Африканский гамбит (СИ) - Птица Алексей. Страница 23

Но сейчас мне было кем обороняться. Приняв все меры к обороне, я приказал готовиться к встрече неизвестного отряда. Запланировал это на следующий день, а пока занялся приготовлениями, и подбором людей для возможного сражения.

Что касается города Банги, который захватили французы, то этим мы займёмся, но несколько позже. Утром следующего дня, я устроил кратковременный смотр своих войск. Пятисотенный отряд, стоявший передо мною, и вооружённый винтовками маузер, которые притащили вчера вечером, радовал глаз. Все, как на подбор, здоровые, и голые. Пришлось немного задержаться, чтобы заставить всех надеть разные шорты, сделанные из чего угодно, в том числе, и из ткани, которая была на складах в небольшом количестве.

После обеда люди были готовы к осмотру. Стояли в шортах, с большими круглыми щитами, винтовками, кожаными ремнями и перевязями для ножей и мечей. Стройными, но кривыми рядами, они прошли передо мной, а вслед за ними поплёлся и я, прихрамывая на одну ногу.

Вчера не заметил норы, скрытой в высокой траве, оступился и растянул ногу. Беречь надо себя, беречь! А то, как вещий Олег, наступлю на череп найденного динозавра, а оттуда выползет змея, и…

Нет…, змея…, пожалуй, нет! Я и сам её могу загрызть! Тогда, злой и смертельно ядовитый тушкан, выскочит из слоновьего черепа, махнёт пушистой кисточкой хвоста, и… тут же её потеряет. Бред? Конечно, бред, но настраивает на определённые мысли.

— Бояться нужно не только страшных и ядовитых, а и маленьких, и безобидных, втёршихся к тебе в доверие, благодаря мягкой шкурке и «няшной» внешности. Вдруг… он,… например, болеет — ковидом!

Неизвестный отряд мы перехватили в дне пути от Бырра. Это действительно, оказался Аксис Мехрис, а с ним коптские священники. Вытащив из кожаного мешочка коптский золотой крест, я повесил его себе на шею, вызвав немалое удивление среди своих воинов.

Да, да, — я копт! Всю жизнь мечтал, и вот стал!

Удивление во мне вызвали даже не священники, а… ну вы догадались, конечно! Да, это были казаки. Казаки в Африке, вот этооо прикол!

А я чёрный русский! Смешно? Мне лично, не очень. Брататься с ними я не стал, но сказать, что не обрадовался им, это значит покривить душой.

— Привет, славяне! — обратился я к ним, после взаимных приветствий с Аксисом и святыми отцами.

В установившейся тишине, было слышно, как пролетела одинокая муха, спеша по своим мушиным делам. Онемели все присутствующие. Только мои воины, привыкшие к моим чудачествам, с любопытством рассматривали казаков, а особенно, их одежду, и длинные бороды и усы.

— Что молчите? Русский, что ли забыли? Привет, говорю, мужики!

— Привет, — машинально ответил один из них, совсем ещё молодой казак. Остальные пока лишь хлопали глазами. Ну-ну, хлопайте, хлопайте, я вам ещё не то отчебучу. Поизгаляюсь вволю, над, почти родными для меня, людьми.

— Воевать-то умеете? А, казаки?

Последняя фраза, словно сняла волшебное покрывало с их ртов. Галдёж поднялся такой, что любопытные попугаи, рассевшиеся на окрестных баобабах, сорвались всей стаей, и бешено работая мелкими крылышками, начали возмущённо кричать, негодуя. Потом сделали два круга над нашими головами, и опустились обратно на деревья. Любопытно же, что будет дальше.

— Твою мать… Это что ж такое?! Русский негр??? Не может такого быть? Бл… мать… ять… да ну… на… Это что ж такое творится, братцы? Наши и тут есть!

— Э… вы это… окститесь. Я не ваш, я вождь. Вождь чернокожих, а не абы кто. Имейте в виду, а не то… знаете что. Я это… Императору вашему напишу… Ляксандру третьему о вашем поведении, или Николаю II, кто там у вас сейчас правит. Безобразности тут творите, я тут вам не это, ужо сделаю вам.

И я смачно при этом высморкался, чисто по-русски, зажав одну ноздрю пальцем, а потом вторую. На меня молча смотрели, круглыми от удивления глазами, размерами с Екатериновские медные пятаки.

