Абиссинец (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич. Страница 17

[1] То есть частные, не состоящие на государственной службе, в более широком смысле, гражданские лица.

[2] В нашей реальной истории англичане не пропустили этот пароход с двадцатью тысячами однозарядных винтовок Бердана. Французы также поддержали блокаду, но до этого продали тридцать тысяч однозарядных винтовок Гра.

[3] Friendly fire — огонь по своим.

[4] См выше, галапагосского языка нет, там одни черепахи живут, а они существа молчаливые.

[5] Ну, не две, но неделю точно, в нашей реальности форт майора Гальяни капитулировал через четыре недели блокады. Гальяни договорился капитулировать перед Негусом лично, причем Негус обещал всем под его честное слово сохранить оружие и пройти до соединения с итальянскими войсками. Здесь условия капитуляции жестче — перед артиллерией и пулеметами. Еще есть версия о выкупе прохода батальона Гальяни после предложения генералом Баратьери Негусу двух миллионов талеров

[6] Реальная цифра.

[7] Реально были те же 37 мм пушки Гочкиса. Из 4 батальонов два были туземными, но Дабормид дошел до Адуа и погиб в той битве, тело его не было найдено. Здесь битвы при Адуа в том же составе не будет.

[8] Пневмоторакс — нарушение герметичности плеврального пространства, где давление ниже атмосферного, в результате воздух извне сдавливает легкое и оно выключается их дыхательного цикла.

[9] Белая ткань при стерилизации сереет, поэтому сейчас хирургические халаты делают веселеньких цветов: салатовые, голубые, вот розовых я не видел.

[10] Фасция — соединительнотканая сумка, окружающая мышцу: тонкая, но прочная пленка.

[11] Стерильная нить, сделанная из овечьего кишечника, потом нить сама рассасывается в организме человека, используется для внутренних швов и широко применяется в конце XIX века.

[12] Флаг Абиссинии трех цветов появился в 1896 г и выглядел именно так, потом все полосы стали горизонтальными (у нас время пошло быстрее у негуса и расов есть пурпурные флаги и требуется флаг страны). Это был первый флаг первого африканского независимого государства, потом многие африканские страны стали использовать эти цвета, получая независимость и они стали называться панафриканскими. В Абиссинии до 1896 не было государственного флага, но, участие страны во Всемирной выставке потребовало принятия флага и Менелик II распорядился взять эти цвета: красный как символ пролитой за свободу крови, зеленый — цвет лесов (тогда их было значительно больше) и желтый— цвет песка пустыни.

Глава 5. Торгуемся и поем песни

Пошли в госпиталь поговорить с госпитальным батюшкой, где нам похоронить павшего в бою казака. Меня перехватил по дороге высокий доктор и спросил, не я ли посланник Степанов, изобретатель СЦ. Узнав что это я, доктор представился как надворный советник Григоьев Сергей Яковлевич, начальник полевого госпиталя. Я сказал, что привез раненого в ночном бою казака, я его уже прооперировал, рана обработана и засыпана СЦ, наложены отсроченные кожные швы.

— Александр Павлович, так мы коллеги? — поинтересовался врач, — у нас стажировался фельдшер вашего отряда, к сожалению, доктор Петров погиб, он тоже был у нас частым гостем, вот теперь и с вами удалось познакомиться. Спасибо, очень выручили со своим СЦ, у нас его буквально горсть была и все тряслись, сыпя по щепотке, а вы расщедрились сразу на полпуда.

— Я тоже наслышан о ваших подвигах в Джибути и борьбе с тамошним консулом, я это серьезно говорю, так как сам был возмущен его поведением. К сожалению, из за того, что у нас в отряде много конного состава и лошадок надо было спасать, мне пришлось лично возглавить первый караван, чтобы прислать помощь из Харара.

— Да, нас тоже вывезли потом этим же караваном, но как-то караванщик был не особо любезен.

— А это потому, что артиллеристы пожадничали дать ему бакшиш, он и обиделся, но приказ выполнил.

После этого распрощался с доктором, пригласившим заходить и по поводу и без повода, в любое время мне рады будут.

