Ведьма философских наук (СИ) - Зюман Анна. Страница 12

На этой мысли я слезла со стола и урчанием собственного живота напомнила, что не мешает вообще-то пообедать.

Время неумолимо убегало, а я так и не придумала, каким образом устроить так опрометчиво обещанную вечеринку. Из-за этого обед прошел для меня практически незаметно, за исключением того, что Блонда ко мне не цеплялась, а значит, продумывала какую-нибудь гадость. Ну а еще меня неумолимо терзало чувство, что мне срочно нужна легенда, откуда я и почему не знаю элементарных для этого мира вещей.

Между обедом и посвящением оставался час, и я решила использовать его с максимальной пользой, а именно пополнить багаж знаний. Озадачив Лейву организацией сбора студентов на посвящение, я бегом и кустами, чтобы никто из новых знакомых не увязался, отправилась в библиотеку.

Библиотекарша — высокая, худая и бледная женщина с синими волосами, губами и такими же ногтями узнала меня сразу. Это я поняла по тому, с какой настороженностью она меня встретила. Хотя не припомню, чтобы я успела ее чем-нибудь напугать. Вроде бы учебники вчера мирно получила.

— Что интересует юную ведьму? — сделав шаг назад от стойки, спросила библиотекарша.

«Глобус», — чуть не ляпнула я, но потом сообразила, что здесь подобная вещь может быть не в ходу. К тому же я до сих пор не определилась, что мне нужно в первую очередь.

— Мне что-нибудь о политической географии, с отсылкой к главным историческим, геополитическим событиям мира. В том числе военным и милитаристическим, — все же решилась я, ведь без правдоподобной легенды о моей исторической родине, как говорил Красавчик-ректор, все вокруг очень скоро догадаются, кто я, и захотят вздернуть меня на первом же столбе.

— Может, лучше сборник любовных зелий? — с выражением вселенской скорби в огромных синих глазах уставилась на меня библиотекарша. — Уверяю, это более действенно.

Я сначала опешила, пытаясь сообразить, как любовные зелья могут помочь мне в создании правдивой легенды. Но либо, омолодившись в этом мире, я еще и поглупела, либо библиотекарша как-то извращенно поняла мой запрос. Бывает же так, что пишешь в поисковике нужное слово, а тебе выдает все, что угодно, но только не то, что ты искала. Сначала ты начинаешь злиться, а потом оказывается, что, набирая текст, ты просто пальцем не в ту буквочку попала.

А время-то идет.

— Исторические хроники, — попробовала я перевести свой запрос на, возможно, более близкое понятие этого мира.

— Вот зря вы так, — горестно вздохнула синеволосая библиотекарша и, развернувшись, направилась в недра хранилища знаний. — Никогда не слушаете, а потом сами же плачете, — все еще раздавалось причитание из-за стеллажей. — Ну как вы не поймете — не ценят боевики шестого и седьмого курса умных ведьм-первогодок. Лучше бы причесалась нормально, а еще лучше любовное зелье хорошо варить научилась. Глядишь, тогда что-нибудь бы и получилось…

Я прислушивалась к странному бормотанию и недоумевала. Она что, решила, что я пришла за литературой, чтобы поразить своими знаниями какого-то боевика-старшекурсника? Вот это хохма!

Библиотекарша вернулась с внушительной стопкой толстенных фолиантов. Настороженность из ее глаз исчезла, сменившись глубокой тоской.

Ну и ладно, уж лучше пусть она мне сочувствует, чем боится меня до того, как я успела что-нибудь в отношении нее вытворить. С библиотекарями нужно дружить, ведь именно они часто становятся незаменимыми источниками информации. Нет, не знаний и не исторических данных. Библиотекари самые большие специалисты по слухам. Наивные студенты, перешептываясь в тишине читального зала, ошибочно думают, что их никто не слышит. Пустота читального зала обманчива, а вечно отрешенный вид библиотекарей не так безобиден, как кажется.

— Эти можно взять с собой, — разделила голубоволосая книги на две стопки, — эти читать только здесь.

Я кивнула, прикидывая, что у меня двадцать минут на то, чтобы просмотреть невыносные книги, а также определиться, какие книги брать с собой, а какие нет. Не тащить же с собой стопку высотой в половину себя.

