Ночное пламя (Пламя любви) - Харт Кэтрин. Страница 63

В том мимолетном взгляде, который он послал ей, Пламя прочитала послание. «Будь готова, Голубые Глаза, — говорилось в нем. — Ты — моя, и я пришел за тобой». В нем она увидела непоколебимую решимость исполнить задуманное, но не прочла ни ярости, ни негодования, ни презрения. И за это она была ему глубоко благодарна. Их любовь выдержала еще одно испытание, и он знал, что на этот раз она покинула его не по своей воле.

С трудом скрывая нетерпение, Пламя вернулась в свою палатку. Неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем Ночной Ястреб сможет приблизиться к ней. Им надо быть крайне осторожными, особенно ему. К счастью, никто не заметил его ошибки, когда он спрыгнул с лошади по правую сторону, а не по левую, как это делали солдаты, но лучше бы больше он не совершал никаких оплошностей. Как хорошо, что когда-то ей удалось настоять на том, чтобы он продолжал заниматься английским до тех пор, пока не заговорит на нем свободно! Убеждать себя не беспокоиться было для нее равнозначно, что — убеждать себя не дышать, — это было просто невозможно, пока их жизни находились в опасности. Конечно, она доверяла ему и знала, что он найдет способ спасти их. Он был уже здесь, в форте, и ей надо просто подождать, когда он сможет приблизиться к ней, чтобы обговорить план побега.

Днем она его больше не видела. Уже начало темнеть, когда она заметила его. Он сидел у костра и разговаривал с несколькими солдатами. Она обрадовалась, что наконец спустились сумерки и она может скрыть тот шок, который испытала, увидев Ночного Ястреба. Пламя уставилась на него, не веря своим глазам. Он отрезал свои косы! Его прямые черные волосы стали достаточно короткими, зачесанными набок и едва достигали воротника мундира. Они были чуть длиннее тех, которые обычно носили кавалеристы, хотя здесь, в глуши, последние заботились о своем внешнем виде менее тщательно.

Пламя чуть не расплакалась. Ночной Ястреб вынужден был отрезать свои длинные черные пряди, чтобы стать похожим на солдата, и только ей было известно, какой ценой дался ему этот поступок! Косы воина были символом его чести, мужской гордости, благородного происхождения. В лучшие времена Ночной Ястреб с большей легкостью позволил бы отрезать себе руку, чем волосы. Но он сделал это — чтобы спасти жену и сына! Ее сердце разрывалось от любви к нему, от того, что он пошел на такую большую жертву, чтобы вызволить свою семью.

Он поднял глаза и заметил, что она наблюдает за ним: ее глаза были полны слез, а пальцы бессознательно поглаживали пряди волос. Какое-то подобие грустной улыбки отразилось на его лице, прежде чем он снова повернулся к костру.

Хотя было уже поздно, Пламя еще не спала, когда Ночной Ястреб проскользнул в ее палатку. Рукой он закрыл ей рот, хотя в этом не было никакой необходимости — она сразу же поняла, что это мог быть только он. Прежде чем он успел открыть рот, ее руки обвились вокруг его шеи, а губы прижались к его губам.

— Я люблю тебя], — прошептала она, и губы их слились в долгом горячем поцелуе.

Она скользнула руками по его лицу, будто восстанавливая в памяти черты его лица, затем по коротко остриженным волосам. Тихий вздох вырвался из его груди.

— Твои волосы, — прошептала Пламя. — Твои длинные красивые волосы — их больше нет!

— Они вырастут снова, я обещаю тебе. Это было необходимо для маскировки. Мне повезло, что во время рейдов воины иногда забирали с собой униформу солдат и их лошадей. Я позаимствовал рубашку и брюки у Джорджа Бента. Они мне немного коротки, но зато ботинки в самый раз.

У нее вновь перехватило дыхание, когда она рассказала ему о том, как испугалась, увидев, что он спрыгнул с лошади не с той стороны.

— Ты должен быть очень осторожным, Ночной Ястреб, а то кто-нибудь заподозрит тебя. Меня еще удивляет, как это никто не заметил, что ты с оружием.

— Хорошо что я сообразил позаимствовать саблю у брата Лисьих Ушей, а армейское ружье я получил в качестве приза за последнее сражение.

