимо произнес он и закашлялся кровью.

— Черт! — выругавшись, я начал обыскивать его пиджак в поисках телефона, потому что мой остался у Яна. — А где, черт побери, твой…

— В фургоне, — прошептал он, опустив пистолет и протягивая ко мне левую руку.

Я быстро ухватился за нее, сразу почувствовав, насколько она холодна, и сжимал, даже когда кровь потекла по его пальцам.

— Черт возьми, где, блядь, все?!

— Ох, — вздохнул он так тихо, что мне пришлось наклониться и прижать ухо к его губам. — Ты и вправду испугался, да?

Сейчас это было совершенно бессмысленно. Он больше не был угрозой. Да, Хартли являлся сущим кошмаром, но сейчас почему-то… нет. В этом не было никакого смысла, ведь все произошло из-за пса смешанной породы, несмотря на то, что было между нами и то, что в моей жизни он существовал даже дольше, чем Ян. То, каким я стал, большая часть меня, определялась нашим с ним общением. Я почувствовал, как внутри меня нарастала боль.

— Нет, я не хочу так… мы должны остаться квиты, — сказал я и повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза, так близко, что мы почти соприкасались носами. — Я спас тебя, ты спас меня — как же я тебе верну должок? — спросил я, и мои глаза наполнились слезами.

— В следующий раз, — прошептал он, вздернув подбородок. — Иди сюда.

Не раздумывая, я повернул голову так, что его губы прижались к моей щеке, и он всего лишь на мгновение крепко сжал мою руку.

— Всегда знал, что ты мой, — выдохнул он.

Я замер на секунду, а затем повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом. Его хватка медленно ослабла, и рука едва не выскользнула из моей, если бы я не удержал ее.

Последняя слеза скатилась по его щеке, и я смахнул ее, прежде чем закрыть ему глаза.

Плакать было бессмысленно. Он не был хорошим человеком. На самом деле, он являлся чудовищем. Но где-то между тем, как он, разрезав мне бок кухонным ножом, забрал мое ребро, и тем, как сказал, что моя собака не умерла… Хартли стал только моим монстром. Мы изменились и уже не были прежними. И в конце концов, он получил пару пуль, которые предназначались мне, чем спас мне жизнь. Люди будут писать о нем годами.

Я понятия не имел, что должен чувствовать и что думать, но сидеть здесь, держа его за руку, казалось мне единственно правильным решением.

БЫЛО ТАК ТИХО и спокойно, как будто весь мир замер, но через несколько минут я услышал слабый звук сирен.

Медленно опустив руки Хартли, я сложил их на его груди. Он выглядел таким умиротворенным, будто заснул. И когда все расплылось, я понял, что мои глаза полны слез. Закрыв лицо руками, я позволил себе зарыдать и без свидетелей оплакать человека, потому что никто, даже Ян, не понял бы почему.

Хартли совершал со мной ужасные вещи, но я должен ему все простить, пусть так и будет. И не потому, что он спас меня. Ничего из этой банальщины. Даже если бы он бросил меня, как и хотел, где-то на дороге, сказав: «Всего хорошего тебе, Миро!», я чувствовал бы то же самое. Боже мой, каким-то странным образом он был моим другом, и это не поддавалось логике.

И вот я сидел там, мою грудь сотрясали рыдания, а по лицу текли слезы, потому что Крейг Хартли оказался первым человеком, которого я потерял из тех, кто что-то значил для меня, кто был мне близок и кто изменил ход моей жизни. У меня не было ни родителей, ни близких. Никого, кроме Яна, девочек и еще парочки друзей, которые любили меня, и никого из них еще не забирала смерть. Этот серийный убийца стал первым, и поэтому я, рухнув рядом с ним в грязь, почувствовал, каково это — потерять кого-то, кто помог мне стать тем человеком, которым я являюсь сейчас.