Перебравшись вместе с книгами за ближайший столик, я принялась за работу. Начала с истории. Наткнувшись в оглавлении на уже озадачившее меня сегодня слово «Прорыв», забыла обо всем и уткнулась в текст.

И не зря.

Пятнадцать лет назад в Истанаре появился иномирец. Он был не первым в своем роде, и до него в славное королевство Истанар приходили иномирцы, но сильное влияние на ход истории они, как правило, не оказывали. Хадрок, так звали иномирца, был другим. Он обладал отличной от этого мира магией, и у него с самого появления в этом мире не было проблем с языком и письменностью Истанара. Его знания поражали обширностью и глубиной. Такой бриллиант не мог не заинтересовать сильных мира сего, и Хадрок был приглашен в королевский дворец. Вот только во дворце Хадрок прожил всего около года, а затем исчез. Никто ничего не понял, и истанарцы решили, что иномирец просто вернулся в свой мир. Возможно, так и было, потому что спустя еще полгода Хадрок вернулся, да не один. Тысячи и тысячи темных тварей шли за Хадроком, уничтожая все на своем пути. Началась война. Армия Истанара была довольно сильной и смогла оттеснить и запереть Хадрока с его тварями в горах Равушар-Дан. Вот только Хадрок не стал сдаваться и провел какой-то темный ритуал, который разорвал ткань мироздания, и в мир Истанара хлынула безконтрольная Тьма. Величайшие и сильнейшие маги мира собрались вместе и отправились в горы Равушар-Дан, чтобы закрыть созданный Хадроком прорыв. Сто пятьдесят восемь магов спасли мир, но ни один из них не выжил. По официальной версии.

А ведь у меня тоже нет проблем с языком этого мира… Писать непривычно, как будто я пишу на языке, который знала с детства, но последние лет десять не пользовалась им. Говорить легче, слова словно сами рождаются в голове, трудности вызывают лишь специфические слова. Например, я понятия не имею, как будет на местном компьютер или интернет. А вообще, было интересно осознать, что говоришь на чужом языке — словно в голове что-то щелкнуло. Впрочем, у меня там часто тараканье население переключателями балуется.

Все же ректор был прав. После прочитанного я бы на месте местного населения тоже на каждого иномирца кидалась. Во избежание, так сказать. И если наш куратор действительно маг, выживший после прорыва… Ой-ой. Вот уж от кого мне следует держаться подальше. Правда, меня несколько смущают временные рамки. Куратору на вид не больше тридцати-тридцати пяти, а прорыв произошел четырнадцать лет назад. Это я высчитала по дате, поставленной на библиотечном бланке. Но с другой стороны, здесь и я в свои родненькие тридцать выгляжу с натяжкой на двадцать. Ох, еще и с этим вопросом разобраться надо.

Взглянула на часы и поняла, что рассиживаться мне некогда — и без того до места торжественного сбора бежать придется. Потому быстро отобрала три самые «безводные» книги и рванула прочь из святилища знаний.

Глава 7. Рыбак рыбака видит издалека

К зданию учебного корпуса я добежала запыхавшаяся, растрепанная и взмокшая. Эйсма сгребла меня в охапку и, тихо шипя, чтобы я не смела куда-либо сбегать без нее, поволокла меня в задние ряды нашей учебной группы. Поймав в процессе переноса меня на нужное место злющий взгляд Блонды, я поняла, что, пока я просвещалась, эта принцесса уже успела отыграться на моей соседушке.

Вот же ж. Значит, меня она все же побаивается, но пакостей с ее стороны это не отменяет.

Когда меня водрузили на предназначенное для меня место, я наконец смогла осмотреться. Правда, для этого мне пришлось немного попрыгать, поскольку мой рост совершенно не способствовал обзорности, а будучи помещенной между двухметровой Эйсмой и не менее высоким Кларвином, я себя вообще мышью под столом чувствовала.

— Не вертись, — шикнула на меня Эйсма, когда я предприняла очередную попытку взобраться по ней повыше.

— Мне ничего не видно, — пожаловалась я в ответ.

— Да что там смотреть, — откликнулся всезнающий Кларвин, — ничего интересного.