Дама моего сердца - Хауэлл Ханна. Страница 16

— Так, значит, Камерон был сестре и отцом, и братом и теперь испытывает вину из-за того, что не сумел вырастить ее скромной девушкой?

— Совершенно верно. Кэтрин на редкость испорченная девица. Она необыкновенно хороша собой, во всяком случае, была перед нашим отъездом. Ей не было еще и шестнадцати, а она уже успела вскружить голову не одному парню. Когда она что-то хочет, непременно получает желаемое. Ее тетя и лэрд не могут ей ни в чем отказать.

— И теперь она захотела получить моего брата, — вздохнула Эвери и сделала глоток вина. — Чтобы быть испорченной, сначала надо стать богатой. Я думала, что Камерон нанялся в наемники…

— Из-за бедности? Нет. Просто ему захотелось сменить обстановку и поразмяться. Говорят, он разочаровался в любви… А вскоре дал обет безбрачия.

Эвери удивленно захлопала ресницами, и внезапно ей припомнились слова, услышанные в тот день, когда ее похитили.

— А когда он дал этот обет?

— Почти три года назад. И насколько я знаю, еще ни разу ему не изменил.

Эвери пришла в смятение. Может быть, Камерон возжелал ее лишь по той причине, что долго не был с женщиной? Чувствуя, что это не так, она не находила себе места. Энни потрепала ее по руке, и Эвери вздрогнула от неожиданности.

— Не думай, что именно по этой причине наш лэрд воспылал к тебе нежными чувствами.

— Не поняла…

— До сих пор он оставался равнодушен ко всем девицам, а их немало вешалось ему на шею. Но стоило ему увидеть тебя, как его словно подменили. Не забывай, что он мужчина и потому пытается себя убедить, что возжелал тебя лишь по причине долгого воздержания, хотя вряд ли в это верит. Но что бы он себе ни внушал, как бы себя ни уговаривал, он хочет тебя потому, что ты — это ты. И все-таки я не думаю, что он изменит свое решение воспользоваться тобой, чтобы заполучить твоего брата в мужья Кэтрин, во всяком случае, пока не убедится, что она лгунья.

— Так, значит, вы тоже считаете, что она лгунья… А Джиллиана мне говорила, будто вы все хотите, чтобы мой брат дорого заплатил за свой проступок.

— Сначала мы считали его виновным, но теперь многие из нас уже не так в этом уверены. Чем больше мы думаем обо всей этой истории, тем больше убеждаемся в том, что нашему лэрду известна не вся правда, вернее, он не знает всего, что произошло на самом деле. — Энни ласково улыбнулась. — А теперь, узнав тебя и малышку Джиллиану, мы и вовсе пришли в выводу, что твой брат не смог бы совершить бесчестный поступок, а если бы и совершил, ты не стала бы так упорно его защищать. Но важно не то, что считаем мы, а то, что считает наш лэрд. А он, видно, не способен смотреть трезво на вещи, когда речь идет о Кэтрин.

— Теперь я понимаю… — Эвери захотелось узнать, почему Камерон дал обет безбрачия. — Он потерпел разочарование в любви? Обычно из-за этого не дают обет безбрачия.

— Дело тут не в любви. Думаю, он и не был влюблен. Но в последнее время все девицы, с которыми он знакомился, его предавали. Мы считаем, он просто увлекался не теми, кем следовало бы.

— А, знаю какими. Светлые волосы, голубенькие глазки, огромные груди. Из тех, что кокетливо улыбаются, хлопают ресницами и ходят, вихляя бедрами. Которые ахают и охают по поводу и без повода и ловко используют все средства, чтобы дать мужчине почувствовать, что они без него пропадут. — Энни расхохоталась, и Эвери, улыбнувшись, продолжила: — Из тех, что считают, будто хорошенького личика и шаловливых ручек достаточно для того, чтобы захомутать любого мужчину, и они ждут слишком многого в обмен на свои скудные таланты. Не хотелось бы мне думать, что Камерон способен потерять голову из-за таких вот пустоголовых красоток, которые сначала заманивают его в свои сети, а потом бросают.

— Все мужчины такие. По крайней мере до тех пор, пока не влюбятся по-настоящему. Но и влюбившись, они все равно не пропустят ни одну красотку. Порядочный мужчина хранит верность одной женщине, но это не означает, что он остается равнодушным к большим голубым глазкам, золотистым кудряшкам и пышной груди.

