Академия для старшей дочери графа (СИ) - Хегбом Юлия. Страница 12

Сиерлен отвернулся к стене, всем своим видом выражая последнюю степень отчаяния отвергнутого влюбленного. Обиделся, наверное…

А мне что делать прикажете? Утешать? Сиерлен еще больше обидится! Еще и психосоматику подключит. А ему волноваться сейчас нельзя. Переспать с ним? Хм… а это идея. От меня вроде не убудет, а это драконье чудо на время от меня отстанет, так как плотские утехи держат тестостерон в узде. Хорошая тактика… единственное, что я не учла, что это драконье чудо — стопроцентный телепат.

Я осторожно взяла его за плечи и повернула к себе лицом. Попыталась обнять, но драконий оборотень лишь зашипел что-то злобно, потом, видимо, сообразив, что я его драконьим языком не владею, а магическим переводом никто не озадачился, пробормотал: «Мне милостыня не нужна!» И снова отвернулся к стене.

Э? Одним словом, понимай — как хочешь. Причем тут милостыня? Он решил, что секс без ответных пламенных чувств или вне брака — неприемлем? Ну и ну! Это что же, у них в драконьем клане целибат практикуют? Мне казалось, что там скорее свобода нравов, а что касается секса, то основа отношений — это «шведская семья» и «все-спят-со-всеми»!

Некоторое время я молчала, пытаясь переварить новую информацию и оправиться после очередного «культурного шока». С этим драконом, кажется, культурный шок мне каждые пятнадцать минут будет гарантирован. Остается надеяться, что я не шокирую его также, как он меня. Ну не могу я сейчас за него замуж выйти, меня из Академии попрут! Только если мы поженимся тайно… но это же глупо! В моем мире люди годами могут жить вместе, не омрачая свои отношения посещением ЗАГСа. А финансовые разногласия можно придушить на корню просто посетив юриста и составив грамотный договор, кто кому что должен.

Кстати, а это идея, надо поискать в Академии информацию о драконах и их языках, если уж мне придется некоторое время обитать рядом с драконьим отпрыском и терпеть его «влюбленность» в своего врача.

В то, что его дракон действительно меня выбрал в качестве Истинной, я, конечно, не поверила. Кроме этого, та часть меня, что досталась от Каэри была уверенна, что связь между черным драконом и человеком в принципе невозможна. Ну не выбирают «черные» представителей других рас в Истинные и все тут! Только в каждом правиле есть исключения, и одно такое «исключение» сейчас лежало в моей комнате, на дополнительной кровати, и отвернувшись к стене, сердито сопело… Для парня совершенно точно все серьезнее некуда, а обижать Сиерлена мне не хотелось. Ладно, в таких случаях лучше попросить прощения. Раз уж так получилось, что мои циничные размышления опытного взрослого шокировали этого драконьего мальчишку!

— Сиерлен, прости. Я совершенно ничего не знаю о том, как драконы выбирают Истинную. Если ты хочешь, чтобы у наших с тобой отношений был хотя бы шанс, ты должен учитывать, что я — представитель другого биологического вида, и то, что тебе понятно и ясно, я просто-напросто не знаю. То, что я тебе сказала — это все, что я знаю о драконах вообще, и о черных драконах в частности.

И тут же наткнулась на недоверчивый взгляд Сиерлена, который почти мгновенно повернулся ко мне лицом. Застонал сквозь стиснутые зубы — резкое движение причинило сильную боль драконьему оборотню.

Как хотелось ему сказать: «А ты что, мальчик, считал, что физиологию драконов я в школе учила? И именно поэтому тебя спасла? Твое лечение было смесью эксперимента, основанного на хирургии и терапии из сопредельного мира, а вовсе не на моем знании драконов. А о ваших ритуалах, связанных с сексуальными играми я знаю еще меньше, чем о физиологии!»

Но меня снова огорошил вопрос Сиерлена: «Каэри, а ты знаешь, сколько мне лет? По вашему, человеческому летоисчислению?»

Глава 10

А вот теперь мне стало интересно, неужели я, вся из себя такая умненькая, не учла того, что мы действительно относимся к разным биологическим видам. И забыла основное правило — разные биологические виды взрослеют по-разному!

