Поруганная честь - Харт Кэтрин. Страница 4

— Ух! Маленькая озорница! — рявкнул он. — Что ты вытворяешь, разрази тебя гром? Если не будешь сидеть спокойно, то выпадешь из седла и у меня появится искушение оставить тебя болтаться на связанных руках весь остаток дороги.

Ответом Меган был отчаянный визг из-под платка и резкий удар ему в ребра.

— Проклятая ведьма! — взвыл он и остановил коня. Резко повернув ее к себе, он приблизил к ней лицо, на этот раз искаженное гневом. — Еще раз повторяю: сиди тихо и спокойно, а то стащу тебя с лошади и надеру задницу! — Он встряхнул ее так сильно, что у нее застучали бы зубы, если бы не платок. — Теперь ты поняла меня?

Меган прекрасно поняла, поскольку в его голосе больше не слышалось прежней испанской живости. Он говорил на чистом английском, без акцента. Ярость, сверкавшая в его темно-синих глазах напугала ее даже сильнее, чем молчание. Она чопорно кивнула, давая ему понять, что хорошо поняла смысл его слов.

— Ладно. Веди себя хорошо. А то у меня быстро лопнет терпение. — Он снова устремил глаза вперед, и они возобновили свой путь к горам.

Вскоре рот и горло у Меган пересохли. Губы омертвели, и она уже не ощущала зажатой между ними ткани. Даже ребра болели от давления крепко обхватившей их руки. Много часов она сидела прямо, стараясь держаться насколько возможно подальше от ненавистного тела, однако боль в крестце и лопатках сделалась почти невыносимой от постоянного напряжения. В конце концов, издав обреченный вздох, она расслабилась у его широкой груди, хотя и отказывалась дать волю слезам, которые жгли ей глаза и грозили в любой момент хлынуть ручьем.

Они все скакали и скакали, а день уже переходил в вечер, солнце за их спинами спускалось все ниже и ниже. Теперь они уже углубились в горы и ехали по извилистым тропам, окаймленным деревьями и скалами, пересекали небольшие ручьи, которые приветливо журчали, стекая со все более крутых склонов. На какое-то время Меган задремала, хотя и не могла бы этому поверить. Суровость шока заставила ее усталые разум и тело отдаться спасительному беспамятству. Напряженные мышцы расслабились, предоставив похитителю держать ее обмякшее тело, а голова скатилась назад в ямку на его плече.

Блейк Монтгомери подвинул девушку поудобнее. Сардоническая усмешка заиграла на его губах, когда он посмотрел на буйные волосы и невинное личико, которое они обрамляли. Он и не ожидал, что невеста Кирка будет такой невинной, чистой, нетронутой. Ему казалось, что она будет жестче, опытнее. Неужели эта девушка и впрямь такая целомудренная недотрога, какой кажется? «Странные вещи происходят, — подумал он. — Кирк всегда отдавал предпочтение женщинам, достаточно повидавшим жизнь, чтобы знать что к чему, способным умело вести себя в постели. А при его внешности у него не было проблем с поиском желающих. И почему он выбрал эту мисс Меган Коулстон? «

Блейк внутренне содрогнулся. Может, верно говорят, что мужчины всегда мечтают жениться на девственнице, даже такие, как Кирк. Впрочем, сомнительно, чтобы родители Меган сумели оградить невинность дочери от решительного натиска его кузена. Репутация Кирка по отношению к женщинам стала почти легендарной по всему Тусону. Одна роковая улыбка ослепительно белых и ровных зубов — и женщины падают к его ногам. Неужто эта молоденькая девушка смогла устоять против обаяния Кирка, если даже более умудренные женщины не выдерживают? Трудно в это поверить.

Меган оказалась красивей, чем он мог предполагать. Ах, конечно, он не думал, что Кирк женится на уродине. Кузен был достаточно разборчив. И все же эта девушка обладала природной свежей красотой, которая всегда больше привлекала Блейка, чем Кирка. Партнерши Кирка всегда были более жеманными, и их привлекательность казалась скорее искусно продуманной.

Меган вздохнула во сне, и Блейк посмотрел на ее рот, хотя губы были почти целиком спрятаны под платком. Его усмешка наполнилась сожалением. Эти губы — такие неотразимые и лакомые, — вероятно, и стали приманкой, против которой не смог устоять Кирк. Боже, какие они соблазнительные! Нежные, розовые, манящие! Блейк почувствовал прилив желания при мысли о том, как прильнет к ним, и резко одернул себя. Его взгляд стал искать какие-нибудь изъяны на ее лице, ему нужно было найти хотя бы один. Нежные пушистые ресницы бросали тень на розовые щеки. Нос был маленьким и прямым, зубы ровными — он увидел это, когда завязывал рот платком. Подбородок упрямо выдавался даже во сне. Лицо было покрыто нежным пушком и светилось белизной, которой позавидовали бы все женщины: необычный оттенок при рыжих волосах. Правда, волосы были не совсем рыжими, скорее рыжевато-каштановыми, цвета корицы или мускатного ореха.

