Запад-81 (СИ) - Лозицкий Николай Алексеевич. Страница 26

   - Интересно! А почему 'Овод' не предупредил о них? Подумалось мне. - Надо на всякий случай посадить наблюдателя в одном из верхних десантных люков, пусть назад смотрит! А может и двух-трех, каждый в своем секторе.

   Назначив наблюдателей и объяснив, что надо делать, вернулся к мысли о том, почему 'Овод' не предупредил о неизвестной тройке самолетов, которые прошли над нами на бреющем...

   - Какой я тупица! Конечно на бреющем! Именно по этому, наш радар и не смог обнаружить их. Они шли на слишком низкой высоте. Надо это учесть.

   Сориентировавшись по карте, понял, что самолеты ушли в сторону города Горохов. Оттуда слышалась канонада. Перевалив через гребень очередного холма, увидел лежащий впереди городок, который уютно расположился по берегу небольшого озера, в которое втекала с запада и вытекала на восток речушка. С восточной стороны через речушку был переброшен мост, соединяющий две части городка.

   Над Гороховым шел воздушный бой. Тройка наших самолетов мешала прицельно бомбить девятке немецких бомбардировщиков. Вот один из них клюнув носом пошел дымя вниз.

   - Падает! - заорал, глядя из-под руки, показал пальцем в сторону города, ефрейтор Сулимов. - Товарищ лейтенант, ребята, - обращается он ко всем, - вы посмотрите, как он падает!

   Спустившись с холма, вышли на окраину Горохова. Страшная картина предстала перед нами. Казалось, идут кадры замедленной съёмки: неуверенно двигались люди, редко проезжали машины. В нескольких местах горели дома. Их никто не тушил, видимо, некому было. Некоторые дома разнесло взрывами. У разрушенных домов я впервые увидел жестокие приметы войны - тела убитых. К ним тоже пока никто не подходил. Жуткий контраст был между этим кажущимся покоем, сонной тишиной и следами только что закончившейся бомбежки.

   Слышно, что недалеко идёт бой. Замаскировшись у развилки дорог на окраине, мы наблюдаем за местностью. В это время из городка пешим строем выходит какая-то воинская часть. Первое, что бросилось мне в глаза-все солдаты были в добротных кожаных сапогах. Из-за поднятой пыли, которая не опускаясь висела в воздухе, передвижение колонны определялось больше по звуку, чем визуально. Был слышен топот множества ног, стук повозок, громыхание орудий, тарахтение редких грузовиков по шоссе. То и дело слышатся команды:

   - Шире шаг!

   - Ро-та, бе-го-м!..

   Тональный вызов рации, отвлекает от наблюдения за колонной:

   - Воздух! Предупреждает 'Овод'. - С запада в ваш квадрат следует девять целей. Предположительно бомбардировщики. Через несколько минут они будут над городом.

   Невооруженным глазом уже видны точки в бирюзовом небе. Приближаясь, они растут на глазах, спустя некоторое время слышится гул моторов. Это немецкие самолеты, они - ближе и ближе к нам. На крыльях, фюзеляжах - кресты, на хвостах - свастика. Передняя машина начинает делать заход вдоль шоссе, за ней тот же маневр повторяют остальные.

   Я через бинокль, рассматриваю немецкие самолеты. Идут четким строем, как на параде. Вот они чуть довернули влево, стала видна идеальная фронтальная проекция самолета, и я кричу башенному стрелку Сулимову:

   - Упреждение ноль, дистанция тысяча! Огонь по готовности!

   Пока Сулимов разворачивал башню и поднимал ствол, головной самолет успел сбросить бомбы на колонну наших войск. Наконец-то гремит длинная, патронов на десять, очередь из КПВТ. Мы видим: головной самолет начал дымить и терять равновесие. Потом за ним потянулась густая черная лента дыма. Машина перестала подчиняться летчику, ее потянуло вниз, в сторону от большака, и тут она врезалась в землю. Другие самолеты резко отвернули с боевого курса и стали сбрасывать бомбы куда попало.

   -Гони, к самолету! Кричу через ТПУ водителю и толкаю его в плечо.

   Проломившись через кустарник напрямик, оказались у сбитого самолета первыми. Выскочили из БТРа и видим: один из летчиков выбрался из обломков и ползет к кустам.

