Сто пятьдесят килограмм счастья Султана Ибрагима (СИ) - Ди Мельпомена. Страница 6

Я прошла в хамам и присела на мраморную ступеньку напротив султанши, служанки которой делали своей госпоже массаж. Местные работницы распустили мне волосы, причесали их и стали поливать меня со всех сторон. От помощи я отказываться не собиралась, по понятным причинам.

Турхан прикрыла глаза и наслаждалась массажем, изредка султанша брала с подноса фрукты и неспешно их поглощала. Я же проследовала за ширму и сняла с себя простыню, чтобы помыть часть тела от груди до бёдер. С радостью для себя отметила, что за последние дни я немного похудела. Смыв с себя пот, я снова вышла в общую зону и присела на мраморную лавку, позволяя рабыням размять мне спину и ноги. И почему я раньше отказывалась от сего удовольствия? Это же то, что нужно после тренировки!

— Я слышала, что вчера вечером ты ходила на хальвет к повелителю, Шивекяр Хатун? — голос Турхан прервал моё наслаждение.

Я напряглась.

— Это так, султанша.

— Ещё я слышала, что надолго ты там не задержалась. Почему?

Этот допрос мне не нравился, но грубо послать Турхан я себе позволить не могла. Султанша, как-никак.

— У повелителя снова были головные боли, султанша. Как только государь уснул, я ушла в свои покои.

— И чем же таким вы с султаном занимались, что он сразу же уснул, позабыв о болях? — Турхан не унималась, подтекст в её голосе трудно было не заметить.

— Я сделала повелителю лечебный массаж головы, госпожа.

— Понятно. Рада, что повелителю стало лучше.

Я кивнула. Султанша смерила меня странным взглядом и продолжила допрос с пристрастием.

— Мне сказали, что ты стала много общаться с Хюмашах Хатун. Эта невоспитанная тебе ничего хорошего не принесёт. Не стоит заступаться за неё или помогать ей, Шивекяр Хатун.

Только глухой бы не почувствовал угрозы в голосе султанши.

— Я всего лишь учу новенькую правилам, госпожа, — я стала оправдываться, и стыдно мне совершенно не было. — Хюмашах Хатун попала в гарем Султана Ибрагима с понятными намерениями, но я думаю, что у повелителя сейчас и без неё хватает забот, вот я и объяснила Хюмашах, что к чему. Полагаю, после сегодняшнего разговора, хатун будет следить за своим языком и поступками.

— Очень интересно, — Турхан жестом выпроводила из помещения всех слуг и продолжила. — Что же ты такого насоветовала этой выскочке, Шивекяр, что Хюмашах сидит уже второй час со стеклянным взглядом?

Я широко улыбнулась:

— Пусть это останется моим секретом, султанша! — я подняла бокал с щербетом и отсалютовала его в сторону Турхан. — Одной соперницей меньше!

Турхан не смогла скрыть своего удивления, но бокал с щербетом подняла и выпила вместе со мной. Больше мы не проронили ни слова, пока час отмокали в хамаме, но когда я уже оделась и собиралась отправиться в свои покои, султанша подошла ко мне.

— Зарифе и Осман покинули Топкапы на днях. Твоих рук дело, Шивекяр?

— Одной соперницей меньше! — ответила я жизнерадостно и заливисто рассмеялась, после чего поклонилась и покинула хамам.

Теперь мне стоит опасаться Турхан. С этим моим девизом «одной соперницей меньше», как бы султанша не подумала, что я и от неё намерена избавиться. А ведь я намерена. Султан Ибрагим уже приставил к ней своих шпионов, теперь он знает, что от тихой и кроткой султанши можно ждать ножа в спину. Вот только как убедить в этом Кёсем Султан? Валиде вырастила Турхан и на данный момент полностью доверяет своей подопечной. Будет не просто вывести Турхан на чистую воду, уже сейчас султанша имеет в гареме огромное количество преданных себе людей, она потихоньку готовится к своему султанату. Мне предстоит сделать всё очень быстро и красиво, сделать так, чтобы Кёсем увидела истинное лицо змеи, которую по доброте душевной пригрела на своей шее. Ну, ли подружиться с султаншей. Даже не знаю, что будет проще сделать.

Я вошла в свои покои и низко поклонилась.

— Повелитель.

— Здравствуй, сахарный кубик! — Ибрагим крепко поцеловал меня в лоб. — Я к тебе по важному вопросу. Дело вот в чём… — султан мялся и не знал с чего ему начать. — Зарифе и Осман теперь живут за пределами Топкапы, я бы очень хотел поехать к ним и узнать, как там они устроились. Но Зарифе на меня всё ещё зла. Шивекяр, ты не могла бы съездить и проведать их?

