Сказание о верном друге - Харламов Дмитрий. Страница 7

Старик устало расслабился и закрыл глаза. Лан позволил себе расправить затекшую в неудобной позе ногу, но не сводил напряженного взгляда с серого лица Ауна.

– Завтра, – сказал тот, – пойдешь со мной в пещеру предков. – И вдруг, открыв один блеклый глаз, наклонился к самому лицу мальчика: – Боишься?

Лан поежился.

– Страх от незнания. Узнаешь – страха станет меньше… И об этом есть древняя песня, но о ней в другой раз.

В тот день беспокойство не покидало Лана, беспокойство и страх перед грозным завтрашним утром.

Только Муна, затейница Муна, дочь умершего вождя Гордого Луня, отвлекла его от беспокойных мыслей. Она показала ему рыжего волчонка, живого зверька.

Волчонок повизгивал и старался укусить Муну за руку, но она ловко хватала его за загривок и тихонько встряхивала. А потом, придерживая одной рукой зубастую пасть, другой тормошила его, гладила и ласкала.

У Лана загорелись глаза.

– Хочешь, я попаду в него от того куста первой же стрелой? Хочешь?

Муна гневно глянула на него. Радостная ее улыбка померкла.

– Нет! – сказала она резко. – Твой отец дал мне волчьего детеныша. Он мой. Ты, как и Зурр, хочешь убить его. Зачем? Охотники добудут много мяса.

Наутро, когда взрослые ушли на промысел, Аун взял Лана за руку и повел его к лазу в пещеру предков.

Прикрыв пламя факела от ветра, Аун первым протиснулся в узкий проход. Лан полез следом, замирая от страха.

Слабый огонь факела скупым красноватым светом осветил неровные своды. Мальчик осторожно выпрямился в полный рост и огляделся. Пещера показалась ему громадной оттого, быть может, что дальний ее конец терялся в зловещей темноте. Лан никак не мог унять дрожь и старался держаться поближе к старику.

– Маленький Орел!

Голос Ауна прозвучал под сводами гулко и незнакомо. Лан даже не сразу сообразил, что это к нему обращена торжественная речь.

– Здесь, – Аун приблизил факел к одной из стен, – ты видишь разных зверей и птиц… Я скажу тебе много такого, что знали наши мудрые предки и что ты потом передашь сыну своему или побратиму, соплеменнику, кому сможешь доверить это. Знание – великая тайна! В знании – неведомая сила добрых дивов! Оно помогает одолеть голод, жажду и холод. Кто владеет тайной – тот могуч, тот сам как див.

Лан разглядел под одним из рисунков головной убор умершего вождя, а в рисунке узнал луня, знакомую белоголовую птицу, которую ему нередко приходилось видеть между вершинами заснеженных гор. А вот грозная птица, с развернутым могучим крылом – орел. Здесь когда-нибудь будет положен головной убор его отца. Но ни один рисунок не напомнит людям о его маленьком братишке, которого недавно утащил волк со шрамом на плече… А где, под каким рисунком будет покоиться его головной убор, каким именем назовут его охотники в следующий праздник Нового Солнца?

– …А на этой стене выбито Слово предков. В темный и холодный день дивов Огтру, хранителей жилища мертвых, жрец говорит людям Слово. В нем мудрость предков, в нем жизнь племени. Но видит Слово предков только Черный Ворон да я, а теперь вот и ты… Смотри и запоминай!

Лан до боли в глазах вглядывался в штрихи и зигзаги на неровной скале, но ничего пока разобрать не мог.

– «Был великий лес, – напевно начал Аун, – и горы, закрывшие полнеба. Было Большое Солнце и много воды.

Людей в племени было, как звезд в небе, как деревьев в лесу. Довольно было у них сладкого мяса, плодов и целебных трав. От этого-то люди стали забывать Слово предков, плохо охотились, не хотели строить новые жилища.

И разгневались дивы, и напустили ночь на Солнце, и сотрясли землю, и отняли большую воду. Ушли из леса звери, улетели птицы, пропали плоды.

Великий голод настал. Умирали от голода охотники и матери, умирали детеныши.

Великий холод настал. Умирали от холода и болезней, с криками и стонами.

И повелела Старая Олениха идти к Солнцу, где лежит Страна предков. Повелела она в день Оггру говорить Слово и приносить жертвы добрым и злым дивам.

