Три апельсина(Итальянские народные сказки) - Задунайская Зоя Моисеевна. Страница 14

В доме родителей Мариуччи уже все было готово для свадебного пира. Зарезали белого, как снег, ягненка, двух баранов, зажарили дюжину зайцев и больше сотни куропаток. По старому обычаю возле места, где должны были сидеть молодые, поставили две плетеные корзинки со сластями. После свадебного обеда жених и невеста станут осыпать друг друга конфетами, чтобы жизнь их была сладкой, как мед, из которого сварены лакомства.

Родственники и гости сходились к дому со всех сторон.

Вдруг по улице на взмыленном коне проскакал всадник. Он громко повторял только одно слово. Но слово это вселяло смятение в сердца горожан.

— Сарацины! Сарацины! — кричал всадник.

И сейчас же с вершины холма, вздымавшегося над Виджанелло, зазвучал голос Коломбо и Пеллико — двух огромных морских раковин. В дни мира они молчали. Но как только Корсиканской земле грозила опасность, дозорные подносили их к устам. Тогда Коломбо и Пеллико тревожно пели над долинами, сзывая на битву сынов Корсики. Все мужчины — от безусых юношей до седобородых старцев, — заслышав их призыв, спешили навстречу врагу. Ни один из них не уклонялся от священного воинского долга. А если бы и нашелся такой презренный, ему не удалось бы смыть позорное клеймо труса до конца своих дней.

Так и на этот раз. Не успели умолкнуть Коломбо и Пеллико, как мужчины, покинув плачущих жен и детей, звеня на бегу оружием, устремились к берегу моря, где высадились сарацины. А впереди всех на добром скакуне мчался Маттео.

Бой был жестокий. Но мужество защитников не спасло города, потому что на каждого жителя Виджанелло приходилось десять сарацин. Вражеские полчища ворвались в город, все уничтожая на своем пути.

Бедная, бедная Корсика! Лежат в развалинах сожженные селения, опустошены плодородные долины, а твоих прекрасных дочерей уводят в рабство.

Не избежала печальной участи и Мариучча. Ее красота поразила самого предводителя сарацин. Он схватил девушку и перекинул ее через плечо, как волк полузадушенную овечку.

Скоро сарацины с награбленным добром двинулись назад к берегу, где покачивались на волнах их корабли.

А в это время Маттео лежал под огромной смоковницей, что росла у самой дороги. Из ран его струилась кровь, в глазах меркнул свет.

И вот мимо него прошли сарацины с богатой добычей, с прекрасными пленницами. Среди пленниц Маттео с ужасом увидел свою невесту.

Юноша вскочил, вытащил до половины острый клинок из ножен, но силы покинули его, и он упал.

А сарацины прошли, даже не взглянув на несчастного.

Скоро сумерки спустились над опустевшим Виджанелло. Настала ночь. И на поле, где днем звенели, скрещиваясь и высекая искры, мечи, появился властитель Царства мертвых. Черные вороны с карканьем кружили над его головой. Властитель Царства мертвых медленно переходил от одного павшего воина к другому и легко касался их своим жезлом. И те, кого он коснулся, становились его подданными. Приблизился он и к Маттео, но, заглянув юноше в лицо, сказал:

— Этот пока не подвластен мне. Он скоро оправится от ран, ему суждено прожить долгие-долгие годы.

— На что мне жизнь, — простонал Маттео, — когда родной город разграблен, а та, что дороже жизни, уведена в позорный плен!

— Не хочешь ли ты сказать, смертный, что любовь тебе милее солнечного света и теплого хлеба?

— Без Мариуччи свет мне будет не мил и хлеб не нужен, — ответил Маттео. — И как я посмотрю в глаза сограждан? Ведь я не сумел за них отомстить.

— А если я помогу тебе, ты согласишься умереть раньше назначенного срока?

— О чем ты спрашиваешь! Конечно, да.

— Так помни, ровно через год ты умрешь! — сказал властитель мертвых и провел рукой над распростертым телом Маттео.

Тотчас раны юноши закрылись, он вскочил на ноги и рванулся в ту сторону, куда сарацины увлекли Мариуччу.

Властитель мертвых остановил его.

— Куда ты стремишься, неразумный! Один ты не одолеешь сарацин.