Наконец, перестав их ошарашивать своими непонятными местоимениями, и пониманием причины их удивления, я приступил непосредственно к серьёзному разговору.

— Так, казаки. Вас привёл ко мне Аксис. Мы с ним в союзе. Часть денег он вам заплатил, заплачу и я. Тех денег, которые у меня есть, на ваши две сотни хватит, но мне будут нужны ещё люди, об этом договоримся позже, и не здесь. Там и оговорим все условия.

— Меня зовут Иваном, по местному Ван. Я вождь народа банда, по прозвищу Мамба, это змея тут такая есть. Звание моё команданте. Хотите, называйте так, не хотите, зовите князем, так проще.

— Так, баб местных не трогать, только по взаимному согласию. Подарок подарите, либо помочь чем. С семьёй её договоритесь, в общем, решаемый вопрос, разберетесь, чай не маленькие. Еда и жильё бесплатно. Вам даже воевать пока не надо, только войска мои учить, ну и так помочь, разным. Думаю, договоримся! Кто у вас старший?

Из толпы вышел есаул Ашинов. Дальше, мы все вместе вернулись в Баграм, и я стал размещать вновь прибывших. Аксис, вместе со своими людьми, и высоким, суровым даже на вид, военачальником, остановились в предместьях города.

А я, вместе с казачьей верхушкой, засел в своей хижине, захватив туда запас спирта. И до утра пытал моих незваных, но родных для меня, людей. Не обошлось и без песен. Лучше всего я знал «Запрягайте хлопци коней, да лягайте почивать». Затянув её, на глазах осоловевших от выпитого казаков, я успел пропеть начало, как они подхватили песню. А я дальше-то и не помнил. Наоравшись вволю, и перебив все глиняные чашки, которые нашлись в моей хижине, уже под утро, они расползлись по предназначенным для них хижинам. А я прикорнул на дерюжке, сделанной из леопардовой шкуры, подложив под голову кожаную подушку, набитую пахучими степными растениями, и заснул.

Снилась мне мать. Она звала меня к себе, и плакала. Потом её губы прошептали мне — «весточку тебе передала сынок, русских людей направила, держись! И ушла». После обеда, когда я смог продрать глаза, меня уже ждали священники, и вместе с ними Аксис и Алула Куби, так звали сурового воина, увиденного мною вчера.

Эх, заботы, заботы, навалились на меня со всех сторон, и с самого утра, никакой личной жизни. Только нашёл близких по духу людей, выпил с ними, как русский с русскими, а тут уже ждут, эти… негры. Государство им создавай, народ к единой религии приводи, войском руководи.

Не — хо — чу! Я зевнул, широко раскрыв рот, не заботясь о том, чтобы прикрыть его рукой, как в культурном обществе. Неожиданно мой взгляд зацепился за старый баобаб, в развилке которого лежала урна с прахом Нбенге.

Бравурное настроение слетело с меня, словно туман с болота, под сильным ветром. Я резко посмурнел, сознание покинула глупая эйфория, и тупая лень, исподтишка напавшая на меня.

— «Мы в ответе за тех, кого приручили» И за тех, кого потеряли!

Растерев своё грубое лицо, опухшее от вчерашних возлияний, я отправился умываться, сопровождаемый внимательными взглядами собравшихся священников, и Мехриса с Куби.

Поплескав на себя воду, почистив зубы сандаловой палочкой, я отправился обратно, и позвал всю делегацию к себе в хижину, дав знак воинам, что охраняли её, пропустить всех. Мне предстоял непростой разговор.

Первыми вошли отец Кирилл, и отец Мефодий, с группой «товарищей». С ними оказалось всё просто. Я понимал их, через переводчика, конечно, в роли которого выступал Аксис Мехрис, а они понимали меня. Договорившись о дне, и церемонии крещения, как меня, так и моих людей, они вышли из хижины, готовые нести свет христианского учения своей новой пастве.

Разговор с Аксисом и Аллулой вышел гораздо труднее. Император Йоханныс IV, к которому я собирался, чтобы помочь в борьбе с махдистами, был убит. Это путало все карты, и меняло расклады, в сторону их ухудшения.

Мне, как воздух, нужен был выход к морю, и наплевать, к какому. Я теперь понимал Петра 1, и его стремление к выходу в Балтийское и Чёрное моря. У меня сложилась похожая ситуация. Народ есть, желание есть, возможности и товар есть, выхода — нет.