Не вернёмся, не свернём (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale". Страница 34

— Не инженеров? — уточнил Чаплыгин.

— И даже без университетского образования, — добавил я.

Рябушинский с Чаплыгиным переглянулись. Отвечать мне сразу не стали, но между собой они обсудили и выдали решение на следующий день — институт не готов строить летательные аппараты, не имеет базы и мастерских для испытаний двигателей. Но если я проявляю такое рвение, а концерн «Русь» готов оказать денежную поддержку, то они эту помощь примут, как и людей, кто займётся практическими разработками, а не теорией.

— Очередной хомут на мою шею, — тихо проворчал я, прощаясь с Рябушинским.

Глава 15

Вернувшись в Москву, я отправился к Деевым клянчить автомобиль. Поездку в Калугу откладывать не хотелось. Когда я ещё выберусь? В Петербурге снова придавят производственные проблемы. Объективности ради скажу, что мне самому очень хотелось познакомиться с Циолковским. Это же не просто учёный, а человек-легенда.

Деевы с некоторыми работами Константина Эдуардовича были знакомы, они меня поддержали и категорически отказались отпускать одного.

— Николай Иванович, а вдруг где застрянете? Никак нельзя вам без сопровождения ехать, — уговаривал Егор. — Мы с братом вас из любой лужи вытолкнем.

Собственно, я и не спорил. Ехать одному действительно опасно по многим причинам. Артём перед поездкой вручил револьвер на всякий случай, но всё равно от компании я и не думал отказываться. Сам не предложил Деевым только по той причине, что считал их слишком занятыми.

— Тут каких-то двести километров. За пару дней обернёмся. Как раз за выходные управимся, — уверял Егор меня в том, что их работа не пострадает.

Предполагалось, что я подожду и найду, чем заняться в течение нескольких дней до выходных. Театральных постановок я уже насмотрелся, с бывшими учениками пообщался, письма деловым партнёрам и друзьям настрочил. Даже статьи для журнала отпала необходимость писать. Мне на ближайшие несколько выпусков выдадут материалы московские профессора. Чаплыгин обещал лично заняться этим вопросом.

Не привык я бездельничать и нашёл-таки для себя занятие. Мы же в гости к Циолковскому собираемся, вот и подготовлю для него подарочек. Давненько я не брал в руки кисти. С мультипликаторами в основном графикой развлекался, но навыки не растерял. Хотелось мне порадовать Константина Эдуардовича фантастическими рисунками на тему космоса. В двадцать первом веке подобными иллюстрациями сложно кого-то удивить. Сейчас же ничего похожего нет и в помине. Все же фантазия художников ограничена определёнными рамками и представлениями о том, как оно там, между звёзд. Пока в космос не полетел первый человек и не были сделаны фотографии нашей планеты, отчего-то имелись скудные изображения на фантастическую тему.

В общем, закупил я художественных принадлежностей с запасом. Взял гуашь, набор кистей и альбом с листами формата примерно А-0. Сейчас ещё не существовало знакомой мне стандартизации листов, по этой причине выбрал то, что было самого крупного размера.

— Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна… — мурлыкал я себе под нос во время художественного процесса.

В качестве объекта изображения у меня был глобус. Деевы и их домочадцы ходили на цыпочках, стараясь не нарушать мой творческий процесс. Над первой картинкой тихо поохали, над второй восхитились, а дальше стали недоумевать. А я вообще разошёлся. Если вначале у меня действительно был изображение планеты со стороны космоса, то дальше я меня понесло, и «космические корабли бороздили…»

За три дня выдал шесть штук иллюстраций. Гуашь — это не масло, сохнет относительно быстро. Мелких деталей для прорисовки почти не было. Скопления звёзд я делал простым и доступным методом — почти сухой зубной щёткой с белилами. Брызги получались непредсказуемые, но «достоверные». Звёзды и скопления галактик выглядели фантастически.

— Это прямо новое направление в живописи, — оценил мои потуги Андрей.

— А то! — прихвастнул я. — Когда-нибудь Россия станет первой страной, покорившей космос.

На это я сильно надеялся. Зря мы, что ли, такой научно-технический прорыв устроили. Полетит человек в космос, и наверняка раньше, чем в прошлой реальности.

