Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ) - Драгайцева Дарья. Страница 60

Себастьян не понимал всей моей боли. Но он был рад, что я так легко отделалась, и его счастье помогло мне отогнать тоску.

— Заходи, — улыбнулась я, пропуская его в холл.

Поставив корзинку на пол, Себастьян с любопытством огляделся и заметил:

— А у тебя тут очень уютно. Не то, что у меня.

Не стала поддразнивать его, лишь молча взяла корзинку с едой и отнесла в гостиную, совмещенную со столовой. Пока перекладывала еду и сервировала стол, Себастьян неторопливо прошелся, пристально изучая интерьер.

По комнате разнесся восхитительный аромат еды. Боги как же я соскучилась по нормальной пище! Хотя после двух недель питания противными кашами и пресными компотами любое блюдо покажется роскошью.

— Ты и вина захватил! — обрадовалась я, вытаскивая бутылку из корзины.

Себастьян тепло посмотрел на меня через плечо и вновь вернулся к изучению карты.

— Это обновленная, — пояснила я, подходя к нему и прижавшись к его боку. Он тут же обвил меня руками, позволяя моей голове удобнее устроиться на крепком плече. — Купила ее совсем недавно. Здесь уже не Свободных земель, в которых располагалась Вандея.

— Теперь на карте новое королевство — Дагомея, — закончил Себастьян.

— И даже его столица — Тиссен, пусть даже не до конца отстроенная.

— Выбираешь, куда переехать? — ровным тоном спросил он.

Дело еще не дошло до обсуждения нашего будущего. Меня освободили утром, я тут же поехала к себе, но написала Себастьяну записку, в которой рассказала об условиях Совета и пригласила к себе. Поэтому он так беспрепятственно нашел мой дом.

Просить его поехать со мной — слишком эгоистично. Себастьян долго и упорно работал ради того, чтобы оказаться на этой, безусловно, успешной должности. Ему, как и мне, нравится работать ректором магической академии.

Но и оставлять его, подобно дому и работе, я не могла. Себастьян помог мне вернуться к жизни, и если с Вандеей я готова попрощаться, то с ним не в силах.

Безумно сложное решение. Я бы все отдала, чтобы не делать выбор.

— Я думала… Может быть, Каринтия. Развитое государство, наука и образование одни из лучших. Может быть, какой-нибудь из университетов не побоится взять меня в качестве преподавателя.

— А может быть, Тиссен? — предложил Себастьян, ткнув в столицу Дагомеи. — Город молодой, еще строится, но очень скоро разрастется. Мы можем предложить свои знания и умения. Катрей одобрит, если мы проявим инициативу и создадим новый университет… Что? — нахмурился он, заметив мой странный взгляд.

— Ты сказал «мы», — низким голосом сказала я, сдерживая улыбку. Оговорка или намек? — Не нужно ради меня бросать работу.

Себастьян чуть наклонился и поцеловал меня туда, до куда дотянулся — в висок.

— Мы и так потеряли четырнадцать лет, Рейвен. — Голос его, теплый и уже родной, все равно прозвучал устало. — Я готов вернуться к должности рядового преподавателя или вообще отказаться от научной деятельности, если это потребуется, чтобы оставаться с тобой.

В груди разлилось приятное тепло от его слов. К такому ведь и привыкнуть можно. Очень хотелось выразить свою благодарность и признательность. Но всех слов мира не хватит, чтобы описать мои чувства к его поступку. Не каждый решится попрощаться с работой. Только тот, кто по-настоящему любит.

При мысли об этом застучало быстрее сердце. Еще несколько таких поступков, и я начну воспринимать слова Эржебет о свадьбе всерьез.

— Думаю, Тиссен нам подходит, — заключила я, изучая карту.

Мы вернулись к еде. В гостиной воцарилась тишина на некоторое время. После того, как первый голод был утолен, Себастьян вспомнил:

— Сегодня утром ходил к Тьеру.

— Да, кстати о нем, — энергично кивнула я. — Думаю, раз мы все равно переезжаем из этого города, то от его услуг стоит отказаться.

