Команданте Мамба (СИ) - Птица Алексей. Страница 16

Был, конечно, ещё более весомый товар, предназначенный для вооружения, лояльных к будущей власти, местных царьков и племенных вождей. И это была пара ящиков, снятых с вооружения и устаревших, однозарядных винтовок системы Гра, одна из которых как раз висела за плечом странного негра. А к ним ещё было несколько ящиков с патронами, списанными по той же причине. Да и сроки, и условия хранения, не способствовали дальнейшему их использованию европейскими армиями.

Капитан де Брюлле прибыл сюда три дня назад, а через сутки приплыл коллега и конкурент — капитан фон Штуббе, с аналогичной миссией. Трюмы его корабля были забиты таким же барахлом, что и у де Брюлле. А вот по поводу оружия на борту, у Леонарда были вопросы к своему коллеге, задавать которые он пока не решался.

В том же знаковом 1884 году, под председательством железного канцлера Германии Отто фон Бисмарка, была созвана коллегия о разделе Африки и урегулировании спорных вопросов по приобретению колоний на африканском континенте. Всё было решено полюбовно, и характеризовалось простой русской пословицей — «Кто успел, то и съел».

Гораздо позже, в армейской среде сформировалась оправдательная концепция подобного хищнического подхода, выразившаяся в выражении — «В большой семье — не надо спать… очень долго».

В итоговом меморандуме съезда представителей ведущих европейских держав было решено, кто первым заявит свои права на территорию, покажет любой документ, удостоверяющий это, тому эта территория и отойдёт. Поэтому капитан де Брюлле и переживал, что его, возможно, более ушлый и опытный «коллега», обстряпает это дельце раньше, и сильно злился непредвиденным помехам.

Капитан Феликс фон Штуббе приложил к своим губам, тлевшую ароматным дымком, пахитоску, к которым пристрастился, еще будучи в командировке в Южной Америке. И, прищурив от ароматного сигаретного дыма свои умные и внимательные глаза, с почти прозрачной, словно ледяной радужкой, рассматривал странного негра, почти подошедшего к речной пристани.

Немец был спокоен, нервное поведение бельгийского офицера не укрылось от его глаз, и указывало о том, что он успел вовремя. И ничего ещё не решено.

Территория Экваториальной Африки, лежащей к востоку от, постепенно колонизируемого немцами, Камеруна, была не контролируема. И здесь сталкивались интересы трёх крупных европейских держав. Франции, захватывающей жирные куски пустынь, двигаясь с севера. Бельгии, которая, в противовес Франции, колонизировала территории, двигаясь с юга. И Германии, которая, по своей давней привычке, ставшей уже дурным предзнаменованием для неё, двигалась с запада на восток африканского континента.

Феликс фон Штуббе происходил из остзейских немцев. Его отец поступил мудро. Старшего сына он отдал в артиллерийскую Михайловскую академию, где тот выучился, получил чин офицера, и стал делать карьеру в русской царской армии, а младшего — отправил в Германию, поступать в пехотное училище, для аналогичной карьеры, но уже в Германской империи.

Но немец, немцу — рознь! И карьера у молодого Феликса, окончившего пехотное училище имени Фридриха Великого, что называется, не задалась. Ему не давали расти, и ни о какой карьере речи уже не шло. Феликс выдержал удар, приготовленный судьбой, ведь о чём-то подобном его предупреждал и отец, когда отправлял учиться в Германию. И он стал искать другие пути карьерного роста.

В это время, Германия также включилась в экспансию и борьбу за колонии. И молодой лейтенант отправился в качестве помощника военного атташе в Бразилию, а затем в Аргентину. Дальше была Мексика, а потом и Африка, как восточная, так и западная.

Но и здесь, он не продвинулся по службе так быстро, как хотел. Дослужившись до капитана, стал выполнять мелкие секретные миссии, помогать заключать договора с местными царьками о передачи их территорий во владение Великой Германии. Но делал это, что называется, без «огонька», а просто выполняя тяжёлую работу разведчика и военного советника.

