(Не)идеальные отношения (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна. Страница 7

В тесную маленькую аудиторию я захожу на взводе, пару минут гипнотизирую пустой учительский стол и направляюсь прямиком к первой парте под удивленные возгласы и заинтересованные шепотки. Двигаю Алискины вещи в сторону и опускаюсь на стул, прокручивая в голове моменты нашей с Радой близости, её хриплые стоны, и никак не могу понять, почему она с маниакальным старанием меня избегает.

Отчаянно злюсь и на себя, и на неё за всю эту недосказанность и неопределенность и предвкушаю, как она будет краснеть под моим раздевающим взглядом, когда начнётся пара. Как будет оттягивать ворот душащей её рубашки и, может, даже расстегнёт верхнюю пуговицу, потому что здесь действительно душно и трудно дышать. Но время летит, а Вишневской до сих пор нет, несмотря на то что прошло уже пятнадцать минут занятия.

Чертыхаюсь, готовый встать, подняться на второй этаж и перевернуть вверх тормашками деканат, но староста меня опережает. Быстро клацает маленькими розовыми ногтями что-то в своём планшете и после секундного замешательства громко объявляет так, чтобы все слышали.

– Пары не будет!

Аудитория тонет в радостных воплях вскакивающих со своих мест девчонок и парней, полных энтузиазма. Кто-то планирует перекусить в столовке, кто-то – прогулять оставшиеся лекции и свалить в кино, кто-то – купить мороженое и засесть на аллейке универского дворика. Я же застываю на месте и хватаю Алису за запястье, видимо, делая ей больно, потому что девчонка недовольно морщится и выдёргивает руку.

– Градов, ты сдурел?

– Почему пару отменили? – игнорирую её вопрос и едва удерживаюсь от того, чтобы как следует не встряхнуть испуганную старосту. Совсем меня Рада довела.

– Вишневская отпуск взяла за свой счёт, по семейным обстоятельствам. Две недели её не будет, а замену пока найти не успели, – выпаливает на одном дыхании Алиска и, покидав тетрадки с канцелярскими принадлежностями в рюкзак, с лёгкой тревогой в звенящем голосе заключает: – ты вообще сегодня странный какой-то Градов. Бледный. Сходил бы в медпункт.

Я согласно киваю, не собираясь показываться на глаза врачам и шокировать их ядрёным запахом перегара. Как в тумане вываливаюсь из универа, натыкаюсь на одетую с иголочки Лену и не помню, что ей говорю. Но, судя по всему, что-то обидное, потому что тонкие пальцы, увешанные многочисленными кольцами, от моего локтя она отдергивает, как от кипятка или королевской гадюки. Я зло, угловато скалюсь и совершенно не переживаю по поводу того, что только что лишился безлимитного гарантированного секса с длинноногой ухоженной блондинкой. С некоторых пор мне больше по вкусу брюнетки. Вернее, одна конкретная брюнетка, продолжающая упрямо игнорировать мои звонки.

– Узнай, где бывает Рада, сможешь? – озадачиваю хлопающего пушистыми ресницами Пашку поручением и, забив на хромающую на обе ноги успеваемость, отчаливаю домой. Потому что там можно отоспаться, привести себя в подобие порядка и никого не убить.

Два дня я не выхожу из квартиры, лезу на стены и стёсываю кулаки о дверной косяк, вслушиваясь в ломающее изнутри кости «абонент временно недоступен». Как манны небесной жду информации от Стрельца, тесно общающегося с той первокурсницей, которой Рада поручала какое-то задание. И, кажется, постепенно схожу с ума, отсылая десятки писем на рабочий е-мэйл Вишневской, до последнего надеясь, что она ответит. Но она не отвечает.

«Завтра в двенадцать в Плазе».

Сообщение приходит от Пашки глубокой ночью, вытаскивая меня из не расправленной постели. Широким неровным шагом я пересекаю спальню и выхожу на балкон, подкуривая сигарету и гадая, чем закончится наша с Радой встреча. Нервы совсем ни к чёрту.

На следующий день я подъезжаю к светло-бежевому зданию торгового центра максимально собранным и сосредоточенным. Облокачиваюсь о бетонное ограждение и даже успеваю вытащить из кармана пачку Ричмонда прежде, чем из-за угла появляется моё горько-сладкое наваждение. Одетая в привычный строгий чёрный костюм-двойку, в лакированных лодочках на невысоком каблуке, она выглядит безупречно. Её алебастровое лицо практически ничего не выражает, и я бы поверил, что ей всё равно, если бы не блестящие тревогой и безнадёжностью тёмно-серые глаза.

