Диссертация по некромагии (СИ) - Соболянская Елизавета. Страница 21

Маготехник выслушал все пожелания и принялся делать измерения помещения. Пространство под ареной, конечно, было немалым, но вместить все было практически нереальным. К счастью, магам повезло. Злой завхоз, вероятно, желая насолить, прислал вместо штатного специалиста мага-практиканта. Но, вопреки ожиданиям интригана, молодой парень быстро проникся энтузиазмом и сложностью поставленной задачи, переговорил с Арикшавером, засмотрелся на улыбку Инты и взялся за работу, вполне профессионально выстраивая схемы. Некромант мрачно понаблюдал за общением девушки и техника, побродил вокруг и, убедившись, что его требования полностью внесены в план, ушел.

Почему-то после ухода аспиранта, Инталия быстро заскучала и, подарив технику еще одну улыбку, отправилась на арену, собираясь проверить животных. Арикшавер был там. Что-то напевая, бинтовал лапу крупной лохматой дворняге неопределенного цвета, при этом капюшон его мантии был откинут, волосы ярко блестели на солнце, но больше девушка не успела ничего рассмотреть — словно учуяв ее приближение, некромант дернул плечами, и капюшон занял свое привычное место, как и сгустившаяся под ним тьма.

— Фройлян фон Майер, — сдержанно произнёс аспирант, давая понять, что заметил ее приближение.

— Герр Арикшавер, — так же церемонно ответила девушка, — если Вам не нужна моя помощь, я бы хотела уйти, необходимо переписать пропущенные лекции.

— Я справлюсь сам, фройлян, не волнуйтесь, — ответил некромант, возвращаясь к собаке.

— Спасибо, увидимся завтра!

Инте хотелось остаться, некромант притягивал ее своей спокойной уверенностью, тем, что с ним легко можно было говорить о костях, мышцах, нервах, и при этом не ждать подвоха. Конечно, клятва сразу подаст сигнал, если аспирант попробует «перетянуть на себя одеяло» или выдать ее наработки за свои, но, пообщавшись с ним, девушка заметила, что Арикшавер чем-то похож на ее отца. Тот всегда следовал правилу: хочешь, чтобы сделали хорошо — сделай сам, или внимательно проконтролируй. Не то, чтобы аспирант показал себя мастером на все руки, но требования маготехнику озвучил грамотно, с указанием размеров и нужных систем. Строителям тоже не просто так замечания делал, да и повязку накладывал аккуратно и точно. В общем, коллега из него, судя по всему, будет замечательный — въедливый, внимательный, умеющий оказать помощь и попросить ее для себя. Под стать самой Инте.

Девушка встряхнула головой и рассмеялась — вот уж привычка никуда не делась. Сколько лет отец делился с ней своими правилами управления гарнизоном, умением находить дело для любого человека, поступившего в его распоряжение. Даже мелкий вороватый парнишка, присланный хитрым вербовщиком вместо нормального рекрута, был приставлен к делу и в итоге стал лучшим кладовщиком гарнизона, умеющим достать на границе практически что угодно.

Только дважды Инталия ошиблась в своей оценке: когда доверилась научной руководительнице, фактически подарив ей значимое открытие, и еще раз, когда поверила, что приятный молодой человек, частенько навещающий ее тетушку, действительно, питает к ней искренние чувства. Сейчас девушка уже могла посмеяться над своей доверчивостью, а тогда, внезапное прозрение оказалось очень болезненным. Именно поэтому она не заводила романов ни в магоколледже, ни здесь, в Академии. Просто сохранилась у нее некоторая неуверенность в собственной привлекательности. Вот как специалист — это да, тут Инта в себе не сомневалась. Ну а всё, что касалось женских штучек — большой вопрос…

Под эти не слишком-то приятные размышления, она и не заметила, как добралась до общежития, поднялась в комнату, по вбитой намертво привычке вымыла руки и села за стол, открыв конспекты. По просьбе подруги Софа регулярно отлавливала старосту их потока, брала задания и лекции. Копирующий кристалл, конечно, был дорог, но в случае с профессором Рифграу — незаменим, так что траты того стоили

Этот преподаватель вел у магомедиков «практическую магомедицину», насыщая свои лекции примерами из практики городских лекарей, знахарей, травников и даже военных хирургов. Порой студенты даже не верили его рассказам, почитая их байками, пока сами не выходили на практику. Особенно интересны были те лекции, на которые профессор приводил своих бывших учеников, ставших уже именитыми врачами, и просил рассказать, что именно им пригодилось в реальной жизни, и чем бы они сами хотели поделиться с будущими светилами магии и науки.