Она снова вздохнула и прижалась к нему:

— О, Ночной Ястреб, мне так тебя не хватало! Тебе потребовалось так много времени, чтобы найти меня!

— Я искал без устали, но не было никаких следов. Как ты очутилась здесь? Кто осмелился украсть тебя и моего сына? Скажи, и я отомщу им.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Я ничего не знаю, — призналась она. — Я спала в нашей хижине, а когда проснулась, уже была связана, завернута в покрывала и лежала перед воротами этого форта с Облаком Войны рядом. Я бы вернулась к тебе, моя любовь, но боялась, что одна не найду дорогу. Облако Войны еще такой маленький, а опасности, которые подстерегают в лесах, столь велики, что я ждала тебя здесь, надеясь, что когда-нибудь ты разыщешь нас.

Вздохнув, он крепко прижал ее к себе и мягко сказал:

— Солдаты не обижали тебя?

Она почувствовала, как при этих словах напряглись его мускулы.

— Нет. Некоторые пытались, но другие оберегали меня и моего сына от их нападок. Они, конечно, не были бы столь предупредительны, если бы узнали, что я — жена известнейшего военного вождя Ночного Ястреба.

— А они не знают этого?

— Они не знают ничего: ни о моей жизни с тобой, ни о той, которую я вела до нашей встречи. — И она рассказала ему, как изобразила полную потерю памяти. — Это был удачный план, и поскольку я не могла вспомнить ничего из своего прошлого, то была избавлена от необходимости отвечать на их вопросы.

— Духи наградили меня мудрой и красивой женой, — сказал Ночной Ястреб с восхищением. — Теперь мы должны придумать другой план — как вызволить тебя и Облако Войны из этого форта. Ворота его накрепко закрыты. Может, солдаты подозревают, что наши отряды близко, и опасаются атаки? «««

— Вряд ли солдаты знают о том, что воины наблюдают за ними. Генерал Коннор просто проявляет осторожность, поскольку его отряды только что вернулись из сражения.

— Это я знаю, потому что мы уже были здесь. И я рад, что мы позволили солдатам уйти, иначе мы бы никогда не обнаружили этот форт. И я бы никогда не нашел тебя. — Он слегка коснулся губами ее лба.

— Что мы будем делать, Ночной Ястреб? Индеец помолчал немного, а потом сказал:

— Не пройдет и нескольких дней, как они будут вынуждены открыть форт, чтобы выйти на охоту и принести воды из реки. Может, когда ворота будут открыты, нам удастся ускользнуть?

Он скорее почувствовал, чем увидел, ее задумчивый вздох.

— А разве они не пошлют отряд, чтобы встретить караван с провизией, о котором ты говорил? Что будет, если они узнают, что ты обманул их?

— Но, жена, я сказал им правду, — уверил ее он со смехом в голосе. — Действительно, на расстоянии дня езды со стороны восходящего солнца движется караван с провизией. Как раз сейчас наши воины планируют очередной рейд. Этот караван никогда не достигнет ворот форта.

Он остался у нее до рассвета… Прежде чем покинуть Пламя, Ночной Ястреб прошептал:

— Держи Облако Войны всегда при себе и следи за мной. Если они откроют ворота, мы постараемся вырваться, но ты постоянно должна быть наготове.

Как и предполагала Пламя, встречать караван с провизией из форта были посланы отряды. Генерал Коннор не решался открыть ворота ни по какой другой причине, предпочитая дождаться, пока запасы продовольствия не будут доставлены в целости и сохранности. Но когда к полудню были исчерпаны запасы воды, он вынужден был отдать приказ открыть ворота.

Этого и ждал Ночной Ястреб. Пока солдаты собирали свои пустые бочонки и собирались отправиться на реку, он подошел к Пламени. Однако, не зная ничего о том, что Бью Харрис не спускал глаз с его жены, он оказался лицом к лицу с решительно настроенным молодым южанином.

— Я хочу проводить леди до реки, — заявил индеец, глядя в упор на белокурого солдата, стоявшего рядом с Пламенем.

— Если она захочет пойти куда-нибудь, я смогу проводить ее, лейтенант, — воинственно ответил молодой человек.

Пламя, за спиной которой спал Облако Войны, сделала шаг вперед и коснулась Бью Харриса рукой: