Гнев Тиамат - Кори Джеймс С. А.. Страница 56

Чава, улыбнувшись, отключилась. Наоми ткнула пальцем в пакет данных и запаковала присланную информацию. Если все получится, она незаметно просочится сквозь систему Союза перевозчиков и покажется исключительно Эмме Зомороди.

Она включила просмотр, чтобы оценить себя. Запылившаяся, чумазая от пота. В волосах седины больше, чем черноты. Морщины у глаз и у губ. Вот женщина, отвергшая приглашение верховного консула Дуарте прожить остаток жизни во дворце вместе с любимым человеком ради работы, за которую никто не хотел браться. Она улыбнулась, и женщина на экране показалась ей счастливой. Замученной – да. Побитой жизнью – да. Но счастливой.

Наоми начала запись.

– Эмма, я прошу о нарушении протокола. Прошу прислать мне все, что известно о состоянии и функционировании подполья. Контакты. Названия кораблей. Процедуры. Все, что есть, гоните мне. И еще прошу уведомить ваших оперативников, чтобы в ближайшее время ожидали от меня сообщения. Я помню, что именно этого советовала ни в коем случае не делать, но ситуация изменилась. Медина сошла с доски, и мы лишились Сабы. Необходима перегруппировка, реорганизация. И кто-то должен проявить инициативу.

Струйка пота сорвалась с виска и медленно поползла к брови. Наоми стерла ее, отбросила с глаз волосы.

– Пока не получите от меня других указаний, подполье возглавляю я.

Глава 26. Элви

Элви проснулась, подавившись криком. Она не помнила, какой видела сон, но после него остался сковавший все тело страх. Кажется, она много часов тщилась подать голос, заставить себя услышать, но выдавила только слабый стон, который ее и разбудил. Она лежала в темноте, купаясь в поту и радуясь оставшимся бессонным часам.

Комнату они получили от щедрот лаконского государства. Две кровати, обе со встроенными автодоками. Одна для нее, другая для Фаиза, который до сих пор трудно, глубоко дышал. Она не глядя знала, что не разбудила его. Оно и к лучшему. Элви не стала включать свет. Трость стояла у кровати, и она нашла ее без труда. Сдвинулась к краю матраса, собралась с силами и свесила ноги. Адская боль, но всего на несколько секунд. А стоять было заметно легче, и на трость уже не приходилось опираться с такой силой.

Но вот ночные страхи выглядели бодрее бодрого.

Очень стараясь не шуметь, чтобы не разбудить мужа, Элви в темноте добралась до шкафа. Слуги оставили обоим по халату из толстого рельефного полотна с подкладкой из чего-то похожего на шелк. Элви по очереди продела руки в рукава, застегнулась и выбралась во двор, на каменную скамью, изрезанную сложными математическими кривыми, похожими на орнаменты мечети.

Память о спасении была в лучшем случае обрывочной. Элви помнила, как подала «Соколу» команду на экстренную эвакуацию. Помнила, что пришла в сознание в нормальном пространстве и вызвала помощь. По крови и разлившемуся из амортизаторов гелю доползла до Фаиза. Это помнилось довольно отчетливо. Потом были моменты просветления: она накладывает на икру Фаизу ремень вместо жгута. В какой-то момент, решив, что теряет слишком много крови, просовывает ладонь в дыру у себя на бедре и сжимает ее в кулак, чтобы стянуть рану. Это, пожалуй, было хуже всего – когда рука по запястье ушла под кожу, как при ошибке графической анимации. Но тогда Элви ощутила лишь гордость за такое изящное решение. С турникетом было бы сложнее.

Ей рассказали, что к прибытию спасателей она была в сознании, но Элви этого не запомнила. Из рапортов знала, что Джен выжила и лечится где-то в городе. Что Травон официально числится пропавшим, поскольку существует вероятность, что там, куда он попал, можно выжить и без оставшейся на «Соколе» руки.

И другие потери в команде были того же рода. Выжила примерно половина. Цел не остался никто. «Сокол» стабилизировали и увели домой лечить. И изучать.

Подал голос какой-то местный зверек. Четыре отчетливые ноты повторялись снова и снова с разной скоростью. Брачный призыв? Или предупреждение. Или сообщение улью о пищевых ресурсах. Она этого знать не могла, но звучало приятно.

