Седьмой авианосец - Альбано Питер. Страница 5

Воцарилось молчание. И Памела Уорд, и Крейг Белл уставились на Брента Росса.

— Забыть о возможности существования японских фанатиков? — произнес молодой человек, словно спрашивая самого себя. Он прекрасно понимал, что маленький человек, сидевший за письменным столом, держал в своих руках его карьеру, но все же в этой радиограмме было нечто жуткое, зловещее… Вдобавок ко всему, он, Брент, еще ни разу в жизни добровольно не уступил напору со стороны другого человека. Помолчав, Брент сказал: — Хорошо, сэр, я никогда больше не заговорю об этом в вашем присутствии, но я все-таки, с вашего позволения, поразмыслю об этом на досуге.

На лице Белла появилась улыбка. Он решил разрядить напряжение.

— Отлично, мистер Росс, — сказал он, а затем коротко кивнул головой и добавил: — Что ж, можете возвращаться к исполнению ваших обязанностей.

— Есть, сэр, — отчеканил энсин и отдал честь коммандеру. Затем он повернулся кругом и двинулся к двери. Памела посмотрела ему вслед, невольно любуясь его прекрасной атлетической фигурой. Дверь за Брентом закрылась, и Памела осталась в кабинете наедине с Беллом.

— Вы полагаете, я обошелся с ним слишком сурово? — спросил он Памелу.

Прежде чем ответить, специалист по шифрам чуть поджала губы.

— Он еще молод, у него живое воображение, — задумчиво произнесла она.

— Да, он всего полгода как из академии, — ответил Белл. — Думаю, он довольно скоро поймет, что самое важное качество разведчика — это цинизм.

— Особенно, когда имеешь дело с русскими, сэр, — отозвалась Памела.

— Вот именно, — хмыкнул Белл. — Вот именно, лейтенант.

Памела Уорд стремительно поднялась с кресла.

— С вашего разрешения, коммандер, я вернусь в свой отдел, — сказала она, на что Крейг Белл только кивнул.

Выйдя из кабинета коммандера Белла, Памела оказалась в большой приемной, где вовсю трудились шестеро женщин. Четыре из них сгорбились за пишущими машинками, а две напротив, с прямыми спинами сидели и смотрели на экраны «электронных редакторов», напоминавших глаза циклопа. В комнате никто не разговаривал, слышался только шум компьютеров и стрекотание пишущих машинок. В дальнем углу у автомата с питьевой водой, прислонившись к стене, стоял Брент Росс. В руке у него был бумажный стаканчик, а глаза смотрели на противоположную стену.

Памела не спеша двинулась в его направлении, остановилась возле автомата с водой, наполнила еще один стаканчик и сказала без тени снисходительности в голосе:

— Если хотите, энсин, я могу обработать сообщение — проверю его с точки зрения шифров и кодов. Но только для этого придется выбрать окно — обработка может занять довольно много времени. — В ее интонациях чувствовалось явное желание помочь. Ни тени превосходства. Никакой иронии.

— Спасибо, лейтенант, — сказал Брент и выпрямился. Ему стало интересно, есть ли и впрямь у этого «компьютера» что-то человеческое. — Это очень любезно с вашей стороны. Но если я прав, то компьютеры тут вряд ли помогут.

— Это верно.

— Значит, по-вашему, я рехнулся?

— Нет, — улыбнулась Памела. — Японцы действительно продемонстрировали поразительное умение воевать, даже когда война, казалось бы, окончилась раз и навсегда. Они способны на самые неожиданные вещи… Но японские самолеты над Беринговым морем… Это уж чересчур… Согласитесь, энсин, что это и впрямь что-то очень уж необычное.

— Вы, конечно же, правы, лейтенант. Может быть, все дело в том, что там находится мой отец… Он капитан старой посудины, доставляет оборудование ребятам, которые занимаются разведкой нефти на Аляске, в районе Теллера…

— Я этого не знала, — сказала Памела и, оглянувшись по сторонам, быстро добавила: — Здесь слишком шумно. Давайте найдем какой-нибудь тихий уголок…

Брент внезапно почувствовал себя человеком, который обнаружил на заднем дворе золотую жилу.

— Как насчет ленча, лейтенант? — осведомился он, с трудом скрывая охватившее его воодушевление.