Помимо рисунков, для Константина Эдуардовича набрали и других подарков: консервы, сгущёнку, макароны, производимые на моих предприятиях, и подарочную аптечку, что имелась у Деевых. Антибиотик в неё не входил, но хватало и других редких и дорогих лекарств. Плюс витамины с подробным описанием. Никак их не разрекламируем, продаются плохо и в основном расходятся среди «своих».

В шесть утра в субботу мы выехали в сторону Калуги. «Нева» шла тяжело из-за большой загрузки. Весь багажник был забит подарками и канистрами, даже в салоне держался запах бензина. Пришлось брать с собой большой запас. В этом направлении заправочных станций по пути не было.

Первым за руль сел Андрей, Егор должен был сменить его часа через три. Я же взял на себя роль штурмана. Хотя заблудиться здесь было сложно. С дорогами в это время так плохо, что ответвлений или дублирующих направлений практически нет. Да, собственно, назвать полноценной дорогой это месиво из осенней грязи можно с большим натягом.

Проехав село Неронково (где в наше время был посёлок Внуково), я серьёзно стал сомневаться в здравости идеи отправиться в Калугу в начале ноября. Пока Андрею удавалось маневрировать и нигде не застрять, но это было чистым везением. Выбирался он за счёт того, что двигался по обочине.

К моему удивлению, чем дальше мы удалялись от Москвы, тем становилось холоднее, а дороги становились суше. По идее, чем южнее, тем теплее. Но в этом году погода среднечернозёмный, приволжский и заволжский регионы осадками в течение лета не баловала. До массового голода ещё не дошло, но недород случился. Концерн «Русь» на весну уже запланировал выделить средства и продовольствие для поддержки крестьянских хозяйств.

Из-за засухи и ранних морозов продвижение по дороге в сторону Калуги стало проще. Теперь можно было поговорить и не только о «дорогах и дураках», но и на другие темы. Моих бывших воспитанников интересовали любые новинки и научные достижения. Они меня и раньше забрасывали вопросами насчёт самолётов. И снова подняли эту тему.

— Институт Рябушинского занимается исследованиями, — пояснял я. — Там вся материальная база рассчитана на эксперименты, а не на реальное построение летательных аппаратов.

— А если на основе института организовать? — спросил Егор.

— На какой основе? Говорю же, нет ничего. Для самолёта нужен аэродром, в смысле, для готового самолёта, а не макета. Но его где-то нужно собрать. Потребуются ангары, техники, инженеры, мастеровые, хранилище для керосина, сами лётчики, в конце концов! — перечислил я далеко не полный список необходимого.

— И что, в России нет энтузиастов этого дела? — не сдавался Деев.

— Энтузиасты имеются, но это именно энтузиасты, без технической и денежной поддержки. Поймите, не только в России, нигде в мире нет аналогов.

— Хорошо, что нигде в мире нет, — обрадовался Егор. — Станем первыми. Андрюшка Туполев, к примеру.

— Он будущий конструктор самолётов, а не пилот, — перебил я Егора.

— Николай Иванович подразумевает, что кому-то вроде нас с тобой нужно поручить организацию этого дела, — пояснил брату Андрей.

— Неужели не найдём? Из первых выпусков посмотреть ребят. Там парни по возрасту старше двадцати пяти, опыта организационных работ успели набраться.

— А деньги? — напомнил я. — Рябушинский в свой институт сто тысяч вложил, и это только начало.

— По деньгам действительно сложно, — согласился со мной Егор. — Франция перечеркнула все свои договорённости. У нас сейчас загружены склады аспирином и стрептоцидом. Найдём, конечно, кому продать. Да и свои покупают, но малыми партиями. Хотелось бы сразу сбыть.

Договорные обязательства с Францией сорвались буквально месяц назад. Поначалу я не обратил внимания на сообщения в газетах о том, что в Париже провозгласили об очередной революции. С начала двадцатого века Европа бурлит много и часто. По этой причине новое восстание во Франции никого не удивило. Лозунги выдвигали старые и знакомые. Типа «пролетарии всех стран, объединяйтесь!» Снова пели Марсельезу. В предыдущие разы войска и правительство как-то справились с негодованием народных масс. Но слишком долго в стране не было порядка. Немцам, свергнувшим законную власть и объявившим о строительстве социалистического общества, удалось успокоить народ быстрее, чем во Франции.