Порочного царства бог (СИ) - Райот Людмила. Страница 9

— Нет, мы не будем вас ждать. Как закончите, приезжайте ко мне для получения гонорара, — нацепив лицемерную улыбку, я пожал руку Оливеру и некоторое время смотрел вслед его удаляющейся, слегка подпрыгивающей от радости фигуре.

Мы втроем вышли за ворота, где нас терпеливо ожидал Армстронг. Задавать лишние вопросы не в его характере. Увидав девочку он молча снял теплое пальто и накинул его ей на плечи. Тяжелый драп рухнул сверху и чуть не свалил бедную с ног, опустившись до самой земли. Опасаясь, как бы дворецкий не напугал ее до потери сознания, я сам помог ей дойти до экипажа и залезть внутрь.

Когда бывшая обитательница работного дома спряталась внутри теплой и надежной кареты, я подошел к слуге.

— Вези ее домой. Поработает пока у нас горничной, а там посмотрим… Когда приедет Олсопп, заплати ему вдвое меньше обещанного. И объясни, что я больше не собираюсь иметь с ним дел. Объясни ДОХОДЧИВО, понял?

— Да, сэр, — просипел-прогрохотал Арми и полез на козлы.

Экипаж тронулся с места, а я повернулся к необычно тихому Малькольму, подбирая слова.

— Завершенные сделки, удачные или не очень, принято обмывать… Пойдем, здесь неподалеку есть хороший паб…

Лукас съежился и посмотрел тусклым, ничего не выражающим взглядом.

— К тому же, — у меня вырвался смешок. — Дома в ближайшее время лучше не появляться!

Кажется, я тебя раскусил!

Я притащил Малька в одну из пивнушек неподалеку. Понурый юноша, совсем не похожий на завсегдатая питейных заведений, пошел за мной безропотно. Проследовал в открытую дверь, который я зачем-то попридержал перед ним, и растерянно огляделся.

Паб «Бедная Дженни» находился в нескольких кварталах от работного дома и кишащего нищими проулка, на более тихой и благополучной улице. Владелец выставил цены чуть выше, чем по району, поэтому отпетые бандиты и бедняки обходили это место стороной, но и почтенный люд сюда редко захаживал. Контингент — простолюдины, кое-как сводящие концы с концами и подчас пропивающие весь заработок.

Здесь всегда хватало народа, сейчас же, ближе к вечеру, было и вовсе не протолкнуться. Благо, дядюшка Генри, хозяин чудесного места, еще ото входа заметил постоянного клиента и шепнул что-то на ухо вышибале. Тот мигом поднял за шиворот двух задремавших пьянчуг у окна.

Малькольм плюхнулся на освободившееся место и уставился в сторону. На улице уже скапливалась темнота, ранние сумерки наполняли подворотни и закоулки Ист-Энда неуютными тенями, шорохами, всхлипами. Но в «Дженни» звуки трущоб преображались: здесь стоял грубый смех и гомон веселых бедняков. Приглушенное освещение мешало как следует рассмотреть других посетителей — и к счастью, наверное.

Генри не заставил себя долго ждать: секунда, две, и он уже стоит около нашего столика.

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство. Вам как всегда, или… — он метнул взгляд на скукожившегося мальца, — в двойном размере?

— Как всегда, — решил я. Компаньон много не выпьет, да и мне не стоит усердствовать.

— Как скажете, — согласился мужчина и мгновенно исчез.

Вот за это дядюшка Генри мне и нравился. В нем была гордость, свойственная человеку благородного происхождения, а его фартюк и свисающее с руки полотенце всегда были чисты. Также, как и помыслы — ни разу он не попытался обмануть меня, за что я благодарил его щедрыми чаевыми.

Хозяин появился еще один раз — поставил перед нами простую бутылку без пробки и этикеток и две маленькие рюмки. Удовлетворенно кивнув, я наполнил одну стопку и придвинул ее к Мальку.

— Пей.

Уговаривать его не пришлось — журналист схватил мутную стекляшку и сходу вылил в себя содержимое. Я аж зауважал его, всматриваясь в лицо мальчишке и ожидая реакции.

Странно видеть Малькольма таким покорным. Странно и… приятно? Молчаливая кроткость была к лицу маленькому пареньку: ершистость секретаря успела изрядно поднадоесть… А ведь мы не общались еще и двух дней.