Я не знала, что ответить. Если Зарифе узнала, кто стал причиной её ссылки из Топкапы, то мне навещать хатун и шехзаде не стоит. Во избежание.

— Так что, Шивекяр? Съездишь? — Ибрагим молящими глазами посмотрел на меня.

Я обречённо кивнула.

— Ну, тогда не будем откладывать! Карета уже ждёт у ворот! — Ибрагим вытолкнул меня из покоев и повёл на выход из дворца. В голове моей красной строкой плыла одна мысль «одной соперницей меньше».

Меня быстренько затолкали в карету и с напутственными словами отправили в особняк несостоявшейся султанши. Уже через полчаса я въехала в окружённое садом поместье. Зарифе я увидела сразу же, хатун играла со своим сыном в мяч. Она улыбалась, но как только увидела меня, тут же отослала сына со служанкой в дом. После этого Зарифе подошла ко мне с не очень довольным выражением лица.

— Шивекяр? Что тебе нужно?

— Султан Ибрагим меня прислал, Зарифе.

— Да? И зачем же?

— Повелитель просил проведать тебя и шехзаде.

— Шехзаде? — девушка недовольно поджала губы. — Ты убедила повелителя отослать нас сыном из Топкапы! Поэтому я сомневаюсь, что ты считаешь моего сына шехзаде, а меня султаншей! Или же это твой коварный план?! Поздравляю, Шивекяр, ты своего добилась! Довольна теперь?!

— Что здесь происходит?! — Атике Султан появилась из ниоткуда.

Из-за криков Зарифе я совершенно не заметила, как подъехала сестра повелителя. Мы с Зарифе поклонились и поприветствовали султаншу.

— Зарифе, что здесь происходит? — Атике подошла к хатун, бросая на меня мимолётный неприязненный взгляд.

— После всего что случилось, эта… эта Шивекяр смеет приезжать сюда! Будто бы по приказу повелителя! — хатун была очень зла и еле сдерживала себя от более грубых словечек.

— Успокойся, Зарифе. — Атике взяла подопечную за руки, после чего перевела взгляд на меня. — Что тебе здесь надо, Шивекяр?! Ты уже достаточно натворила…

— Я здесь по просьбе государя, султанша. Султан Ибрагим не смог сам навестить Зарифе и Османа, поэтому послал меня. Мне жаль, что мой приезд пришёлся вам не по душе, но я действовала из лучших побуждений. — Мой голос был твёрд и спокоен, я была полной противоположностью эмоциональной Зарифе.

— Если бы не ты, Шивекяр, то мой сын уже носил бы титул шехзаде! — кричала несостоявшаяся султанша. — Ты ответишь за свой грех! Поплатишься, Шивекяр!

— Я, правда, не понимаю, почему ты так поступила, Шивекяр? — Атике Султан сделала шаг в мою сторону. — Турхан Султан из-за этого осталась главной хасеки моего брата, а её сын наследником империи. Неужели ты забыла, кто стоит за смертью твоего не рождённого ребёнка?! Всего месяц прошёл с тех пор!

Моё сердце нещадно кольнуло. У Шивекяр мог родится ребёнок? Он умер? Из-за Турхан?

— Ответь же что-нибудь! — голос султанши вывел меня из своих мыслей.

Я набрала в грудь воздуха, вытерла непрошеные слёзы и начала придумывать правдоподобное оправдание:

— Турхан Султан собиралась действовать, когда узнала, что повелитель намеревается узаконить шехзаде Османа. Кёсем Султан ничего не знала, да и не поверила бы мне, расскажи я правду. Поэтому я убедила Ибрагима вывезти Зарифе и шехзаде за пределы Топкапы, а также предложила отложить официальное введение Османа и Зарифе в династию. Кёсем Султан против того, чтобы ослушавшаяся её хатун вошла в семью султана и тем самым пошатнула устои гарема, а на стороне Валиде практически все приближённые повелителя, а также янычары. Сейчас идти против всех очень опасно и глупо. Один неверный шаг и жизнь шехзаде станет разменной монетой в этой политической игре за право наследования османским престолом. Валиде Султан, разумеется, внуку не навредит, но у Турхан смелости хватит, вам и без меня это прекрасно известно. Атике Султан, Зарифе Хатун, — я по очереди смерила девушек серьёзным взглядом. — Я понимаю, что вы хотите шехзаде Осману достойного будущего, но не будьте так эгоистичны в своём намерении. Титулы и власть дороже жизни. Если бы я могла, то с радостью бы была простой рабыней на невольничьем рынке… если бы мой ребёнок был жив… — я шмыгнула, спешно поклонилась и умчалась в сторону своей кареты.