— Меня зовут Пам, а ленч — это то, что надо! — в ее голосе почувствовалась ответная заинтересованность. От былой индифферентности не осталось и следа.

— Меня зовут Брент.

— Я знаю.

— В районе порта есть неплохое местечко. Называется «Морская пища — вкуснотища!» Неподалеку от Никерсон-стрит. Оттуда отличный вид на канал к озеру Вашингтон.

— Морская пища — вкуснотища! — с улыбкой повторила Памела. — М-да! Это что-то новое.

— И еще, лейтенант… я хотел сказать, Пам, — поправился заметно повеселевший Брент. — Я вовсе не посылаю сигналы бедствия. Пока что я не иду ко дну.

— Я понимаю, Брент, — рассмеялась Памела Уорд. — Я все прекрасно понимаю. Это будет увеселительная прогулка.

У компьютера, оказывается, есть сердце, подумал Брент, открывая дверь.

Ресторанчик «Морская пища — вкуснотища!» занимал первый этаж старого дома буквально в нескольких шагах от канала, по которому то и дело сновали корабли и баржи. Ресторанчик был умело декорирован сетями, буями, фонарями, медными нактоузами. Кроме того, там имелся огромный дубовый руль с клипера и пол тикового дерева — из палубной обшивки военного корабля «Нортхемптон».

— Просто прелесть, — сказала Памела, отрываясь от врученного ей меню и обводя взглядом заполненный посетителями и украшенный всеми этими морскими аксессуарами зал. Устроившись в полутемном уголке напротив Брента Росса, она видела не только столики кафе, но и парусные шлюпки и небольшие пароходики, проходившие по каналу.

— Я рад, что вам тут нравится, — отозвался Брент. — Но погодите — нас скоро начнут кормить…

— Что же мы будем есть?

— Мне нравится тут буйабез. Это их коронное блюдо.

— Ну что ж, буйабез так буйабез, — весело откликнулась Памела. — Мне только надо вернуться на службу ровно к четырнадцати ноль-ноль. А вам?

— И мне тоже. В нашем распоряжении целый час. Этого больше чем достаточно. Но такую еду нельзя есть наспех. Ее надо смаковать. — Он поднес пальцы к губам, а потом помахал рукой официантке, добавив: — Они, кстати, славятся своими коктейлями. Лучше всего взять «май-тай». [7]

— Ну что ж, один бокал, так и быть, — с улыбкой сказала Памела. — Но только один, Брент. Мы как-никак на службе.

— Понятно, — сказал он. — У меня самого сегодня, кстати, дежурство…

Брент и Памела сделали заказ, официантка забрала меню, и они не успели оглянуться, как на столе уже появились коктейли.

— Я никогда раньше не пробовала «май-тай», — сказала Памела, поднося высокий стакан к глазам и рассматривая его содержимое.

Брент Росс смотрел на Памелу Уорд так, словно видел ее впервые. Ему никогда не приходилось видеть такие удивительные глаза. Темно-зеленые, они сверкали на свету, словно изумруды. И хотя у нее было упругое, гибкое тело, которое тогда, в кабинете Белла, привлекло к себе внимание Брента, теперь его гораздо больше поразило ее лицо. Оно возбуждало его куда сильнее, чем ее ноги, бедра, грудь. Он понимал, что придирчивые ценители могли бы остаться неудовлетворенными: узкий нос, слишком выдающиеся скулы, недостаточно широкий лоб. Но у нее был изумительный подбородок, полные губы, гладкая кожа, здоровый цвет лица. Да и годы, а Памеле было лет тридцать, только шли ей на пользу, служили дополнительным украшением: опыт и сила характера напоминали о себе в легких складках у рта, прищуре глаз, придавали ей то неповторимое обаяние, которым не могли похвастаться знакомые студенточки Брента. Но ее главное очарование заключалось в той грации, с которой она совершала самые простые, самые будничные и заурядные действия. То, как она держала меню, как теперь играла с бокалом, очаровывало, словно прекрасная актерская работа.

— Ну что ж, — сказал Брент, поднимая бокал и чувствуя, как в горле появился ком, а в висках застучали молоточки. — Выпьем за военно-морскую разведку. Пусть она и впредь остается такой же.

— Какой?