Ночная прохлада немного беспокоила рану, но возвращаться за теплой одеждой не хотелось. Лучше дождаться усталости и снова лечь в постель или найти в дворцовом здании помещение, чтобы отсидеться до рассвета. Если кто-то заинтересуется, почему по дворцу бродит дама в халате и с тростью, она сошлется на секретность.

Экзобиологи – не медики. Она лучше разбиралась в предсказательных моделях параллельной эволюции, чем в лечении ран. Если бы не ранг в директорате по науке, ей бы не показали медицинское досье, и правильно бы сделали. Опасно изображать эксперта в близкой, но отличной от своей области знаний. Непосвященные не в курсе, сколько в научной литературе относится к нюансам и «общеизвестному». Даже при помощи экспертной системы Элви скорее избежала бы ошибок, разбираясь в физических статьях Джен Лавли, чем в собственной медкарте, – хотя бы уже потому, что знала: она не физик.

И все-таки Элви заглянула в карту.

Медики выдержали тяжелый бой за ее жизнь и жизнь Фаиза. Раны, оставшиеся на месте исчезнувших кусков тела, выглядели странно. Имелась некая странность и в характере свертывания крови, что навело Элви на мысль о летучих мышах-вампирах и пиявках: животных, которые, питаясь кровью, впрыскивают добыче антикоагулянты. Хотя подозревать в подобном атакующих не было причин. Прорехи в палубе отличались такими же, слишком идеальными, линиями среза.

Более внятный отчет существовал пока только в черновике, но Элви добралась и до него. Сагали, по всей видимости, умер мгновенно. Другие члены команды продержались, пока раненый «Сокол» не вытащил их за врата, и уже там умерли от шока или потери крови. Исчезнувшая материя именно исчезала. Кусок ее ляжки, ступня Фаиза. Большая часть мозга у Сагали. Весь Травон, за исключением оставшейся руки. Их не порвало. Они существовали, только… не здесь. Общим счетом «Сокол» потерял двенадцать процентов массы из самых разных участков. Темные щупальца, скользившие между пространствами, не целились в людей. Они собирали все подряд. Куски людей просто прихватили попутно. От этого делалось еще хуже. У убийц хоть мотивы есть.

Она сдвинула полу халата, чтобы осмотреть рану. Заполнявший впадину светлый лечебный гель порозовел. Просвечивали формирующиеся кровеносные сосуды. В ближайшие недели и месяцы нарастут и мышцы, и кожа. Останется пятно, чуть отличающееся по цвету, потому что кожа на нем моложе. А вот Сагали… Ее передернуло. До сих пор не могла смириться с мыслью, что его больше нет.

Элви не заметила, как занялся рассвет. Со двора не было видно восточного горизонта, просто лаконское небо медленно, чуть заметно светлело. Бледнели звезды и светящиеся строительные платформы. А вот что она заметила – это как громче загомонили местные организмы и усилился мягкий уксусный запашок, который производил один из видов местных аналогов птиц, просыпаясь в брачный сезон. Элви замерзла, вся занемела и устала, но не двигалась с места, пока не подошел Келли, личный слуга Дуарте.

– Майор Окойе, – поздоровался он. – Рано вы встали.

– Или поздно, – попробовала улыбнуться Элви. Улыбка была не слишком уместна.

– Ночью из системы Сол прибыл адмирал Трехо.

– Быстро он.

– Насколько я понял, ускорение было мучительным. Однако он просил вас присоединиться к нам после завтрака.

– Хорошо, – согласилась Элви. – Но с кем мне действительно необходимо поговорить, так это с верховным консулом.

Улыбка Келли ничего ей не говорила.

– Это лучше обсудить с адмиралом.

Элви видела адмирала Трехо только на экранах. При личной встрече он поначалу не произвел впечатления – Элви лишь через несколько минут поняла, каким образом он достиг столь выдающегося положения в лаконских вооруженных силах. Он был коренаст, темноволос, с пролысинами, обнажавшими кожу головы. Глаза блестели живой зеленью. Всего несколько лет назад он за месяц покорил всю человеческую цивилизацию. Манеры у него были мягкие, словно он имел дело с хрупкими существами и опасался нечаянно их поломать.