   - Немец?! - удивленно кричит наводчик.

   - А кому ж и быть, как не ему, - бурчит один из моих солдат. Мы быстро обезоруживаем немецкого летчика, оттаскиваем подальше от жаркого огня, скручиваем ему руки за спиной. Он ранен в ногу.

   - Нурмухамедов! - зову водителя - Иди, поговори с ним, ты умеешь.

   Но беседа не состоялась: немец дико смотрит на нас и упорно молчит.

   - Он язык проглотил, - насмешливо объявляет Махамбет.

   Позади нас фыркает мотор, мы оглянулись и увидели, что к нам подъезжает легковая машина с открытым верхом, в которой на заднем сидении находятся два командира. Когда они вышли и стали рядом, то стало заметно, что один выше другого на целую голову. У того, который был выше, на обоих рукавах гимнастерки я заметил нашитые красные звезды с черной окантовкой. В голове почему-то всплыло - "комиссарские".

   - Кто стрелял? Спросил высокий командир.

   - Наводчик ефрейтор Сулимов, товарищ ...?

   - Батальонный комиссар Гордон. Добро, ефрейтор!

   - Служу Советскому Союзу!

   - Вообще-то отвечаете не по уставу, но в целом идеологически верно! Товарищ ефрейтор! А что, за форма на вас?

   Только Сулимов открыл рот для ответа, как тут подошла санитарная машина. Батальонный комиссар приказал забрать пленного и отвезти к командиру дивизии. Проследив за исполнением своего приказа, комиссар повернулся в нашу сторону. В этот момент, меня окликнул Сулимов и сказал:

   - Товарищ лейтенант! 'Овод' на связи!

   Подойдя к БТРу, я сказал рядовому Рябошапке: - Дай сюда второй шлемофон.

   - Он не работает, товарищ лейтенант!

   - Как не работает? А чего ты не заменил его в полку-то?

   - Забыл.

   - Ёперный театр!

   Вдруг Сулимов напрягся и поднял указательный палец вверх.

   - Что такое Сулимов? - спросил я его.

   - Тише! Дивизион на связи, слышно плохо.

   - Да тихо вы, и так плохо слышно, - прикрикнул я.

   Все замолкли, Сулимов некоторое время сидел и внимательно слушал, а затем, прижав двумя пальцами ларингофон к шее, сказал:

   - Я "Парус" понял вас!

   Немного подождав, Сулимов опять ответил:

   - Да... да, 'Овод' все понятно!

   Сняв с головы шлемофон, Сулимов доложил:

   - Товарищ лейтенант! 'Овод' предупреждает, что немцы ведут интенсивную авиаразведку в районе юго-западнее, западнее и северо-западнее Горохова. 'Овод' четко наблюдает как немецкие тактические авиаразведчики на небольших высотах-до километра, находясь, каждый в своем квадрате, постепенно перемещаются на восток, скорее всего, ведя разведку в полосе наступления своего соединения. На большой высоте ходят дальние разведчики типа того, который совершил вынужденную сегодня рано утром. 'Гвоздика' приказывает: со всеми предосторожностями перемещаться в указанном нам направлении, и установить линию соприкосновения с немецкими частями. К нам направляется взвод 'Шилок', в составе двух установок и комбатовская КШМка для корректировки огня дивизиона, в нашем направлении. По прибытии командира первой батареи, поступить в его распоряжение.

   Выпалив все это буквально за полминуты, Сулимов сделал глубокий вздох.

   Я не давая батальонному комиссару, что называется открыть рот, сказал:

   - Товарищ батальонный комиссар! Только что, поступили важные данные. Противник находится в десяти-пятнадцати километрах от города. В течении пяти-шести минут, наши части находящиеся на марше будут подвергнуты массированной бомбежке. Прикажите дать команду 'Воздух'.

   К сожалению, те подразделения, которые ушли вперед, пострадали от налета. Продвигаясь вперед уже вдоль дороги, видели, как на обочинах раненые громко кричали от нестерпимой боли, лежали убитые. По такой жаре страшно смотреть на тела убитых. В считанные секунды рой разжиревших мух окружает погибших бойцов и только что живой человек, который несколько минут назад шёл рядом с кем-то, вдруг превращается в распухающий труп. Ужасное ощущение! Это была наша первая встреча с врагом, первое боевое крещение.