Огонь желания (Ласковая дикарка) - Харт Кэтрин. Страница 27

— Мне удалось получить Мелиссу у Уродливой Выдры. С завтрашнего дня она будет служить в вашем доме.

Накануне он обсудил этот вопрос с Пантерой и получил его одобрение.

— Вам пришлось обменять ее на пленницу из племени ютов? — спросила Таня.

— Да. Уродливая Выдра отпустил ее при условии, что ее место займет кто-либо другой.

Пантера кивнул и пообещал:

— Дядя, я постараюсь привезти тебе другую рабыню из одного из наших походов. Прекрасно, что тебе удалось договориться.

Наконец к Тане подошла группа женщин. Они провели ее к дому Пантеры, помогли снять одежду и удалились. После всего, что было, казалось странным, что Таня нервничала, как девственница в свою брачную ночь, ожидая Пантеру.

Вдруг он появился перед ней, великолепный, глядя вниз на ее ждущее тело. Он молча разделся и стоял над ней обнаженный и еще более прекрасный. Она вся дрожала в ожидании, скользя взглядом по его бронзовому, мускулистому телу.

Пантера сел рядом с ней, взял горсть ее пышных рыжих волос, а потом отпустил их, и они заструились сквозь его длинные пальцы, как мерцающий водопад.

— Ты такая красивая, — тихо сказал он.

— Ты тоже, — она протянула руки и ласково провела по его плечам. — У тебя есть все, что должно быть в мужчине, о котором я мечтала. Я так счастлива, что нашла тебя, что все трудности уже позади и я могу называть тебя мужем, знать, что ты — мой, а я твоя. Никто не разлучит нас, Дикая Кошка. Я никогда не смог бы этого пережить. А если это вдруг и произойдет, я переверну землю, чтобы снова вернуть тебя. Ты — часть моего сердца и моей души. Ты принадлежишь только мне, и так будет всегда.

— Это все, чего я хочу в жизни, Пантера: принадлежать тебе и постоянно быть рядом с тобой. Ты — моя радость, без тебя моя жизнь утратит смысл.

Он крепко и нежно ее обнял, как бы защищая, а потом начал заниматься любовью, медленно, восхитительно. Их губы слились в долгом, сладостном поцелуе, его руки подчиняли ее тело своей воле. Их языки танцевали и сливались воедино, их губы впивались друг в друга, будто пили живительный нектар.

У Тани кружилась голова, дыхание останавливалось, когда она полностью отдалась власти его рук и губ.

Его волшебные руки так же играли на ее теле, как профессиональный музыкант играет на лютне. Ее тело, подобно сухому дереву, мгновенно воспламенилось от его жара. Она никогда не чувствовала себя такой прекрасной, такой любимой, такой желанной, а Пантера подкреплял это ощущение ласками и словами, которые постоянно шептал ей.

Ее руки тоже тянулись к нему. Она ласкала и гладила своего нежного дикаря, и ему также становилось приятно от ее прикосновений, Губы Пантеры разожгли огонь в ее теле, в ее налитых от желания грудях, дрожащем животе и тоскующей женственности.

Они больше не могли терпеть мучительное напряжение. Он плавно вошел в нее, в ее желанную пещеру влаги, теплый бархат. Она крепко прижалась к нему. Ритм его движений постепенно усиливался, а она двигалась в такт ему, поднимаясь все выше. Очень быстро они достигли вершины, а потом вместе высоко парили в ярких лучах своей любви и страсти и, наконец, медленно спускались вниз в прохладную долину. Это была радость, настоящая и вечная.

Всю ночь они любили друг друга, упиваясь общей страстью, потребностью обнимать, ласкать и любить, пока оба не почувствовали себя насыщенными и полностью изнуренными.

Следующим утром Мелисса неуверенно появилась перед Таней и Пантерой. Ее утонченные скулы потеряли цвет и раздулись, трещина на губе еще не зажила, на руках были видны синяки и царапины. Ее грязная, вся в пятнах одежда клочьями висела на ее тощем, детском теле, а под слоем грязи ее некогда светлые волосы теперь были неопределенного цвета.

Пантера посмотрел на нее и приказал выйти из хижины. В ее широко раскрытых от страха глазах заблестели слезы, и она выскочила наружу и неуверенно остановилась в ожидании.

Пантера повернулся к Тане. Только по раздувающимся ноздрям можно было понять, что он сердится и испытывает отвращение.

