Виолончелист (СИ) - Монакова Юлия. Страница 46

— I like to be in America!

O.K. by me in America!

Ev'rything free in America

For a small fee in America!

Это была поистине виртуозная игра — не только его, но и Андрея. Они перехватывали мелодию друг у друга, бросали её партнёру и отбивали, словно мячики для пинг-понга, и делали это легко, ненапряжно, будто шутили и забавлялись. Зрители в зале невольно затаили дыхание, наблюдая за этим необыкновенным поединком виолончелистов, в котором не было победителя, не было проигравшего — а была только эйфория от восхитительной музыки, от прекрасного исполнения, от драйва и бьющей во все стороны энергии молодых людей.

Финальный поклон… овации… и вот уже Макса с Андреем какими-то тайными ходами ведут в Тронный зал, где его высочество в узком кругу лично высказывает им своё восхищение и получает в ответ нескладные, но искренние поздравления с днём рождения… а затем их пытаются напоить-таки шампанским и угостить какими-то изысканными королевскими закусками…

Макс опомнился уже в гримёрной — когда Андрей снисходительно похлопал его по плечу.

— Я тебя недооценивал. Оказывается, ты умеешь вполне сносно играть, даже когда в дрова.

— Сносно? — возмутился Макс, с облегчением расстёгивая опостылевший ему концертный пиджак. — Да я отыграл божественно, не завидуй! И у меня просто похмелье, так-то, я вовсе не “в дрова”.

— А чего нажрался-то? С горя или с радости? Что там был за вопрос жизни и смерти, из-за которого ты чуть было не забил на концерт? — Андрей улыбнулся, но тревожные нотки всё равно звякнули в голосе.

— Да нет, конечно, не вопрос жизни и смерти… никто не умер, по крайней мере, — туманно отозвался Макс.

— Но что-то ведь произошло? Что-то с Дией?

— Дия?.. — оказывается, Макс о ней совсем забыл. — Нет, конечно. Там другое.

— Ммм… Но я прав — проблемы из-за бабы, верно?

Макс скривился, словно прожевал что-то горькое.

— Она не баба. В общем… Андрюх, давай не будем об этом?

— Слушай, после того, как из-за тебя я потерял лет пять жизни, взамен приобретя полбашки седых волос… тебе не кажется, что я имею право знать?.. — с укором спросил Андрей.

— Дело не в том, что ты не имеешь права. Просто мне ни вспоминать, ни говорить сейчас об этом не хочется. Но, если совсем вкратце… я встретил свою первую любовь. Мы с ней… с детства знакомы. В школе вместе учились.

— Где встретил? Прямо в Индии?!

— Ну да.

— Как в кино, блин… очуметь можно. И что? — нетерпеливо поторопил он. — “Я встретил вас и всё такое?..”

— Теперь это уже неважно. Главное, сейчас я здесь, всё нормально, всё хорошо…

— Ну, если хорошо… — с сомнением протянул Андрей. — Ладно, поехали поскорее домой. Хочу кошмарно набухаться после такого охрененного стресса! Ты со мной или пас?

— Я с тобой.

— Не сомневался в тебе, алконавт сраный, — фыркнул Андрей. Макс поморщился.

— Сколько бранных слов вместо того, чтобы просто сказать, как ты по мне соскучился… Соскучился ведь? — он криво улыбнулся.

— Не то слово! — Андрей шутливо распахнул ему свои объятия.

В конце года заканчивался их совместный c Андреем контракт. Макс не планировал его продлевать и честно предупредил об этом и друга, и продюсера. Он собирался вернуться в Питер и уже там продолжать свою музыкальную карьеру. Концерты, выступления, записи альбомов, съёмки клипов?.. Всё это прекрасно можно делать и в России. И на гастроли выезжать оттуда же — в любую точку мира.