Я был рад, что подкрепление еще не прибыло, потому что у меня оставалось время погоревать, окропить землю слезами, полностью потеряв самообладание. К счастью, никто не видел, как очищается моя душа.

Затем мимо пронеслась вереница полицейских машин.

— Миро!

С силой вытерев глаза, я вздохнул, поднял голову и увидел ряд внедорожников, остановившихся рядом со мной, Хартли и Келсоном.

— Твою мать! — выдохнул Ян, выскочив из машины. Он бросился ко мне, упал на колени и обнял.

Я не мог вздохнуть и был почти уверен, что он переломал мне ребра. Но это не страшно, потому что он находился рядом, надежный и теплый. И если в конце всего я оказался в его объятиях, то это можно считать победой.

— О, детка, что произошло?

Но я не мог, пока еще не мог. Я не в силах был сейчас рассказать ему обо всем.

Прижав меня к своей груди, он целовал мои глаза, щеки, подбородок, а затем коснулся губами моих губ. Я хотел большего, и он пробормотал, что обещает показать мне, насколько сильно меня любит, как только мы вернемся домой.

Когда прибыли федералы вместе с полицией, Ян помог мне подняться, потому что я оказался не в состоянии идти без посторонней помощи. Я не мог смотреть, как они касаются Хартли, не хотел видеть, что они собираются с ним делать, поэтому ни разу не оглянулся, пока Ян усаживал меня на заднее сиденье машины. Элай был за рулем, и когда Штиглер направилась к внедорожнику, он выехал, развернувшись посреди дороги, которая вела в Чикагский аэропорт в Вилинге, куда и направлялся Хартли.

— Он спас меня, — поведал я Элаю с Яном, а еще Райану и Дорси, которые тоже были во внедорожнике, — и на глаза снова начали наворачиваться слезы. — Я… Келсон пытался убить меня, а Хартли… Он меня спас.

Никто не смог вымолвить ни слова.

— Он заслонил меня от выстрела Келсона.

— Господи Иисусе! — прохрипел Ян, разворачиваясь и протягивая мне руку.

— Джонс, ты единственный в своем роде, — вздохнул Райан. И когда я взглянул на него, он печально улыбнулся. — Я не знаю никого, кроме тебя, кого бы спас серийный убийца.

Остаток пути до офиса мы проделали в полном молчании.

Оказавшись там, Ян пошел со мной в один из небольших конференц-залов, где нас ожидала команда криминалистов.

Он ушел, чтобы принести спортивный костюм, в то время как главный эксперт с двумя помощниками раздели меня до нижнего белья, вычесали грязь из моих волос, выскребли кровь из-под ногтей и сфотографировали меня со всевозможных ракурсов. Много времени это не заняло, но к тому моменту, как они закончили, я умирал от холода. Как только они ушли, вошел Ян; через голову натянул на меня толстовку, помог надеть брюки, а затем крепко прижал меня к себе.

Я обнял его в ответ так сильно, что из глубины его груди вырвался стон.

— Ты жив, ты здесь, со мной, — прошептал он. — Как только закончишь разговаривать с федералами, я отвезу тебя домой, и мы сломаем кровать, хорошо?

Я кивнул, уткнувшись ему в плечо. Не то чтобы я не всегда хотел его, но сейчас он был мне просто жизненно необходим. Я нуждался в его тепле. На мне, вокруг меня, во мне… Я продрог до костей, и только Ян мог снова сделать меня собой.

Снаружи, в холле, Элай ждал, чтобы отвести нас с Яном в большой конференц-зал. Кейдж уже находился там, как и Штиглер, Райерсон, Адер и многие другие, все они сидели по одну сторону огромного стола, рассыпавшись веером по комнате.

Я расположился между Яном и Элаем и посмотрел на Райерсона, который наклонился вперед, сложив руки перед собой на столе.

— Что с вашим сыном, сэр?

— Напуган, но в порядке, спасибо вам, маршал.

Я кивнул.

— Надеюсь, вы проверили Келсона до того, как ваши люди приблизились к нему.