— Отведи ее на реку и проследи, чтобы ее тщательно помыли, а потом найди для нее что-нибудь приличное из одежды. Собаки в лагере чище, чем она.

У Мелиссы затрясся подбородок, когда она увидела, что Пантера прошагал мимо нее. Таня взяла ее за руку и повела к реке.

— Он не сердится на тебя, Мисси, — заверила она напуганную девушку.

Таня помогала Мелиссе отмыть въевшуюся в ее тело грязь, а сама тем временем рассказывала о ее обязанностях. Многие из них Мелиссе уже приходилось выполнять для жены Уродливой Выдры.

— Необходимо также, чтобы ты разговаривала со мной на чейинском языке, а не на английском, и называла меня Маленькой Дикой Кошкой. Теперь я чейинка, дочь вождя и жена Пантеры, и мне не пристало говорить по-английски.

— Я не знаю язык достаточно хорошо, Маленькая Дикая Кошка, — запинаясь, произнесла Мелисса по-чейински.

— Со временем научишься. Для тебя жизнь будет легче с нами, Мелисса. Тебя буду! Прилично одевать и кормить, но я должна тебя предупредить, что ты должна подчиняться и Пантере, и мне и уважать наше положение в племени. Если ты этого не будешь делать, ты расстроишь меня и прогневишь Пантеру.

Мелисса кивнула, а потом сказала, снова запинаясь:

— Пантера думает… Я хочу сказать… Мне придется…

— Придется что? — спросила Таня.

— Ты знаешь, — вспыхнула Мелисса.

Таня недоверчиво предположила:

— Ты спрашиваешь о том, должна ли спать с Пантерой, да?

Мелисса жалобно посмотрела па нее и кивнула.

Тане даже в голову не приходила подобная мысль, но такое имело место в племени и считалось естественным. Чейинские жены по-другому смотрели на это и ничего не говорили, когда их мужья спали с пленницами или брали себе вторую и даже третью жену. Это считалось в порядке вещей. Сейчас Таня вдруг поняла, что это действительно возможно, несмотря на то что Пантера ее так сильно любил. Но она сомневалась, что это произойдет так уж скоро после их свадьбы, тем более Мелисса была действительно беременна и очень слаба от побоев. Таня успокоила девушку как могла:

— Пантера — не животное, как Уродливая Выдра. Я не знаю его планов, но если он станет с тобой спать, он не будет жестоким с тобой и не причинит тебе боль.

Теперь Мелисса казалась сбитой с толку.

— Разве тебе все равно, Таня? Что с тобой случилось?

— Я — чейинка. Не важно, все равно мне или нет. Пантера мой муж. Я подчиняюсь его воле и создаю уют в нашем доме. Твоя помощь мне будет кстати, особенно сейчас, когда я становлюсь такой неуклюжей. Мы сможем облегчить жизнь друг другу.

Кроткая улыбка задрожала в уголках губ Мелиссы. Это была ее первая улыбка с того рокового дня, когда их похитили.

— Я у тебя в долгу, Таня. Что бы в дальнейшем ни произошло, ничего не может быть хуже, чем жить вместе с Уродливой Выдрой и его женой!

Мелисса стала частью их жизни. Ее синяки понемногу исчезали, ее кожа и волосы были чистыми и приобрели более живой вид, опухоли на лице начали спадать. Сдерживая свое слово, Таня заботилась о ее питании, приличной одежде. Со своей стороны Мелисса неутомимо трудилась, стараясь освободить Таню от работы. Но она была постоянно настороженной с Пантерой, всегда держалась подозрительно.

— Меня угнетает, что она съеживается каждый раз, когда я вхожу в свой собственный дом, — жаловался Пантера. — Она — настоящий клубок нервов.

— Должно пройти время, — давала совет Таня. — Она успокоится, когда поймет раз и навсегда, что ты не собираешься ее насиловать и избивать до потери сознания.

— Я не потащу ее в свою постель, — сказал Пантера, усмехнувшись, — потому что она чересчур костлявая, а я слишком занят своей молодой женой. Можешь заверить ее в этом.

— Когда-то Мелисса была очень симпатичной. Она снова станет такой, если о ней заботиться и хорошо ее кормить. Возможно, тогда ты найдешь ее привлекательной, — подначивала его Таня.

— Возможно, — без энтузиазма предположил Пантера. — Но я же видел ее в тот первый день. Мы долго смотрели, как вы купались в реке, и из всех я выбрал тебя. Если бы она мне понравилась, я бы еще тогда выбрал ее.