Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 98

— Я бесконечно тронута твоей высокой оценкой моей семейной жизни, но я звала тебя не для того, чтобы хвастаться, — хмыкнула я.

— В Тэйку вселилась какая-то сущность. Я изучила все доступные книги, нигде не нахожу ответов, но я уверена, что ты знаешь, в чем дело.

Лойзар Фонсо склонил голову набок, смерил меня долгим оценивающим взглядом:

— Знаю, конечно, — признал он, наконец. — И даже помогу тебе делом и советом.

— Буду признательна, но хочу вначале узнать цену помощи, — прозвучало твердо и с достоинством. Не хватало только, чтобы знакомец считал меня готовой согласиться на все.

Он усмехнулся и предупредил:

— Ты меня сейчас неправильно поймешь.

— Только если предложение непристойное.

Он рассмеялся. Многоголосый смех звучал жутковато, но был действительно веселым.

— Я не буду ставить условия и просить плату, — все еще улыбаясь, сказал знакомец. — Мы с тобой союзники больше, чем ты думаешь.

Видимо, скепсис у меня на лице отразился в полной мере, потому что собеседник покачал головой и посетовал на мою недоверчивость.

— Что ты, что Бартоломью, одинаковые, — он устало махнул рукой. — Даже мысли о сотрудничестве не возникает, если сильно не прижмет. Не то что у Тайита, он был человеком широких взглядов и оставил свой след в истории.

— Ну да, и умер в двадцать семь, — хмуро бросила я.

— Такова жизнь, — пожал плечами знакомец и глянул на меня столь азартно, будто ожидал горячих споров и моих попыток доказать, что именно потустороннее приложило руку к гибели некроманта.

Никакого желания обсуждать сделки сущности с другими у меня не было. К тому же я продрогла и ничего еще не выяснила о Тэйке, роще и непонятном старике, управлявшем девочкой.

— Ладно, оставим этого умершего в мире и спокойствии. Объясни мне, почему ты считаешь нас союзниками. Может, я пойму.

Он посерьезнел, окинул меня долгим взглядом.

— Если коротко, то и ты, Кэйтлин, и я стремимся к одному и тому же. Мы оба хотим, чтобы был порядок. Чтобы мертвые не задерживались в мире живых.

— Допустим. И поэтому ты готов помочь?

Он кивнул.

— Отлично. Что вселилось в Тэйку и как это убрать?

— А что ты уже выяснила?

— Что ты принял облик Лойзара Фонсо, отца моего мужа, — сухо начала я, а собеседник одобрительно улыбнулся. — Что здесь недалеко жил шаман, что он умер своей смертью от старости. Что ту рощу, где он жил и похоронен, охраняют пятнадцать духов зверей, каждый из которых слишком сильный для обыкновенного привидения животного.

— Потому что каждый из них — результат десятков перерождений, — тоже взяв деловой тон, вставил знакомец.

— Ты говорил о перерождениях до дня Триединой, но я нигде не нашла сведений о таком.

Он усмехнулся:

— Не удивлен. Об этом не говорят и записей не ведут. Перерождение придумали шаманы севера несколько веков назад. Изначально они хотели создать послушных духов-проводников, духов-охранников и избрали для этого пятнадцать птиц и животных. Черепа тех же самых зверей украшают твои шарики и защищают тебя даже, когда ты считаешь, что сила артефактов ушла.

Вот как? Значит, сущности, вселившейся в Тэйку, эти обереги действительно мешали. Любопытно.

— Шаманы разработали ритуал, с помощью которого передавали духу взрослого зверя тело детеныша, а потом запечатывали многократно перерожденную сущность в тотем, — продолжал Лойзар Фонсо.

— Тотем? — слово было смутно знакомым, но четкое представление в сознании не возникало.

— Это изображение животного, считай, статуя. Такая идея пришла от каганатских магов древности, которые вырезали обереги в виде зверей и наделяли воинов зоркостью орла, скоростью лани или силой медведя.

На лице собеседника было чуть ли не написано, что все эти ухищрения — глупости и самовнушение, но я не удержалась и спросила:

— Эта каганатская магия действовала?

— Действовала, но не так, как мэдлэгч думали, — усмехнулся он. — Из-за зачарованных фигурок некоторые люди получили способности к оборотничеству.

— Мне чудится в этом твоя рука, — хмыкнула я.