Не то, чтобы он как-то особенно сильно тосковал — напротив, давно уже считал Лондон своим вторым домом, иногда даже думать начинал по-английски, а не по-русски. Но… в последний месяц ему всё чаще снилось собственное детство. Мама, играющая на рояле. А ещё — питерские крыши, родной двор, знакомый до каждого камушка, изгибы узких набережных и это сумасшедшее, пьянящее обилие воды…

Во сне Макс снова и снова с замиранием сердца наблюдал за тем, как разводят мосты над величественной Невой. Дрожа от ужаса и восторга, пытался подстеречь призрак княжны Таракановой у Трубецкого бастиона. Взбегал по лестнице своей музыкальной школы на очередное занятие с Дворжецкой. Лакомился обожаемой жареной корюшкой…

И кто-то в этих снах неизменно был рядом. Касался его тёплой, мягкой, доверчивой ладошкой, вложенной в ладонь Макса. “Я тебе доверяю, — словно говорил этот жест. — Я всегда буду держаться за твою руку”. Но, как Макс ни старался — никогда не мог рассмотреть лица…

Андрей тоже не собирался всю жизнь торчать в Англии. Макс уезжал раньше него, но и друг не планировал застревать здесь надолго.

— Мир большой, — сказал он беззаботно, — для начала вернусь в Россию, а там посмотрим, куда меня дальше занесёт.

Макс уже несколько лет исправно вносил свою часть арендной платы за квартиру, но всё равно по привычке считал Андрюху хозяином. Вот и сейчас — съезжал он первым, словно освобождая по требованию занимаемую жилплощадь.

Пока Макс собирал и паковал вещи в своей комнате, Андрей сидел на диване в гостиной, потягивая пиво, и громко отпускал привычные ехидные комментарии в распахнутую дверь.

— Вернёшься под мамино крылышко, остепенишься, поскучнеешь, потолстеешь, женишься… не забудь пригласить на свадьбу, слышишь?

— Я никогда не женюсь, — покачав головой, серьёзно отозвался Макс, продолжая укладываться. До самолёта оставалось несколько часов.

— И правильно! — Андрей издали горячо отсалютовал ему бутылкой. — Я вот тоже не собираюсь жениться в ближайшие… ммм… как минимум, двадцать лет. Сколько свободных аппетитных девочек — и лишиться возможности замутить с ними ради какой-то одной? Ну, нет. Я не согласен! Мой формат: “Только постель, никаких обязательств!”

— Секс-террорист, — усмехнулся Макс. — Я заранее сочувствую всем твоим будущим девушкам.

— Зачем сочувствовать? Порадуйся за счастливиц! К примеру, пункт номер один в моей программе после возвращения в Москву: перетрахать всех балерин Большого театра.

Макс даже поперхнулся от неожиданности, застыв над раскрытым чемоданом.

— А балерин-то почему?

— Это моя прыщавая подростковая мечта!

— Что ж, удачи на этом нелёгком трудовом поприще… Зная тебя, не сомневаюсь, что ты осуществишь то, что задумал.

— А как насчёт тебя? Не хочешь челлендж?* У вас в Питере есть Мариинка…

— Нет, спасибо. Я как-то равнодушен к балету.

За шесть с половиной лет в Лондоне у Макса скопилось не так уж и много вещей, даже странно. Больше всего было кубков, статуэток, дипломов да прочих наград за победы в многочисленных музыкальных конкурсах. Что ещё?.. Одежда, включая костюмы для выступлений, всякие приблуды для виолончели, несколько десятков компакт-дисков да старенький ноутбук. А ещё нужно было не забыть забрать пан-флейту — память о Пигги, и мраморную фигурку слоноголового бога Ганеши, инкрустированную самоцветами — подарок Дии. Как ни бесполезны были Максу эти безделушки, он не смог с ними расстаться. Вот, пожалуй, и всё его имущество, всё богатство… Ах, да! Маленькая золотая виолончель на цепочке, бесценное сокровище, которое Макс постоянно носил с собой.

Он с трудом застегнул разбухший чемодан. Весил тот всё же прилично…

— Хочешь, провожу тебя в аэропорт? — предложил Андрюха.

— Да ну тебя. Как будто мы влюблённая парочка, — Макс улыбнулся. — Сам доберусь, спасибо. Хотя, знаешь… я буду по тебе скучать.

Андрей заморгал, изображая, что тронут до глубины души и вот-вот расплачется.

— Мне вся эта сцена до одури напоминает какое-нибудь сентиментальное бабское кино, — он смущённо почесал в затылке. — Вот это вот всё, знаешь… когда два лучших друга прощаются навсегда, и один из них оборачивается у самых дверей, и швыряет на пол свой чемодан, и они бегут друг другу навстречу, крепко обнимаются, хлопают друг друга по спине, и кто-нибудь говорит: “Я люблю тебя, брат!” — а другой отвечает: “Я тоже тебя люблю!” — и все зрители рыдают, рыдают, рыдают…