Властелин моих грез - Хармон Данелла. Страница 21

Капитан хотел встать, но не мог сделать этого, не разбудив ее. Кровать узкая, к тому же рука Дейдры покоилась на его бедре, а слегка приоткрытые губы щекотали кожу на груди. Как будто она целовала его!

Лорд и хозяин чувствовал себя беспомощным младенцем.

На юной ирландке были только мешковатые штаны да рубаха с кружевными манжетами, видимо, позаимствованная у кого-то из гардемаринов. Рубаха задралась, открыв тонкую талию, плоский живот и нежную грудь. Раньше Кристиан думал, что красное платье слишком вульгарно, поэтому невольно притягивает его взгляд, но теперь знал: его всегда манило тело Дейдры.

Тихо вздохнув во сне, девушка чуть сдвинула руку вниз, легшую на курчавый треугольник светлых волос в дюйме от его чресел.

Это всего лишь страсть, говорил себе капитан. Может, Эмили и поступила дурно, но он не предаст память жены из-за какой-то распущенной ирландской девчонки, которая, возможно, и не шлюха, но способна испортить его карьеру, если он свяжется с нею.

Он же англичанин, а она ирландка. И говорить больше не о чем.

Кристиан сжал зубы, чтобы не застонать. Ему до боли хотелось близости с ней, и все же он думал, что у него не хватит сил овладеть ею.

Лицо Эмили вставало перед ним, как только он заглядывался на другую женщину. Правда, этого не произошло сейчас, когда он дотронулся до черного локона, такого упрямого и жесткого, как сама Дейдра. Кристиан посмотрел на ее маленькую грудь, заметил цепочку с распятием, которое напоминало, что они разделены навечно. Он принадлежит к англиканской церкви, Дейдра – ирландская католичка.

И говорить больше не о чем.

Некоторым не понравится, если блестящий морской офицер возьмет в жены папистку, другие сочтут ее грубой простолюдинкой, не годящейся в невесты аристократу, кто-то будет презирать ирландку. Черт бы их всех побрал, ему не дадут соединиться с единственной женщиной, на которую он взглянул после смерти Эмили!

Только сейчас Кристиан осознал, куда занесли его мысли.

«Жена…»

– Господи… – прошептал он.

«Невеста…»

Капитан глубоко вздохнул: «Держи себя в руках, ты же офицер!»

Офицер. Джентльмен. Он не может вызвать недовольство короля, опозорить страну и мундир.

Кристиан с отчаянием посмотрел на деревянный ящик, стоящий под окном, который плотник Берни соорудил для Тилди и ее потомства. Щенки спали, но мать подняла голову. Казалось, она смеется над ним.

Кристиан перевел взгляд на руку Дейдры. Как ему хотелось, чтобы эта маленькая ручка, охватив его восставшую плоть, сжимала и поглаживала ее все сильнее и сильнее, до тех пор пока…

Кристиана охватил гнев. О чем он думает? Отвратительно уже то, что он предал память жены, разрешив Дейдре остаться на корабле, а если в Адмиралтействе узнают о его страсти…

Выругавшись, капитан соскочил с кровати, не заботясь, разбудит он девушку или нет, однако та не проснулась. Он стоял голый, тяжело дыша и пытаясь отогнать недостойные мысли и… желания…

– Черт! – Кристиан начал поспешно натягивать на себя одежду. Последний раз он с такой же скоростью проделывал это в четырнадцать лет, когда впервые провел ночь с женщиной, портовой шлюхой, возомнил себя настоящим мужчиной и имел глупость опоздать на вахту.

– Эй, Йен! Думаю, лучше обождать часок-другой, а уж потом менять курс, – сказал Венам, задумчиво глядя на паруса.

Фрегат спокойно шел левым галсом, и Венам знал, что лорд и хозяин потребует начать учения с парусами, как только выйдет на палубу.

Он застонал. К чему заставлять команду работать?

Йен с гордостью похлопал себя по груди:

– Капитан оставил старшим меня, Томас, а я решил, что пора менять галс. Вот так!

Родс, облокотившийся на поручни, посмотрел вслед шотландцу и язвительно произнес, украдкой покосившись на люк:

– Подумаешь, капитан! Будь он настоящим офицером, давно бы уже вышел на палубу.

– Наверное, возится со своим дурацким париком, – предположил Сканк.