Прослушав лекцию, Инталия сделала кое-какие пометки в своем рабочем блокноте. Герр Рифгау рассказывал об интересных свойствах никотиновой кислоты, способной влиять на развитие нервных окончаний. Эта информация могла пригодиться при работе с некропротезами. После девушка прочла учебники по травоведению, возрастным особенностям и врачебной этике.

Последний предмет у них вел старенький профессор права, приглашенный лично ректором. Это изменение появилось совсем недавно. Раньше, как рассказали Инте, «врачебная этика» была простым перечислением морально-этических норм, занесенных в анналы древних философов и полководцев. Теперь же будущих магомедиков учили знанию своих прав и обязанностей, отдельно зубрили статьи законов, способные привести в тюрьму или на виселицу, а также смягчающие обстоятельства и прецеденты. Когда замшелые старцы, кормящиеся с малополезных курсов, начали возражать против таких изменений, глава Академии ледяным тоном сообщил им, сколько действующих правил они нарушили, и посоветовал самим посещать курс магистра Ювентия.

Учеба так увлекла девушку, что очнулась она, только когда в комнату вихрем ворвалась Софа.

— Ты все сидишь? Давай быстрее собирайся! Разик нас ждет!

— Софа, — нахмурилась Инталия, — зачем я вам нужна? Сиразион будет общаться с Шером, ты любоваться Сиразионом, а я?

— А ты будешь оберегать мою честь и отвлекать маменьку Родика, — умоляющим тоном выдохнула «валькирия», прижав к груди обе ладони.

Инта закатила глаза.

— Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — зачастила Софа.

— Хорошо… Но не долго. Я хочу сегодня сходить на стену, — выставила условие Инта.

— Как скажешь! — расцвела подруга и немедля взяла процесс сборов в свои руки.

Чтобы произвести привычное впечатление «хорошей девочки», Инта выбрала платье из мягкой шерсти шоколадного цвета, которое неплохо оттеняло ее глаза и волосы, а яркая красно-бело-зеленая тесьма на платье не давала превратиться в серую мышку. Волосы, поразмыслив, она уложила в привычный низкий узел, переплетенный трехцветной ленточкой.

Софа собиралась дольше. Она выбрала зеленое платье, хорошо оттеняющее ее рыжие волосы, белую кожу и зеленые глаза. Веснушки у зельевара считались верхом непрофессионализма, поэтому девушка тщательно изучила свою кожу в маленьком зеркальце и только потом, убедившись в её белизне и совершенстве, занялась волосами — расчесала и уложила короной, показывая, что ничуть не стесняется такого яркого оттенка.

С собой студентки прихватили корзинку свежего печенья, несколько пузырьков с зельями и теплые шали — весна весной, а вечера были еще прохладными. До ворот шли чинно. Софа волновалась, поэтому Инта заставила ее вспоминать лекцию по гирудотерапии, которую читали днем:

— Почему аптекарям рекомендуется самим разводить пиявок, а не ловить их в ближайшем пруду? — спрашивала она, просматривая запись лекции.

— Да это же просто! Прудовые пиявки могут сосать кровь от больных животных, пришедших на водопой, и заразить пациента чем-нибудь неприятным, например, паразитами! — выпалила Софа.

Инталия скрыла дрожь омерзения и похвалила:

— Верно, а теперь назови куда следует садить пиявку при потемнении в глазах?

— На виски, — слишком звонко ответила подруга, видимо вспомнив фобию соседки.

— При сердцебиении?

— На запястья!

— При мужской слабости?

— А… «валькирия» на полном серьезе попыталась припомнить лекцию и, только услышав смешок Инты, поняла, что вопрос был шуткой. — Ах ты! — взъярилась она.

— Мы уже пришли, — широко улыбаясь, напомнила Инталия, кивком головы указывая на Сиразиона, нервно сжимающего букетик из лекарственных трав.