Садовое товарищество "Металлург" (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр". Страница 9

– Не хочу… зону, – бледный как смерть мужичок с наколками вышел вперёд с ременным дротиком, – народ, делай как я!

Десяток мужчин и неожиданно – полтора десятка женщин (при госпитале их много больше, чем мужчин), вышли вперёд. Глянув на отворачивающегося Пашку, взял дротик и я. Как-то неожиданно противостояние зашло далеко…

– Мне – надо, Паша, – говорю ему негромко, – я же как катализатор сработал.

– Раньше или позже…

– Сработал, Паш! Нельзя мне в кусты. Кого другого может и простят, а мне с этим ФСИНовцем если и жить… то у параши точно.

– А бежать некуда, – сглотнул друг, беря связку дротиков.

– Пора, – гляжу по сторонам, но… остальные тоже смотрят, не решаясь переступить через себя. Нет однозначного лидера, способного взять командование на себя, да и ситуация пока не зашла слишком далеко. Все понимают, что надо, что если не оказать сопротивление, то ждёт нас зона с культом личности Ивашинникова, но…

– Идут, идут! – Донёсся голос мальчишки с вышки, – тётки разбежались, мужики вперёд!

Грохнул выстрел, и детское тело свалилось сверху.

– Разом! – Заорал дядя Коля, по морщинистым щекам которого потекли слёзы, – разом, ну же!

– Разом! – И мы бросили дротики через хлипкую ограду.

– Ещё, – донеслось от дяди Коли, – разом! Ещё!

Дротиков было в избытке, и каждый из нас кинул не меньше десятка. Кто и в кого попал… надеюсь никогда не узнать.

– В атаку! – Вооружившись длинным копьём, старик вылетел за ворота.

– Стоять! – Дёрнул меня один из стариков за ворот, – куда поперёк нас?

Грохнул выстрел со стороны гулаговцев, ещё… донеслись выстрелы и от нас.

Взяв наизготовку копьё и связку тростника в качестве щита (ну не готовились мы к войне!), вышел за ворота вслед за стариками и…

– Блять! Пуля! – Неверяще смотрю на окровавленный бок и опускаюсь на землю. Невеликим своим медицинским опытом понимаю, что рана болезненная, но безопасная – если можно вообще так выразиться о ранении в условии полного отсутствия медикаментов и антибиотиков.

– Внутренние органы не задеты, – бубнит побежавший Пашка, – наложить на рану тампон и повязку, после чего доставить в ближайший медпункт.

Проговаривая свои действия, сделал мне перевязку и подхватил на руки.

– Сам дойду! Что ты меня как…

– Но выёживайся, – друг не обратил внимания на возмущение, бегом направляясь к госпиталю, – потом успеем поругаться.

– На стол! – Быстро приказала встревоженная Зинпална, завидев меня и бесцеремонно отдирая повязку, – ф-фу… ничего страшного, только рану почистить на всякий случай. Готовься, сейчас будет больно!

Сознание я не потерял, зато описался… немного. Стыдно, как ни странно, не было – когда в сквозной ране ворочают прутом, как-то спокойней воспринимаешь подобные вещи.

– Ну вот блядь, куда вы попёрлись, – ругалась врачиха, – боевики херовы! Ладно Пашка, берсерк горный, да и лоб здоровый, а ты-то!? А ты, Петриашвили, не улыбайся! Чем думал, когда воевать бежал?

– Я как санитар, – отбрехался друг.

– Санитар… – прищурилась тётя Зина, – ну так иди санитарь дальше! Сейчас там работы тебе… блять, за что мне всё это?!

– Это…

– Да нормально всё с Сашкой! Из макарова, похоже, бок прострелили – болезненно, но через неделю уже ходить нормально сможет. Собственно, он и сейчас может, но очень, очень нежелательно! Уу… утырок дебилоидный, зачем под пули подставлялся?! И сам чуть не подох, и толку от тебя такого сейчас?

– Зин Пална, так я сидя могу чего…

– Сидя он… а куда деваться, придётся! Пашка, помоги ему слезть со стола. И всё, всё – иди, тащи людей.

Оглянувшись на меня, Пашка ушёл, несколько успокоенный болезненным, но вполне бодрым видом.

– Слабость… – прислушиваюсь к себе, пока ковыляю к стулу, – но больше, наверное, от зонда, чем от пули и кровопотери. С-сука! До сих пор ноги трясутся.