– Что за хреновая игра в кошки-мышки, Рада?! – загородив проход, я ловлю девчонку за предплечья и впечатываю в стену, прижимаясь к её телу своим. Хочу выяснить отношения и много чего ей сказать, но дурманящий запах мяты и вишни забивается в ноздри, отключая мозг.

Я осторожно провожу языком по её нижней пухлой губе и, поймав полный желания приглушённый стон, окончательно слетаю с катушек. Набрасываюсь на её приоткрытый рот, как сумасшедший, показывая, как сильно по ней скучал. Веду пальцами по гладкой ткани пиджака, пересчитывая ребра, задеваю грудь в тонком кружевном бюстгальтере, сжимаю шею и запутываюсь в длинных шелковистых волосах, пока Рада плавится как воск от моих прикосновений. Льнёт ко мне и отвечает на поцелуй так обречённо-жадно, что в её чувствах ко мне больше не остаётся сомнений.

И я почти успеваю убедить себя, что мы со всем обязательно справимся, когда она вырывается из моих объятий, отпрыгивая в сторону дикой взволнованной ланью.

– Не надо, Стас, пожалуйста, не надо…, – её голос звучит сипло и надтреснуто, как будто из Вишневской выкачали всю жизнь, а ещё будит во мне такой ураган эмоций, который грозит захлестнуть всё вокруг.

– Но почему, Рада?! – подыхая от непонимания, я ору, срывая связки и пугая случайных прохожих, но мой вопрос повисает в воздухе без ответа, ударяясь о спину бегущей брюнетки, как мантру повторяющей «не надо».

А дома меня ждёт ещё один неприятный сюрприз. Вечно занятый переговорами-торгами-аукционами отец почему-то решил, что именно сегодня мне не хватает его родительского внимания, и без его бдительного контроля я, ну, никак не обойдусь. И, если ещё пару месяцев назад я бы многое отдал за вечер с ним, то сейчас я смотрю на его идеальный, такой же, как у брата костюм, и мечтаю о том, чтобы батя скорее убрался.

– И даже кофе не предложишь? – удивлённо вскидывает чёрную, как смоль, бровь он, на что я коряво развожу руками. Лимит на гостеприимство как-то подисчерпался.

– Давай ближе к делу, – не снимая кроссовок, я плюхаюсь в кресло, нагло игнорируя его критичный осуждающий взгляд, и привычно щёлкаю костяшками.

– В пятницу ужин с потенциальной невестой твоего брата и её отцом. Освободи вечер и оденься, в конце концов, как нормальный человек, а не как подросток в пубертатный период, – отданная приказным тоном команда больше не трогает так, как раньше, и я не удерживаю насмешливой ядовитой ухмылки.

Так изящно на то, что я белая ворона в семье, мне, пожалуй, не намекали.

– А трюфели с марципаном будут?

Сначала слышу скрежет зубовной эмали, затем – хлопок закрывающейся двери, и только потом устало выдыхаю и ожесточенно тру виски. Мне бы Раду искать, а не сидеть, как придурок, на светском рауте…

Глава 11

Рада

– Отлично выглядишь.

Комплимент отца разбивает повисшее между нами уютное молчание. Я киваю, криво улыбнувшись, и бездумно затягиваю идеальный узел галстука на его шее. Смахиваю несуществующие пылинки с рубашки и отступаю на шаг назад.

– Спасибо. Ты тоже, – я заправляю прядь волос за ухо, выбирая между острой шпилькой и практичными балетками. Останавливаюсь на последних, потому что после целого дня беготни по городу у меня болят ноги и сводит мышцы.

И то, что мне нравится быть маленькой и хрупкой рядом с Градовым тут вообще не причём. Я вовсе не наслаждаюсь нашей разницей в росте, не хочу, чтобы он нависал надо мной и заменял целый мир.

Не хочу и точка.

«Кому ты врёшь, Вишневская?»

Его насмешливый голос ввинтился в мозг и поселился там на ПМЖ. Его прикосновения, поцелуи, взгляд. Всё это выжигает душу, расшатывает нервную систему и организует мне неплохую бессонницу, когда я не знаю чего хочу больше: убить этого придурка или поцеловать. Но не делаю ни того, ни другого. И даже в записную книжку новенького синего хонора не вношу никаких номеров, кроме самых необходимых.