— Значит, они идиоты. — Эвери вздохнула, встала и машинально отряхнула юбку. — За работу!

— Так ты собираешься подчиниться нашему лэрду? — спросила Энни, вставая.

— Подчиниться? Звучит очень похоже на «сдаться». Девушки из рода Мюррей не сдаются. Или делают это крайне редко. — Эвери задумчиво улыбнулась и подмигнула Энни. —

Нет, я буду действовать по-другому.

— Мне кажется, ты уже многого добилась.

— Да, но теперь настало время для последнего удара. Он привык к отказам и оскорблениям, и я решила сбить его с толку. Я буду действовать лаской. — И, весело смеясь, она отошла от Энни.

Всю оставшуюся часть дня Эвери удавалось избегать Камерона. Сделать это оказалось совсем не сложно. Он был занят проверкой постов и заградительных сооружений вокруг лагеря, возведенных на случай нападения неприятеля. Сама Эвери большую часть времени занималась ранеными, в частности юным Питером, который поправлялся с удивительной и радующей всех быстротой.

Мало-помалу Эвери обнаружила, что люди Камерона не одобряют его поведение. Они считали, что Эвери и Джиллиану следует отпустить на свободу в награду за то, что они спасли им жизнь. Эвери поняла, что, если они с Джиллианой вновь попытаются бежать, мало кто из людей Камерона бросится за ними в погоню. Проблема заключалась в другом — она больше не хотела убегать. И это нежелание сильно ее беспокоило, потому что Эвери казалось, что тем самым она предает Пейтона. Конечно, Пейтон не станет винить ее за то, что она поступила по велению сердца, однако Эвери подозревала, что сама будет себя винить, особенно если ей не удастся завоевать сердце Камерона. Если она победит, все проблемы будут решены: Камерон не отпустит ее от себя и не станет использовать против брата. Возникал вопрос: имеет ли она право так рисковать, ведь в случае поражения расплачиваться будет именно Пейтон?

— Что теперь тебя беспокоит? — спросила Джиллиана, усаживаясь рядом с кузиной у палатки Камерона. — Я надеялась поужинать в более веселой компании.

— Просто я пришла к выводу, что сейчас, когда мы с легкостью могли бы сбежать, мне не хочется этого делать, — грустно произнесла Эвери. — А потом, это нечестно по отношению к Пейтону. Он не хочет брать в жены Кэтрин, эту эгоистку и лгунью, а если я останусь, его заставят на ней жениться.

— Но ведь ты в этом не виновата.

— Если я не сделаю все, чтобы Камерон отказался от своего замысла, я буду считать себя виноватой.

— Ну разве что самую малость. Ты же любишь этого идиота, и у тебя есть шанс заставить его тебя полюбить. Пейтон поймет, почему ты осталась с Камероном. И кроме того, мы же пытались бежать, и даже дважды.

— Ну, первую попытку можно не считать.

— А знаешь, ты тут занимаешься самобичеванием, а одного не учла, — тихо произнесла Джиллиана и впилась зубами в кусок сочной оленины.

— Это чего же? — удивилась Эвери.

— Того, что мы с тобой всего лишь две слабые девушки. Да, наш побег мог бы закончиться успехом, как было в последний раз. Но подумай вот о чем. Если бы нам удалось сбежать от Камерона, мы должны были бы без охраны добираться до какого-нибудь французского порта и упрашивать капитана, чтобы он взял нас на корабль, следующий в Шотландию, а потом ехать через всю Шотландию в Донкойл. Вряд ли Пейтон захотел бы, чтобы мы предприняли такое рискованное путешествие только ради того, чтобы предотвратить его женитьбу на Кэтрин. И подумай, как бы он казнил себя, если бы по дороге с нами что-то случилось. Логика в словах Джиллианы была железная. Эвери нечего было возразить. У нее мелькнула мысль, не соглашается ли она с кузиной так охотно лишь потому, что это позволит ей поступить так, как ей хочется. Но она тут же сама себе возразила. Джиллиана права. Не стоит им рисковать своими жизнями лишь для того, чтобы спасти Пейтона от нежеланной женитьбы. Пейтон и сам бы ни за что им этого не позволил. Женятся один раз и на всю жизнь, что верно, то верно, но ведь это все равно лучше, чем подвергать свою жизнь смертельной опасности. Если с ней и кузиной что-то случится, Пейтон никогда себе этого не простит. И к тому же он наверняка считает, что сможет разобраться с Кэтрин самостоятельно и помощники ему не нужны.