Блейк засмеялся себе под нос. Вот забавно — мускатный орех — «натмег» — Мег — Меган. Как подходит! Интересно, поэтому родители дали ей это имя? Может… может, они догадывались, что она будет обладать и соответствующим пикантным темпераментом? Он едва не расхохотался вслух. Затем вспомнил ее глаза и снова размяк. Кажется, они меняют цвет в зависимости от настроения. Он видел, как от страха и смущения они делаются туманно-серыми, а когда она злится, становятся ясными и яркими, сверкая холодными алмазами. Как будут они выглядеть в разгар любовных утех, когда ее чувства подчинятся страсти?

Блейк встряхнул головой, словно желая очистить мозг от ненужных мыслей. Сейчас вовсе не имеет значения, что она красавица с большими нежными глазами и соблазнительными губками. Главное то, что он украл невесту Кирка, и, если кузен хочет вернуть ее себе, ему придется согласиться на выдвинутые Блейком условия. Меган была последней надеждой Блейка, его козырной картой. И он похитил бы ее, будь она даже страшнее дьявола. Занятней, конечно, держать при себе такое красивое и юное существо, а не какую-то уродину. Возможно, потребуется некоторое время, чтобы Кирк принял его условия, принял его угрозы всерьез. Впрочем, рано или поздно Кирк сдастся. Какой мужчина, если он в своем уме, не пойдет на все, чтобы вернуть себе эту юную красавицу?

Меган видела во сне, что она снова стала маленькой девочкой. Постоянное покачивание лошади превратилось в тихое колыхание кресла-качалки в гостиной матери, когда Джейна держала ее на руках и читала вслух что-нибудь из любимой книги.

А поскрипывание кожаного седла казалось скрипом качалки: взад-вперед, взад-вперед. Голова Меган так же удобно устраивалась у матери под подбородком, а ее теплое дыхание шевелило ей волосы, когда Джейна говорила. Улыбаясь, Меган теснее прижалась к матери. Она чувствовала, что любящая рука крепче обхватила ее, ладонь слегка провела по груди и замерла там. Теплые огрубелые пальцы ласкали нежное тело.

Огрубелые пальцы! Меган резко открыла глаза. Она больше не спала, и все же рука, так интимно лежавшая во сне у нее на груди, никуда не исчезла и была вполне реальной! И принадлежала не кому иному, как ее похитителю! Мало того, она сидела, прижавшись к нему, в колыбели его бедер и явственно чувствовала, как он возбудился. Сколь бы юной она ни была, а уж о таких вещах знала!

Рванувшись вперед, Меган стала ругать его, хоть и невнятно. Одна из ее воинственных пяток ударила жеребца в бок, и тот пустился галопом. Не успел Блейк ее ухватить, как она соскользнула с седла. Ее руки по-прежнему были привязаны к луке седла, и все вышло так, как предсказывал Блейк. Кошмарно долгие секунды она болталась на боку мчавшегося коня, держась только на руках, которые так болели, словно их вырывали из тела. Как она ухитрилась не попасть под копыта коню, непонятно, возможно, оттого, что из-за своего маленького роста едва касалась земли кончиками пальцев. Веревка на запястьях врезалась в кожу, а дыхание перехватывало, потому что тело ее больно ударялось о седло и ногу всадника. Правда, — хоть она почти и не дышала, но все-таки как-то умудрялась кричать сквозь заглушавший ее вопли платок.

Вдруг ее подтянули кверху, будто пойманную на крючок рыбу. Руки с железной цепкостью схватили ее за плечи. Она услышала злобные ругательства, но на ответный гнев ее уже не хватило. Сокрушительные рыдания вырвались из груди, а по лицу покатились блестящие слезы. Меган никогда не принадлежала к числу тех счастливых особ женского пола, которые умеют красиво плакать. Через пару секунд ее нос покраснел, и она громко им хлюпала. Не в состоянии свободно дышать через платок, закрывавший рот, она снова начала задыхаться. И когда серый вязкий туман уже начал поглощать ее, тряпку сорвали со рта. Жадно набрав полные легкие воздуха, Меган велела себе держаться.