Тут и казаки с батюшкой появились и занялись похоронами. Отдали последний долг павшему и уже возвращались, когда увидели, что навстречу нам бежит артиллерист:

— Ваше высокородие, у нас пушки отнимают!

— Кто отнимает?

— Да тетка какая-то с револьвером.

Не иначе, Таиту на нашу голову принесло. Объяснил казакам, кто приехал. Они ответили, что трофей их и никакой бабе они его не отдадут.

— А если продадим по тысяче золотых?

— Тогда можно…

Подошли к орудиям и впрямь, какие-то разодетые клоуны уже суетятся вокруг, а на коне — в пурпурном шелке ее эфиопское величество.

Подошел и поклонился, представившись по-французски. Таиту, не слезая с коня, на плохом французском с ужасным акцентом приказала отдать орудия ее людям.

— Это невозможно, ваше императорское величество, орудия — трофей казаков, которых у вас называют «Георгис ашкерами».

— Так прикажи им, глупый али!

— Казаки — вольные люди и храбрые воины, они друг другу как братья и я их брат, а не повелитель и не хозяин. Они решают все сообща и по справедливости делят деньги за трофеи. Вот продать пушки они могут. Но у меня договоренность с императором Менеликом о том, что все современное оружие казаки продают только в казну.

— Я прикажу посадить тебя в яму, где уже сидит этот, как его — Лаф — рен..

— Лаврентьев?

— Да, Лаффрентыф, он был дерзок со мной, как ты сейчас и поплатился за это, сын шакала! Может ты хочешь сменять пушки на него, я слышала, что ты его уже раз обменял на Салеха?

— Нет, пусть сидит и дальше, он обманул меня и из-за него погибли хорошие люди. Но я спрошу казаков, за сколько они могут продать эти самые современные французские пушки. Такое орудие стреляет гранатой в пять килограммов на расстояние семь километров или почти два лье по-старому[1]. Если установить такое орудие в крепости, оно будет держать под обстрелом всю местность которую видно отсюда.

Я отошел к казакам и сказал, что Лаврентьев сидит в яме и меня только что обещали туда запихнуть к нему в товарищи. Поэтому придется продать, но попробуем с 1200 золотых. Попросил пройти со мной Нечипоренко и грозно хмурить брови, а потом улыбнуться, ну что не сделаешь ради женщины, да и не крокодил она, а симпатичная такая дама с револьвером. Еще снимите с вьюков пулемет, что поновее и разверните.

— Вот, ваше величество, геразмач казаков Аристарх-бей, — представил я казака, братья согласны продать пушки по 1200 золотых 20-франковых монет за каждую.

— Вы с ума сошли, грешники! Грозная правительница уже хотела кликнуть стражу.

— Не надо, ваше величество, так беспокоиться. «Георгис ашкеры» способны превратить в покойников человек сто за раз вот этими штучками, поэтому нам и пушки не нужны, я достал из разгрузки под шамой лимонку. Вот такой железный лимон убьет сразу десяток.

На просьбу посмотреть ответил отказом — неподготовленный человек убьет себя и окружающих этой штукой, но мы можем показать, на что она способна. Есть ли у них старая палатка или шатер, в котором не жалко сделать два десятка дырок. Принесли шатер на палке и я велел его поставить в 30 метрах от нас на дороге. Нечипоренко, зная про мою руку, велел позвать лучшего гранатометчика. Спросил казака, сможет ли он забросить гранату в открытый полог.

— Да легко, выше высокородие, пусть только отойдут все и баба пусть с лошади слезет — осколки то веером разлетаются хоть и не далеко, но «береженого — бог бережет, а не береженого караул стережет». Я попросил Таиту слезть с лошади, а то иногда осколки верхом идут, а если стоять здесь, то ничего не будет, они летят только на расстояние в 60–70 локтей. Галантно подставил руку, но императрица отказалась от помощи. Казак бросил гранату, она влетела в шатер, хлопнула и я сказал:

— Пошлите посчитать дырки в шатре.

Вместо этого полотнище привезли сюда и оно произвело должное впечатление.

— Да, ты прав, посол, это страшное оружие, такое маленькое железное яблоко может убить так много людей… А почему оно взрывается?