Любовь в Академии Магии (СИ) - Митро Анна. Страница 14

— Ты как? — подал он Любовь Павловне кружку, от которой разносился аромат мяты и чабреца. — Что случилось у ректора?

Он внимательно смотрел на девушку, пока та всхлипывала, отпивая по глоточку горячую жидкость. Но делиться Леа не спешила, и Шаен подумал, что это слишком личное, а потому волк дал студентке немного прийти в себя. И тут её прорвало.

— Он такой, — девушка вздохнула, и оборотень подобрался с тихим рыком: «И ты?». — Невероятный. Я таких не видела ещё, — Любовь Павловна на несколько секунд отвлеклась, вспоминая мужчин, что когда-то попадались ей на пути. — Нет, не видела. А он сказал, что у меня мерзкий дар, что в голове один ветер, что я ненужная и от меня необходимо избавиться. Как так можно? — женщина прислонилась к обнявшему её оборотню и расплакалась.

— Леа, ну что ты, у тебя замечательный дар. А Люциус просто избалован женским вниманием, за ним студентки толпами бегают, но только первокурсницы.

— А почему? Любви хватает только на год? — Люба удивленно вытерла глаза и посмотрела на куратора.

— Да потому же, что и за мной никто не волочится уже ко второму семестру, так что любви студенток хватает на полгода, — рассмеялся тот. — Нас всех эти восторженные вздохи доводят до белого каления, потому мы строгие до зубного скрежета, суровые и часто вредные. Таких не любят.

— Шаен, ты — строгий? — прищурила глаз Люба, а оборотень посмотрел на девушку в своих объятиях.

— С тобой все не так как у обычных студентов, — надулся он, и это выглядело очень смешно. Все же умудренный опытом здоровенный бугай, оттопыривший нижнюю губу это сюрреалистично. — Но мы отклонились от темы. Декан менталистов не лучший объект для воздыхания, и я, как твой куратор, запрещаю даже смотреть в его сторону. Столько парней хороших вокруг ходит, вон, тот же Искор. А еще лучше вообще забудь о любви пока, тебе нужно учиться! — заключил он, и вдруг встрепенулся. — И вообще, зачем тебе менталист, если ты изменяешь материю, фактически владеешь землей?

— Владею-то я даром земли условно, но воздействую на неё мыслью, и не совсем так, как основные студенты, — выкручивается Люба. — Я не понимаю, что делаю, и ректор думал, декан поможет мне разобраться. Это все идет через чувства, что-то вроде эмпатии.

— Вроде того, что ты ощущаешь, что во что можно превратить? — предположил Делавар, а Люба выдохнула. — Значит ли это, что ты хоть немного можешь ощущать чувства людей.

— Да, — почему-то Любовь Павловне не хотелось обманывать волка, поэтому стоило придумать что-то на неё похожее. Тут волк ненадолго задумался.

— А как ко мне Шинойза относится, — спросил он.

— Ты ей нравишься, но она даже самой себе в этом признаться боится, и Люба начала втолковывать Шаену, как лучше поступить, чтобы эльфийка осознала свои чувства и смогла сделать шаг навстречу.

Тут дверь кабинета открылась и их, сидящих чуть ли не в обнимку, увидел ректор, он оценил заплаканное лицо засмущавшейся Любы и немного растерянное Делавара, и широко улыбнулся.

— Не обращайте внимания на декана Прайма, мисс Авалон. Вам не придется терпеть общество друг друга, я сам буду с вами заниматься. Приходите ко мне вместо уроков медитаций, — Люба устало опустила плечи: «С одной стороны хорошо, что я его больше не увижу, а с другой стороны то, что увидеть шансов практически не будет, неожиданно расстраивает. Разве можно влюбиться с первого взгляда, не зная человека? А разлюбить после первых же слов. Что я знаю о любви? Ничего. И почему же мне так больно?»

Глава 25. Откровенность на откровенность

«Хотите честности в отношениях?

Тогда не задавайте вопросы,

на которые не хотелось бы услышать ответов»

Люба проводила взглядом одногруппников, что заходили в аудиторию для медитации, и отправилась дальше, к ректору в кабинет.

— Мисс Авалон, — демон указал на стул.

— Добрый день, ректор Аларион, — вежливо поздоровалась Любовь Павловна в ответ, достала тетрадь, ручку и внимательно уставилась на мужчину.