Но не было пути в Страну Оленью, не пустили горы людей, и повернули они тогда вслед за Солнцем. Шли, пока Старая Олениха не повелела жить в большой норе, а сама ушла в жилище мертвых.

И стал вождем Таж. Он принес в жилище доброго рыжего дчва – Огонь, младшего брата Солнца. Днем и ночью кормили люди Огонь, и злые дивы отступили от племени.

Не раз вождь Таж и самые сильные охотники уходили искать дорогу в теплую Страну предков, где мало снега, Большое Солнце и много зверей, но горы были безжалостны.

Умирая, великий Таж повелел людям идти по пути Солнца, потому что охотников оставалось столько, сколько пальцев у человека.

Много Новых Солнц прошло с той поры, но не было у племени беды больше, чем гибель Огня. Тогда поняли люди величие сделанного вождем Таж и стали зваться его именем.

Велик жрец Ухо Дива, сделавший Огонь бессмертным, и это главная тайна предков!

Но ищите дорогу в Страну предков!

Я, Мудрый Аун, хранитель Слова, говорю: здесь, в Солнечной долине, большая вода и лес, хорошая добыча, много плодов и целебных трав. Тут жить людям… и искать путь через горы».

ВОЛЧОНОК

С каждым днем все ниже за горы опускалось благодатное солнце, все больше широкие тени от высоких скалистых хребтов синим холодом накрывали долину. Все чаще студеными ветрами напоминала о себе зима. Но в полдень солнечные лучи еще ярко освещали по-осеннему пеструю макушку холма за ручьем.

Туда каждый день бегал Лан погреться, поваляться в душистых хрустящих листьях, поразмыслить.

А размышлять ему было о чем. На протяжении последней луны Мудрый Аун открыл ему столько тайн и знаний, что мальчику казалось, будто голова его стала большой-большой, и окружающее приобрело значительность и глубокий смысл.

Огонь – главная тайна. Огня боятся звери, он делает человека сильнее зверей. Как важно сберечь огонь! Без страшных когтей и острых клыков человек может прогнать тигра и волка.

Человек сделал лук, и стрелы, пущенные из лука, догоняют быстроногую косулю.

А разве в бесчисленном повторении Новых Солнц не заключен великий таинственный порядок?

Старый Аун посвятил в тайны предков его, Лана. А он должен сохранить, а потом передать их своему избраннику, чтобы людям племени жилось легче.

– Почему нельзя сказать тайны всем людям? – однажды спросил Лан.

– Потому что так всегда было. Потому что они собирают людей вокруг владеющих тайной. В заветах и тайнах предков великая сила! – ответил Мудрый Аун.

Ночью к Лану приходили видения: наскальные картины из Слова предков оживали, и гулкий голос без конца повторял недоступные его пониманию мудрые заповеди…

Мальчик выбрал себе место среди колючих зарослей боярышника, пристально огляделся вокруг, нет ли какой опасности, и тогда только прилег, не выпуская из рук заостренной палки, хрупкого своего оружия.

Теплые лучи шаловливо щекотали ноздри, ленивый прохладный ветерок шелестел сухим листом у самого уха и убаюкивал, грустно и ласково.

Проснулся Лан от холода. Солнце заметно передвинулось, и ажурная тень от сплетенных стволов и ветвей деревьев надвинулась на него.

Вскочил. До захода солнца он должен еще набрать полную суму плодов боярки, шиповника, орехов и яблок. Зурра, жена жреца, строго следит, чтобы женщины и подростки наполняли свои сумы доверху. Беда тому, кто вернется с пустыми руками.

Прищурился на солнце: «еще успею», – и пустился бегом к ручью. Он знает одно небольшое ущелье, там довольно орехов и яблок.

В ложбинке за стеной кустарника он наткнулся на Муну. Она так увлеклась возней с волчонком, что не заметила мальчика.

Волчонок теперь не проявлял к ней былой враждебности. Он весело скакал вокруг, хватал зубами за руки, не кусая. Куда девалась та угрюмая тоска и ярость, которая светилась в глазах звереныша, когда Лан увидел его впервые. Да и подрос он заметно. «Значит, Муна где-то здесь прячет его от людей и зверей», – подумал мальчик.