– Или кормит собачонку, – добавил Элвин. Хибберт, проведший целый час на гауптвахте и получивший весьма ценный урок, хитро усмехнулся.

– Или кувыркается с ирландкой, – сказал он.

– Довольно, мистер Хибберт.

Тот испуганно поднял голову, став белее полотна. Офицеры запоздало отсалютовали капитану и дружно отвернулись, сделав вид, что заняты своими обязанностями.

Кристиан не стал тратить время на шутки. Пусть развлекаются, скоро они узнают, что и у его терпения есть предел. Расправив плечи, он подошел к штурвалу и заметил враждебные взгляды рулевых, когда склонялся над компасом.

Венам был прав: Йен вполне мог идти прежним курсом еще целый час. Капитан решил сказать об этом лейтенанту, но увидел в его глазах столько надежды, что не стал огорчать шотландца.

Сканк, Тич, Венам и остальные матросы, выстроившиеся от бушприта до юта, наблюдали за ним. Судили его. Искали недостатки и слабости, над которыми можно было бы посмеяться. Кристиан заставил себя улыбнуться: они не найдут у него ни слабостей, ни недостатков, его поведение будет безупречным. Не важно, как ирландка оказалась в его каюте, он этим не воспользовался.

Кристиан огляделся. Йен попытался навести порядок на фрегате: паруса были аккуратно убраны, пушки блестели на утреннем солнце, краснощекие матросы одеты по форме, а палубы…

– Мистер Макдаф!

– Да, сэр?

– Кто стоял на вахте утром?

Йен побледнел.

– Ну-у-у… В общем… никто, сэр…

– А кто на вахте сейчас, мистер Макдаф?

– Мистер Родс, сэр, – робея, ответил шотландец.

Матросы обменивались тревожными взглядами, недоумевая, чем вызвано недовольство капитана.

– Черт побери, взгляните на эти палубы. Обрывки канатов, водоросли, слизь. Позор!

Кристиан посмотрел на офицеров, которые невольно отступили:

– Что с вами происходит? Это королевское судно, вы должны этим гордиться!

– Это королевское судно! – ухмыльнувшись, повторил Хибберт.

– Молчать! – рявкнул капитан. – Мистер Родс, пусть ваши люди сейчас же начинают скрести палубу, а когда закончат, тут же немедленно вымоют ее морской водой с уксусом.

Раздался недовольный стон, ибо с камбуза шел дивный запах жареной свинины.

– Но, сэр, – пробормотал Йен, – как же наш завтрак?

– Завтрак подождет, мистер Макдаф. На будущее матросы должны усвоить: если они хотят получить завтрак вовремя, то до восхода солнца обязаны выполнить свою работу, – отрезал Лорд.

Эта угроза заставила даже Сканка броситься за шваброй, и команда рьяно принялась за дело. Еще одна маленькая победа в войне, мрачно подумал Кристиан, и ему не пришлось обращаться к помощи своего боцмана.

Кстати, где Рико?..

Он медленно спустился с квартердека и прошел мимо матросов, отскребающих палубу, на которых, подбоченившись, глядел Хибберт. Капитан хлопнул его по плечу:

– Мистер Хибберт!

Тот обернулся и побледнел.

– Вы видели моего боцмана?

Лицо гардемарина мгновенно изменилось, глаза лукаво блестели.

– Ага, – ухмыльнулся он.

– Отвечайте «да, сэр», иначе будете отправлены на гауптвахту.

– На гауптвахту? Я бы с радостью, сэр.

Хибберт понял свою ошибку, когда торжествующая улыбка появилась на мрачном лице капитана. Все замолчали, швабры замерли на месте.

– Значит, гауптвахта… Кажется, она пользуется у вас особой любовью, не так ли, мистер Хибберт? Неужели я упускаю нечто интересное, а?

– Н-нет, сэр, – запинаясь пробормотал гардемарин.

– Сейчас выясним, – холодно сказал Кристиан. Все как один с отчаянием глядели ему вслед. Лорд и хозяин найдет Дилайт. Лорд и хозяин положит конец их развлечениям.

Вытащив пистолет, капитан взвел курок, толкнул дверь гауптвахты… и, оторопев, заморгал. Выпавший из рук пистолет больно ударил его по ноге.

Стены и потолок в зеркалах, на полу толстый ковер, по которому разбросано множество подушек, а посреди комнаты, застланная красными шелковыми простынями, кровать.