Он ударил жезлом по корявому стволу смоковницы. Дерево затряслось от корней до вершины, и с ветвей посыпались плоды и листья. Плоды с глухим стуком ударялись о землю, и на том месте вырастал воин, облаченный в доспехи. Листья становились чеканными щитами, черенки острыми копьями. Перед Маттео выстроился отряд в тысячу воинов. А старая смоковница тяжело рухнула, подминая и ломая уже мертвые ветви.

Маттео махнул рукой, и войско двинулось следом за ним.

Сарацины, опьяненные победой, расположились лагерем на берегу в виду своих кораблей. В этот предрассветный час они крепко спали у походных костров, выставив лишь дозорных.

Завидев рать, шедшую на них, дозорные подняли тревогу. Бой разгорелся. Он был жарким, но недолгим. Лишь горстка врагов успела добраться до кораблей, остальные полегли тут же на берегу.

Маттео бросился к связанным пленницам. Острым ножом он перерезал опутывавшие их веревки. Вот и Мариучча! Юноша горячо обнял любимую и повернулся, чтобы поблагодарить своих соратников. Но воины исчезли, будто растаяли в воздухе.

Горе и радость смешались в городе Виджанелло. Радовались, потому что враг был разбит, потому что девушки вернулись в свои дома. Лили слезы, потому что во многих семьях за столом во время трапезы пустовало место мужа или брата, или сына.

Но жизнь текла своим чередом. Забывалось горе, и печаль на лицах жителей Виджанелло все чаще сменялась улыбкой.

И вот снова готовится свадьба Мариуччи и Маттео. Храброго юношу прозвали сыном Виджанелло, потому что он спас город. А если у юноши такой отец, какого ни у кого не бывает, — целый город, то и свадьбу надо отпраздновать так, чтобы теперешние дети, став стариками, рассказывали о ней своим внукам.

День для свадьбы тоже выбирали всем городом и назначили в годовщину победы над сарацинами.

Маттео был так счастлив, что даже не вспоминал о слове, которое дал властителю мертвых. Все, что случилось в ту ночь, казалось ему далеким сном.

И вот настал назначенный день.

С самого утра улицы заполнились народом. Горожане разоделись в лучшие платья, лишь кое-где среди праздничного убранства темнели траурные одежды. Колокола возвестили, что свадебный обряд начался.

Маттео надел кольцо на палец невесте и сам протянул руку, чтобы она надела ему кольцо. Вдруг налетел страшный вихрь, черный смерч пронесся над Виджанелло, подхватил Маттео и унес с собою прочь.

Никто из стоявших вокруг не увидел того, что видела Мариучча: не смерч, а сам властитель Царства мертвых похитил Маттео.

— Ах, Маттео, как ты мог оставить меня ни женой, ни невестой! — воскликнула девушка. — Ведь обряд венчания не кончен. Но я не уступлю тебя никому. Даже в Царстве мертвых я найду тебя.

Девушки Корсики так же отважны и решительны, как и мужчины. Мариучча отправилась искать своего Маттео.

Вот кончились последние дома Виджанелло. Мариучча остановилась. Куда же идти? В какой стороне лежит Царство мертвых?

Тут к Мариучче — прыг-скок боком — подскакала ворона.

— Кр-ра-сивое колечко. Подари мне колечко, девушка.

— Не могу, — сказала Мариучча. — Это кольцо надел мне на палец мой жених, Маттео.

Но ворона не отставала.

— Дай тогда другое колечко, ведь у тебя два.

— Ах, сестрица, второе кольцо я должна надеть на палец моему жениху Маттео в Царстве мертвых. Я лучше подарю тебе сережку.

Мариучча вынула из смуглого ушка сережку и протянула ее вороне.

Ворона схватила сережку когтистой лапой и улетела. На лету она обернулась и крикнула:

— Цар-рство мертвых в той стороне, где заходит солнце. Иди прямо на закат солнца, девушка. Никуда не сворачивай.

Мариучча повернулась спиной к востоку, лицом к западу и пошла.

Первые дни на ее пути попадались деревни. Потом начались дикие места. Мариучча шла по спаленной солнцем пустой равнине. Острые камни изрезали ей ноги, горячий песок жег их огнем.

День сменяется ночью, ночь — днем, день — снова ночью. А девушка все идет и идет.

Впереди видны горы. За них садится солнце, из-за них восходит луна.