Как и ожидалось, гортань и желудок Лукаса повели себя не так решительно, как его руки и мозг. Он побагровел и закашлялся, вцепившись в рюмку и бессильно открывая рот — хорошо хоть, обратно не отрыгнул. Столик нам достался крохотный, я протянул руку и похлопал парня по спине, выражая понимание и сочувствие. Он ошарашенно выпучил глаза, но бУхать перестал. Замер, постепенно возвращая себе прежний цвет лица.

— Спасибо, — прохрипел Малек.

— Не за что.

Я убедился, что галчонку ничего не грозит, и наполнил свою рюмку. Но насладиться вкусом заказа не успел — секретарь сгреб вторую порцию и отправил ее вслед за первой, на этот раз с куда большим успехом.

— Хм, — глубокомысленно изрек я.

Что и говорить, виски здесь подают отменный, хоть и дешевый. Когда дело касается алкоголя, деньги и статусность не имеют значения. Уж не знаю, что за смеси готовит у себя в подвале Генри, и сколько в них градусов, но после пяти-шести рюмок я сплю крепко и безмятежно, аки младенец. Даже пытался выведать рецепт или закупиться волшебным элексиром впрок, но старый плут ни за что не хочет делиться своими рецептами и отваживать постоянного посетителя. Эх, наслал бы на него Арми, да совесть не позволяет!

Третью и четвертую стопку постигла та же участь, что и предыдущие. Насилу отхватив себе пятую дозу, я смирился с поражением и позволил Мальку самому управляться со стремительно пустеющей бутылью.

Зря я его так сразу в самую драму жизни потащил… Он, конечно, выскочка и наглец, каких поискать, но настоящего ужаса никогда не видал. Сидит теперь и молча напивается, хочет заглушить гадкие воспоминания. Только не получится, брат…

Стоило мне опять начать сочувствовать ему, как у того вдруг прорезался голос. Такой громкий, резкий и требовательный, что я мигом заскучал по прежнему подавленному Лукасу.

— И, как?!.. — со стуком опустив на стол рюмку, грозно вопросил он. — Довольны сделкой, лорд?

— Чшшш, — осадил его я, оглянувшись по сторонам. — Не нужно орать на весь паб, что я лорд. Знаешь, мне понятны твои чувства, но не следует…

— Нет, не понятны! Вы ничего не знаете ни о моих чувствах… — он помахал указательным пальцем перед моим носом, — … ни о чувствах тех женщин, которых используете и унижаете!

Прежде, чем я успел ответить на стандартное обвинение, рядом возник хозяин паба.

— Чудесный вечер, правда, господа? Принести еще бутылку, чтобы сделать его еще лучше?

Малёк поднял свирепый взгляд — хозяину явно не удалось разрядить обстановку.

— Не надо, спасибо, — примирительно улыбнулся я. — Ступай, Генри.

Вообще-то я сам собирался напиться в этот вечер. Расклеиться и всласть порассуждать о жизни, а потом позволить Мальку транспортировать меня до дома… Но, похоже, собственное пьянство придется отложить на будущее. Должен же хоть кто-то из нас остаться трезвым.

Малькольм тем временем распалился еще больше. Разудалым движением снял с себя шляпу и водрузил ее на стол. Встряхнул головой и взъерошил волосы, отчего светлые волнистые пряди свободно рассыпались по его плечам, и расстегнул пару пуговиц на воротнике рубашки, показывая тоненькую шею.

— ПОЧЕМУ?!

— Что «почему»? — я с опаской наблюдал за метаморфозами юного скандалиста.

— Почему в мире все так устроено, лорд? Где справедливость? Женщины вынуждены работать, стирая руки в кровь, тогда как ВЫ… — он обвел рукой поддатых посетителей, сверкая глазами, и осекся, — …как все МЫ просто сидим тут и напиваемся, как кучка грязных и жалких свиней?!

Тирада прозвучала в полной тишине — Малёк говорил так страстно и увлеченно, что смог докричаться до каждой «грязной и жалкой свиньи» в пабе. Сам он этого не заметил и продолжал с увлечением проповедовать.

— Почему женщин считают за людей второго сорта? Разве они не заслуживают иметь такие же права и свободы, как и мужчины? Право голоса, например?

Последнее предложение не возымело популярности среди рабочих. С разных сторон послышался недовольный ропот:

— Право голоса им, еще чего не хватало…