Ведь трехлетний ребенок — это еще ребенок, а вот трехлетний волк — вполне себе взрослая особь. Поэтому дети волчьих оборотней взрослеют чутка быстрее, чем обычные люди. Но волчий оборотень живет и дольше волка, и дольше человека. Это мне наш графский волк-оборотень объяснял, когда я его лечила. К счастью для меня, к тому времени, когда он по недомыслию попал в капкан, то был уже альфой и у него была Истинная пара и шестеро… щенят? Детей? Ладно, отпрысков! А вот как долго живут драконьи оборотни?

— Ты хочешь сказать, что тебе двести лет? — усмехнулась я.

— Не двести. До двухсот пятидесяти драконий детеныш считается птенцом. То есть совсем маленьким, не способным подняться в небо, — тихо пояснил Сиерлен.

Изумление плавно перешло в культурный шок. Драконий оборотень сказал это так просто, как будто уверял меня, что ему уже больше трех месяцев, так как он умеет ходить сам. То есть я, сама того не зная, спасла особь, которой как минимум тысяча лет? А кладовая знаний, доставшаяся от Каэри, подтвердила, что до пяти тысяч лет черный дракон считается юным. И ведет себя соответственно.

Так вот почему от него все мои домочадцы шарахались? Боялись непонятного? А что может быть более непонятно, чем особь, живущая тысячелетиями? И зачем он это мне сказал? Хотел, чтобы я принимала его всерьез? Я не нашла ничего лучше, чем глупо спросить: «И ты за столько лет не нашел себе Истинной?»

— Не нашел! — капризно ответил дракон, — Все черные драконицы вчетверо меня старше! Это как тебе за шестидесятилетнего старика выйти замуж! Когда глава клана разрешил выбирать не только черных, я был еще маленький. А потом, когда подрос, то никто из других драконов не захотел связываться с кланом черных.

— Почему? — спросила я. Похоже, доля моя сегодня такая, тупые вопросы задавать.

— Проклятие, — хмуро ответил Сиерлен, — Терсаль — живое подтверждение того факта, что для представителей нашего клана Истинных нужно искать среди других биологических видов.

— А что не так с Терсалем, и кто он такой? — спросила я.

— Все с ним так. Просто он — результат связи между кельпи и черным драконом. И мой друг. Один из друзей, — пояснил Сиерлен.

Похоже, Сиерлен негативно воспринял мой вопрос о Терсале, кто бы этот Терсаль ни был. Эх, я конечно, не психолог, но настолько резко реагировать на вопрос «а что с парнем не так?» можно только в том случае, если с ним что-то действительно «не так». И, похоже, проблемы этого полукельпи-полудракона и толкнули Сиерлена на риск обернуться человеком и бродить среди людей, рискуя оказаться в застенках какого-нибудь графа, как драконье отродье.

Дракон искал что-то у людей. Древний манускрипт, о котором он рассказал? Ну вот и причина того, что отец схватил мальчишку — над своей библиотекой отец трясется, как над еще одним любимым ребенком, а дракон наверняка оказал сопротивление при попытке его выгнать из библиотеки. И если он сжег хоть один манускрипт… чужака отец за такое действительно убить может…

Я поморщилась. Непонимание ситуации отцом привело к тому, что один из черных драконов чуть не погиб. О чем отец вообще думал? Ведь погибни драконий оборотень, рано или поздно за ним пришли бы его друзья. Мстить за него! И тогда сожгли бы с воздуха все, до чего смогли бы дотянуться. Похоже, я сама того не зная, предотвратила серьезную беду, которую из-за дурацкого манускрипта чуть не навлек на нас всех отец…

— Сиерлен, а тебя, случайно, не в отцовской библиотеке повязали? — осторожно спросила я.

— Я не нарушил закона! Свиток принадлежит драконам и твоему отцу он не нужен! Он даже языка на котором написан текст не знает. Для него это просто интересный экземпляр коллекции! А для нас — спасение от проклятия! — возмущенно воскликнул Сиерлен.

— Значит, я была права. Ты забрался в графскую библиотеку, — вздохнула я, — А скажи мне пожалуйста, тебе обязательно нужен подлинник манускрипта? Может, сойдет абсолютная магическая копия?

— Ты можешь сделать магическую копию того манускрипта, который мне необходим? — изумился Сиерлен.