Тот же функционал исполнял и капитан Леонард де Брюлле, но это детали. Сейчас в трюмах «Когтя» лежали бусы, отрезы дешёвой материи, старые винтовки. Не такие, правда, древние, как у бельгийцев, но не менее бесполезные. Были там и железные котелки, котлы, упаковки с ножами, ящики с дешёвыми саблями, большинство из которых было либо списано, либо переделано немецкими оружейниками из сломанных клинков.

Ну, и как противовес бельгийцам и французам, лежали три ящика с винтовками Маузера, образца 1871 года, относительно недавно снятые с вооружения армии Германии, и они были не тем хламьём, которое заполняло трюмы бельгийцев. Всё отличного качества и сохранности, а к ним ещё и пять ящиков с патронами, в цинковых укупорках.

Штуббе имел звание капитан, но давно уже не жил на своё офицерское жалование. Будучи деятельным и грамотным офицером, не лишённым коммерческой жилки, к чему его вынуждало плохое отношение со стороны командования, он давно наладил торговые связи с американцами, сбывая им по своим каналам, в обход фатерлянда,(который, по-сути, и не был ему фатерляндом) слоновую кость, редкие породы дерева, а также, изредка попадавшиеся ему в руки, алмазы.

С алмазами была вообще отдельная история. Территории, которые контролировала Германия, не обладали ни большими россыпями золота, ни драгоценными камнями, и поэтому особого дохода не приносили. Но Феликс немало побродил по Африке, и сталкивался уже лицом к лицу с небольшими невзрачными камушками, отмыв которые, можно было вознаградить себя самым дорогим драгоценным камнем. Да и других природных богатств в Африке хватало, надо было только не лениться.

После первой продажи небольшой партии алмазов и других драгоценных и полудрагоценных камней, через посредника в Нью-Йорке, примерно через месяц, к нему пожаловал старый благообразный еврей, с кучей молодых родственников и охранников, вооружённых до зубов.

Прибыли они на быстроходном клипере «Ласточка», с портом приписки Сан-Франциско. Пришвартовавшись в порту португальской колонии Сан-Томе и Принципе с одноимённым названием Сан-Томе, они, через знакомого человека, дали знать Феликсу о своём прибытии. Узнав об этом, Феликс, на принадлежащем ему кече «Коготь», приплыл туда же.

Феликс был Феликсом, а не расистом или кем-либо ещё, поэтому национальность его делового партнёра не имела никакого значения. В том многочисленном замесе авантюристов, негодяев, и просто моральных уродов всех европейских национальностей, и не только, что бурлил, как на островах, так и на континенте, не имела значение твоя рожа, или национальность.

Имела значение лишь звериная сила, ум, и удача. Изворотливость, хитрость, способность выживать в самых тяжёлых ситуациях, шла к этим трём качествам весомым, но не основным, довеском. А Феликс ещё был вынужден помогать своей престарелой матери и сёстрам, неудачно вышедшим замуж. Да и брат частенько просил о финансовой помощи, надеясь на него. И Феликс помогал, зарабатывая на потоке товаров, которые шли из Африки.

Старый, мудрый еврей, прищурив левый глаз, смотрел через увеличительное стекло на, принесённые Феликсом в кожаном мешочке, необработанные алмазы и молчал. Наконец, он отодвинулся от них, и натужно и слишком демонстративно кряхтя, выпрямил свою спину.

— Сколько вы за них хотите, молодой человек?

Феликс назвал желанную сумму.

— А не хотите ли вы уступить старому еврею.

Феликс редко улыбался — поводов было мало, но сейчас улыбнулся, и молча добавил ещё один небольшой камешек, редкой расцветки и приятных размеров.

— Молодой человек, с вами исключительно приятно иметь дела. Я ради этого сорвался со своего тёплого дома. Пережил две недели ужасного морского путешествия через Атлантику, и только для того, чтобы увидеть приятного молодого офицера, на котором так хорошо смотрится имперский китель.

— Кстати, у кого вам его сшили? Исключительно безобразно. Мойша, сын мой, сними обязательно мерки с этого офицера, и закажи ему хороший китель с брюками, и не забудь про фуражку, и знаки различия.