— Они не в накладе, а мне так интересней, — он подмигнул, а мне стало очень не по себе.

Неприятно осознавать, что являешься для кого-то всего лишь возможностью поразвлечься.

— Северные шаманы придумали заключать сущность-хранителя в деревянное или каменное изваяние и вызывать оттуда при необходимости, — вернулся к прошлой теме знакомец. — А потом в чью-то непомерно светлую голову пришла мысль о вечной жизни. Вы, люди, боитесь умирать. Всегда боялись. И северные шаманы не исключение. Вот и додумались до переселения духа пожилого шамана в тело молодого мага.

— У Тэйки тень изменилась, — с трудом подавив дрожь, я старалась не показывать ужас. — У девочки тень старика, хотя большую часть времени Тэйка все тот же ребенок.

— Нет-нет, это другое, — тут же заверила сущность, подняв ладонь в останавливающем жесте. — Как бы тебе объяснить, чтобы наглядно было… Представь дерево, пораженное омелой. Причем омелы совсем немного, один малюсенький кустик. Омеле дерево необходимо, иначе она не выживет. А если обломать веточку с этим маленьким кустиком, дерево вскоре и забудет, что у него когда-то была такая напасть.

— Получается, можно убрать непрошеного гостя так, чтобы Тэйка не пострадала?

Я воодушевилась, но старалась виду не подавать, сохранять деловой тон. Я слишком хорошо знала, как рад знакомец причинить боль, отбирая у некроманта тех, кто ему хоть сколько-нибудь дорог.

— Можно, — глядя мне в глаза, веско подвел черту собеседник. — Но это будет очень сложно и очень опасно для тебя. Ты можешь погибнуть.

— Я могу погибнуть в любом бою с нежитью, — храбрясь, хмыкнула я.

— Да, конечно. Но в этот раз вероятность, что мы встретимся на моей стороне, исключительно велика, — прозвучало мрачно и как-то предопределяюще, будто я была обречена, а ему не хотелось говорить прямо.

Стало жутко и холодно, а твердый взгляд полупрозрачного собеседника, изучающий и несколько сочувственный, не добавлял мне уверенности. А показывать это я, некромант, не имела никакого права.

— Это угроза?

Вызов удался хорошо, уверена, и усмешка не подвела. Тем сильней ударили по чувствам горечь и разочарование знакомца. Он вздохнул, покачал головой:

— Так и знал, что ты неправильно поймешь. Нет, это не угроза. Это честное предупреждение.

Ненадолго воцарилось молчание. Казалось, глядящий куда-то сквозь меня знакомец раздумывал, собирался с мыслями.

— Ты так толком и не объяснил, в чем суть, риски и выгоды перерождения, — заговорила я, когда тишина затянулась.

Он снова поднял на меня глаза, из-за алых проблесков взгляд был жестким, даже жестоким, а в линии губ читалось легкое презрение.

— Выгоды просты — вечная жизнь. Причем не в дряхлеющем теле, а в молодом, полном энергии и сил. Это жизнь под чужой личиной, с новыми знакомыми, новой судьбой, новыми ощущениями. Знаешь, есть выражение „Если бы молодость знала, а старость могла“? Северным шаманам удалось сделать его явью. Они смогли сделать так, что старость, умудренная опытом, получала новое, молодое тело в свое распоряжение. Хитро, правда?

— А что происходило с прежним владельцем тела? Шаман его убивал?

— Нет, он в какой-то миг переставал существовать, но настоящей смертью это сложно назвать. Он вначале становился памятью, подсказывал имена своих знакомых и родных, проводил шамана по нужным улицам, помогал найти вещи. Память, если одним словом. Но постепенно у шамана развивалась собственная, в услугах старой пропадала нужда, и бывший хозяин тела переставал существовать, не умирая.

— Интересно, — кивнула я, отметив, что моего собеседника очень задевало отсутствие настоящей смерти у прежнего владельца молодого тела. — Но нельзя же взять первого попавшегося молодого человека и завладеть его телом, его жизнью. Так?

— Верно, нельзя, — согласился знакомец. — Шаман находил себе преемника, готовил его, учил азам магии и алхимии, но не для того, чтобы ученик действительно что-то умел и мог этим зарабатывать на жизнь. Нет-нет, цель всей этой учебы была в том, чтобы ученик получил навык работы с потоками. Это облегчало шаману проникновение и захват власти.