Присев за стол, взял на себя заполнение документов – благо, учили. Медсестра, старенькая уже Роза Дмитриевна, сидела напротив.

– Тёть Роз, а…

– Подскажу, – отмахнулась она, потирая рукой под левой грудью, – не беспокойся.

Выстрелы перестали звучать, а доставленные раненые уверенно говорили о победе. Только вот голоса нерадостные…

– … баб чуть не полсотни, – жадно затягиваясь дефицитной примой, вполголоса говорил работяга, пока его перевязывали, – дротики в основном. Как бабочек булавками… А этих, со щитами, меньше… но мы их потом, когда они убегали… в спины.

– Не мы пришли к ним, и не мы начали стрелять, – утешила его Дашка, ловко обматывая голову, – мальчишку-то… как вспомню, как он с вышки… без слов.

– Мальчишку, – помрачнел раненый, – сколько таких мальчишек сегодня осиротело!

– Если бы не арбалеты, что работяги наши сделали, хер бы какие дротики помогли! – Убеждённо говорит женщина мужиковатого вида, помогая взгромоздиться на стол раненому мужу, – дротики всё больше баб, легионеров этих с десяток разве зацепило, за щитами-то.

– Думали, от зверья, – с нервным смешком отзывается Зинпална, – а получилось вот так.

– Да от зверья и есть, – зло отозвалась женщина, – никогда мальчонку не прощу!

– Ивашинникова поймали! – Раздался истошный визг над госпитальным городком, – живого! Бабы!

– Никакого самосуда! Только судить!

ФСИНовца отстояли, но… сомнений в его участи никаких. Оглядываться на какие-нибудь демократические институты нет необходимости, а человек этот опасен, ох опасен…

– Идут! – Заорал с вышки Славка-Расписной, – с других посёлков отряды!

– Мы в ту сторону давно посматривали, да всё повода не было, – жадно глотая воду после длинного забега с оружием, – прерывисто сказал лидер заводских, – ФСИН… не мне вам говорить, народ там изначально с гнильцой. Нет в этой профессии ничего доброго и светлого.

– Слухи доходили, что он секту какую-то сколачивает, – мрачно озирая поле боя, – процедил сквозь зубы Пётр Иванович, в миру завуч одной из городских школ, ставший главой Школьного посёлка, растущего потихонечку по соседству, – промедлили.

Немолодой, очень интеллигентный мужчина вычурно выругался, побелевшими руками сжимая тяжёлое копьё.

– Вы уж простите, что помедлили на помощь к вам идти, – обратился Пётр Иванович к Зинпалне, но нас в Школьном полсотни всего, не считая детишек. В оборону сразу встали, да гонцов разослали по посёлкам. Потом уже, с другими отрядами подошли.

– Не винитесь, – искренне сказал дядя Коля, на грязном лице которого виднелись высохшие дорожки от слёз, – главное детей защитить, вы всё правильно сделали.

– Правильно, а всё равно…

– Не винитесь, – сказала Зинпална, – не ваша это вина и не наша. А вот чтобы такого в дальнейшем не происходило, надо что-то делать.

– Что-то, – бесцеремонно влез Расписной, – да Советы! Чего? Я не о коммунизме, я… помните, после Революции были Советы солдатских и рабочих депутатов? Вот! Органы власти нужны и депутаты от каждого посёлка, с полномочиями. Но чтоб отозвать каждого депутата могли враз, а не… не как в Думе, будь она неладна. А там уже и решать будем.

Глава 7

Обернув полами футболки металлическую миску, отхожу в сторону, усаживаясь прямо на влажный после недавнего дождя бамбуковый помост, едва не выпустив в последний момент из-за плеснувшегося на руки горячего варева.

– Зар-раза! – Отмахнувшись брезгливо от гигантского таракана, решившего использовать меня в качестве посадочной площадки, вытаскиваю широкий кинжал и кладу рядом. То ли пары бензина повыветрились, то ли ещё что, но насекомых в посёлках становится многовато.

Помимо брезгливости при виде гигантской мокрицы или двадцатисантиметрового таракана (летающего!), есть ещё и вполне реальные опасности. Насекомые через одного ядовиты, отмахиваться голыми руками опасно. Потеряли от них больше людей, чем от нападений хищников.

Шершни до десяти сантиметров… каково?! Одного укуса хватит, чтобы насмерть. Правда, такую пакость видели всего два раза, ну да хватает и другой дряни.