— Я вижу, вы подготовились. Замечательно. Только помните, что эти записи никто не должен видеть, а потому они будут храниться у меня.

Люба напряглась от такого заявления, все же это её дар и знания нужны ей. «Или все же ему? Он определяет степень моей опасности и полезности, и для этого ему нужны наши умозаключения? Или просто любопытство и собственничество? Высшие расы склонны к некоторой зацикленности: эльфы в основном зациклены на себе, оборотни на семье и детях, а драконы и демоны на принадлежности. Вот только первые все «богатство» тащут в свою «пещеру», а вторым важно знать, что «драгоценность» зависит от них. Демоны никого и никогда не берут силой, они обставляют все так, что жертва сама идет за ними, и не важно, благодаря вспыхнувшим чувствам или шантажу», — мысли пчелами жужжали, роились в голове в женщины, и остановить их было невозможно.

— Леа, перестаньте, у меня от каши в вашей мыслях голова болит, — взвыл ректор.

— А вы подслушиваете? — возмущенно сказала она. — Это нечестно! — Любе вдруг стало страшно, а вдруг он знает о её «подселившейся» душе.

— Вас невозможно подслушать! — обиженно ответил ей демон, потирая виски. — Но вы так громко думаете, что сбиваете с толку, мой дар невольно реагирует сам.

— В смысле невозможно подслушать? — удивилась Любовь Павловна.

— А что вы знаете о менталистах? О том, как мы читаем мысли? Как мы понимаем, чьи мысли слышим, если рядом много людей?

— Да ничего, — смутилась женщина. Она не рассматривала вопрос под этим углом, да что таить, она вообще об этом не думала.

— Мы не только слышим, но и видим, мисс. Только в собственном воображении, — ректор вскочил и принял позу оратора, Люба, не сдержавшись, хихикнула. — Никакого почтения, — буркнул Ассгейр и сел обратно в кресло. — Вот смотри, когда я отпускаю дар, то до меня доносятся обрывки мыслей, они, как сгустки энергии пролетают мимо. Но стоит сконцентрироваться на какой-то, то я понимаю чья это мысль, если это нужный человек, то мой дар идет по остаточному следу и попадает в его разум. А вот последний возникает в моем воображении в виде дома, у него может быть защита — забор, ограда, стена, а может и не быть, допустим, как у тебя, — Любовь дернулась задать вопрос, но он лишь шикнул на неё. — Тс-с-с, расскажу сначала, потом вопросы задашь. — Когда препятствие преодолено, подходим к дому, у людей честных обычно это добротное строение двери открываются легко, им нечего скрывать, но и делать в их головах нечего, разве что посмотреть у свидетеля, что он не помнит сам. А вот если есть что скрывать, то возникают запертые дверцы, темный подвалы и чердаки. Задача менталиста найти отмычки и увидеть тайны, подобное мы не слышим, а именно видим, как воспоминание, как движущиеся картинки. Теперь о тебе, ты же точно хотела про себя спросить, — улыбнулся ректор — обрывки мыслей твоих я слышу, и даже пройти по следу могу, и нет стены у твоего дома, но его окружает такой плотный туман, что пройти к цели практически невозможно, голова начинает болеть спустя секунды. Это плюс для тебя, никто не сможет увидеть скрываемое, но и минус, так как доверять тебе полностью у меня не получится. Я могу лишь определить, лжешь ли ты в ответ на поставленный вопрос или нет.

— И что же мне делать с этим? — растерянная Люба чуть не выронила ручку, которую все это время крутила в ладони.

— Ничего, просто стараться отвечать на мои вопросы честно, мисс Авалон, — ректор откинулся в кресле. Вы должны быть со мной откровенны, Лея, чтобы помочь познать ваш дар я должен быть в курсе, как вы его использовали".

«Откровение за откровение», — хмыкнула про себя Любовь Павловна, не удивленная хитрым ходом ректора. Другой бы не стоял во главе такого места, чтобы держать под контролем такое количество магов, нужна недюжинная сила, железная воля и изощренный ум.

— С чего начать? — вздохнула женщина, понимая, что придется покаяться, как бы это не смешно звучало, демону.

— Начну я, вы, Леа, должны понимать, что именно нужно знать о даре.