От неожиданности Себастьян звякнул вилкой о фарфоровую тарелку. Посмотрев на меня задумчиво, он твердо произнес:

— Рейвен, тебя несколько раз пытались убить. Чудо, что ты до сих пор жива. Теперь это ложное обвинение… Кто-то серьезно взялся за тебя, и нам лучше быстрее выяснить личность недоброжелателя.

Обида кольнула изнутри. Вспоминать о Грегори и его предательствах не хотелось, и тем более разбираться в этом. Просто уеду из города, он перебесится и успокоится. Если же Себастьян узнает правду, то не уедет из Вандеи, пока не расквитается с оборотнем. Я боялась, что кто-то из них погибнет, и будут последствия: или умрет Себастьян, или его посадят в темницу за убийство такого уважаемого в Вандее человека, как Грегори (доказательств, что он меня подставил, нет: подкупленного свидетеля убрали практически сразу же, уехал или убит, неизвестно).

Я же ради тихого счастья рядом с Себастьяном была готова смириться с приговором Совета.

Подавшись вперед, я положила ладонь поверх запястья Себастьяна и слабо улыбнулась:

— Прошу, давай просто уедем и забудем обо всем, что случилось в Вандее. Начнем новую жизнь, создадим собственную академию или университет…

Он поморщился и с досадой проговорил:

— Ты готова отпустить урода, который пытался тебя убить?

Не пытался, оказывается, а только делал вид, чтобы меня напугать. Наверное, думал, что я побегу к нему за защитой. Если это так, то Грегори меня вообще не знал.

— Я не хочу копаться во всем этом, — честно призналась я. — Устала от тайн и интриг, Себастьян. Я просто хочу быть счастливой. С тобой.

Он стиснул челюсть так, что заиграли желваки, но неохотно кивнул, принимая мое решение.

— Как скажешь, любовь моя, — согласился он. — После того, как мы с тобой закончим, съезжу в Светлую академию и напишу заявление об уходе. Завтра с утра начну решать проблему с продажей дома, заеду в банк, чтобы забрать все свои сбережения. На новом месте они нам пригодятся.

Я благодарно кивнула и продолжила обедать.

После обеда Себастьян ушел, и я продолжила собирать вещи. На этот раз дело шло успешней: после разговора мне стало легче. Да, Вандея мой дом, но я не в первый раз лишаюсь возможности жить в привычном для меня месте. А уж пока Себастьян будет рядом, то готова переехать куда угодно, хоть в Вормесс, если понадобится.

Поздно вечером пришел Том. Он быстро вошел в дом, скинув влажный капюшон плаща. На улице начался мелкий противный дождь вперемешку со снегом. Такая погода скорее присуща Вормессу, нежели Вандее, и я была уверена, что дождь скоро закончится.

— Извините, что так поздно, — неловко улыбнулся он, снимая плащ.

— Ничего страшного, Том, — заверила я и жестом пригласила его в гостиную — Чем могу помочь?

— Я надеялся, вы сможете мне помочь советом, — попросил Томас, зайдя в гостиную. — По поводу академии.

— Конечно, без проблем, — я легко пожала плечами и предложила: — Давай я заварю чая, ты согреешься, и тогда мы поговорим.

— Да, спасибо, — кивнул юноша.

Уже когда мы сидели на софе перед горящим камином, я заметила странный вид Тома: поношенная одежда, явно не первой свежести, легкая щетина, практически не видимая из-за того светлого цвета волос. Он явно не приводил себя в порядок несколько дней, не меньше, но из вежливости ничего говорить не стала.

Том молча сверлил меня взглядом, как будто чего-то ждал. Еще немного, и я бы смутилась, поэтому решила уточнить:

— Так о чем ты хотел поговорить?

Горячий чай согрел изнутри, немного снимая напряжение. Сладкий привкус во рту оставлял странное послевкусие. Сначала я подумала, что это из-за нового сорта трав, который я купила еще до безумия с обвинениями. Но потом вспомнила вкус — статун. В больших дозах опасна для жизни, в малых парализует человека и все магические процессы в организме.

Но это я поняла уже тогда, когда не смогла сдвинуться с места. Замерев в сидячем положении, я могла лишь вращать глазами, даже язык не пошевелился.

Томас только этого и ждал. Склонившись надо мной, он коснулся подбородка и медленно поднял голову, чтобы встретиться со мной взглядом.