Это безумие, детка (СИ) - Аваланж Матильда. Страница 5
Были и у Нэнси темные времена, когда возлюбленный уехал и главным редактором газеты поставили ее заклятую врагиню, которая принялась строить всяческие козни, но отважная журналистка выдержала это испытание с достоинством. А раз так, то и Роэл, подобно своему кумиру из детства, не ударит перед всеми в грязь лицом!
Да и Карпентер, похоже, посчитала лишним тратить столько своего драгоценного времени на выволочку какой-то сочинительнице гороскопов и, слава богу, переключилась на более важные и глобальные темы.
– Кто из вас, бесценные сотрудники, ответит, что это такое?
В руках у Женевьев Карпентер был зажат сегодняшний выпуск газеты, она демонстрировала его всем, как будто они видели его в первый раз. Вопрос явно был с подвохом, поэтому на рожон никто лезть не спешил. Правда, в конце концов, Николас Леконт на правах лучшего журналиста и любимчика главреда ответил слоганом газеты:
– Вечерний Буковень – модный еженедельник, первый по горячим новостям!
– Да неужели, Ник? – выгнула тонкие брови Карпентер и принялась напоказ листать газету. – И какие же горячие новости мы предлагаем читателям? Со следующего месяца буковенцев ждет повышение тарифов ЖКХ. И это первая полоса! Ведущие специалисты княжества обсудят в Буковене проблемы диареи. В городе стартует конкурс чтецов – поучаствовать может каждый! Что у нас тут еще? Реклама теплиц, ремонт бытовой техники. На улице Разгрузчиков рабочие с близлежащей стройки сделали большую свалку. И на закуску на пятой полосе почтенная жительница города жалуется на хамство, с которым она столкнулась в колбасном магазине. А теперь дайте мне «Букгород»!
Еженедельник «Букгород» был злейшим конкурентом их газеты. Его свежий номер подал Карпентер второй журналист – Еуген Жиррад, отчаянной трепеща перед главредом, глаза которой цветом сейчас напоминали грозовую тучу.
– Что они дают на первую полосу? А на первой полосе у них материал о свадебном путешествии великого князя Константина Леоне и его новоиспеченной жены Элизабет Леоне. Вот погляди, Ник! Ты сделал превосходный материал о бракосочетании великого князя, но на том и остановился. А «Букгород» выжимает из этой интересной темы максимум! А фоторепортаж? Скандально известный художник Питер Наво привез в Буковень выставку своих работ. Да это же шедевр!
На взгляд Роэл ничего шедеврального в том репортаже не было. Питер Наво славился тем, что не стеснялся изображать на своих картинах все подробности полового акта. Да собственно, о чем тут говорить, если он открывал свою выставку совершенно голый! Но главреду, наверное, виднее…
– Выводы, я думаю, каждый может сделать самостоятельно, – подвела итог Карпентер. – Наша газета превращается в чтиво для тех, кому за 50. После статьи Николаса Леконта о свадьбе Константина Леоне, которая была пять номеров назад, ни одного удачного, по-настоящему цепляющего репортажа. Все скучно, пресно, обыденно. Мы проигрываем «Букгороду» по всем статьям! Ник, Еуген, Дени! Мне нужна сенсация – вкусный и пикантный материал, такой, что пальчики оближешь. Вы еще способны найти его найти? Или вам больше по душе брать интервью у старушки, которой нахамили в колбасном?
И если вначале главред говорила нейтральным голосом, то к концу своей тирады сильно повысила тон. Карпентер являлась самой настоящей вампиршей, а ее сверхспособностью была власть над электричеством, и в какой-то момент Роэл показалось, что главред начнет метать молнии.
Вместо этого Карпентер швырнула газету конкурентов на стол и, обведя всех пытливым взглядом, потребовала журналистов озвучить планы на пять следующих номеров. По мере того, как сотрудники говорили, главный редактор мрачнела на глазах. Единственным, кто удостоился ее благосклонного кивка, был Николас Леконт с темой про упырей, которую он запланировал через номер.
– На одних упырях Леконта мы долго не уедем, – резюмировала Карпентер. – Есть одна тема, горячая и злободневная, которая сейчас интересует в нашем городе поголовно всех. И я искренне разочарована, что вы мне ее не назвали!
– Водолей, – негромко произнес Николас Леконт, но его все услышали, и напряженное молчание повисло в кабинете директора. – Да я б забацал про него материалище хоть сейчас, но… Миссис Карпентер, писать-то, по сути, нечего!
– Писать нечего? – брови главреда поползли вверх, а голос напомнил скрип железа по стеклу. – И это я слышу от лучшего журналиста газеты? В Буковене завелся маньяк, прикончивший четырех горожанок, а тебе, Ник, нечего писать?!
– Полиция тщательно скрывает детали преступлений, – с досадой возразил Леконт. – Да что там говорить, имена жертв и то неизвестны! Даже мой источник бессилен, а ведь я предложил ему двойной гонорар!
Но его оправдание, кажется, разозлило Карпентер еще больше:
– Вот что я думаю, дорогие мои, вы совершенно разучились работать! Ждете, когда информаторы принесут вам необходимые сведения на тарелочке с голубой каемочкой, а сами и палец о палец ударить не хотите! Давно бы уже, не полагаясь на кого-то, провели свое журналистское расследование и все вынюхали!
– В истории с Водолеем даже зацепиться не за что, – поморщился Николас.
– Да неужели? – ехидно перебила Карпентер. – Не разочаровывай меня окончательно, Ник! Если тебя, как юнца, надо ткнуть носом, я ткну! Начни копать с тюрем и психбольниц. У парня явно нелады с головой, а такие вещи абы с чего не проходят. Скорее всего, он сидел за более мелкое преступление и был отпущен или же состоял на учете в доллгаузе. Стоп! Где нашли последнюю жертву?
– В водонапорной башне, неподалёку от лечебницы Св. Трифона, – тут же подала голос всезнайка Дениз Требье.
– Лечебница Святого Трифона? Да это же идеально! – глаза Карпентер сверкнули. – Срочно нужно найти на нее выход. Слышите, Дени, Ник? Водолей запросто мог там наблюдаться, а даже если и ничего про него не нароете… Сенсационный и откровенный материал про психушку был бы нам очень кстати!
Главред и журналисты еще какое-то время, не обращая совершенно никакого внимания на Роэл, обсуждали возможность проведения журналистского расследования о маньяке, который объявился в Буковене, после чего Карпентер, завершая планерку, подвела итог:
– Еуген, Дениз и, конечно же, Ник! Мне нужен забористый, смачный, хлесткий материал о Водолее и плюсом репортаж про лечебницу Трифона. Быстрее, чем про него что-то раскопает «Букгород». На вас, мои дорогие, вся надежда!
– Будет вам статья про Водолея! – усмехнулся Ник, и Роэл подумала, что Карпентер задела его профессиональную гордость. – Я его раньше полиции найду!
– Нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, Никки, – Леконт удостоился благосклонной улыбка главного редактора.
Сотрудники, подхватив свои стульчики, стали расходиться, а Роэл, стараясь не обращать внимания на насмешливый взгляд Дениз Требье, направилась в отдел приема объявлений.
– Ты это видела? Да вот здесь, в конце, – девушка сунула свежий номер под нос Ирены Сильвен и обвиняюще ткнула пальцем в последнюю полосу. – Хрякт!
Подруга, поперхнувшаяся большим бутербродом с ветчиной, судорожно сглотнула.
– Кошмааар… Надо же, Роэл, нехорошо получилось! И как же корректор пропустила это опечатку?
– Очень просто – они же с Дениз лучшие подруги, – мрачно проговорила девушка, бухнувшись на посетительское кресло.
– Неужели думаешь специально? – ахнула Ирена и пододвинула к Роэл сверток со вторым бутербродом. – Быть такого не может! Зачем Требье делать тебе плохо? Ведь она сейчас… в лучшем положении, чем ты.
– Ты хотела сказать, она моя счастливая соперница? – усмехнулась Роэл. – Все об этом знают, чего уж тут скрывать…
– Ну, я подумала, обидишься, если скажу так прямо, – отозвалась Ирена нерешительно. – Ешь бутерброд, он вкусный! Это мне мама сделала.
Роэл сначала хотела отказаться, но, кроме кофе, у нее с раннего утра во рту и маковой росинки не было, а мягкий кусок белого хлеба с листиком салата и тонким розовым ломтиком ветчины показался таким аппетитным, что она откусила от угощенья порядочный кусок.