Призраки во плоти (СИ) - Самсонова Катерина. Страница 23

Способность пенумбры* — это сила тела или сила души? Исчезает ли она после смерти? Останется ли воскрешённый пенумброй или станет обычным человеком? Обязательно проверить.

Самое главное: проводник-катализатор — энергия человека, который сделает укол. Необходим правильный настрой.

Сила воли? Чувство безысходности? Нечто очень сильное, что запустит процесс. Это важно».

— Денис, надо собраться, шутить сейчас совсем неуместно, — сказала Агата на его последнее замечание. — И прежде чем мы начнём, я вызову Германа и Ирму.

По плану она обязательно должна была вызвать Германа, чтобы он вселился в тело Дениса или Даниила для осуществления того самого «энергетического катализатора». Кто, как не родной брат, станет рьяно бороться за оживление сестры?

Денис отложил рецепт на тумбочку и подобрал шприц, лежащий посреди баночек с жидкостями и порошками.

— Тогда сначала нарисуй мне руны, а потом начнёшь вызывать.

— Почему я? Ты же тоже можешь.

— Нет, не могу. Я умею снимать рунические заклятия, но не накладывать. Да и снимаю я иногда коряво. А ты у нас колдунья со стажем. Я хочу на тебя посмотреть.

— Вот упырь, — Агата коротко засмеялась. — А говоришь, что всё ты умеешь, что ты такой крутой.

— А чего не хвастаться, если это только на пользу? Тебя и уважать начнут, где надо.

— Так, ладно, давайте приступать. А я пока начну готовить, — сказал Даниил.

— Давай-давай, — и Денис подошёл к Агате, вертикально подставив шприц перед её руками.

До этого дня она ни разу не пользовалась Воздушными Рунами. Однако их магия была легче и слабее, чем магия Небесного Огня, и потому сверкающие символы послушно рисовались по велению Агаты. Одно движение пальцем, и в воздухе застывала неоновая полоска сгустившейся энергии. Когда руническое сочетание было выведено, Агата толкнула его ладонью к шприцу, и символы просочились в пластик.

Шприц слабо засветился, как светятся люминесцентные детские игрушки, если их зарядить под настольной лампой.

— Похоже, работает! — заулыбалась Агата.

— Супер. Теперь то же самое сделай с ртутью, и потом уже вызывай призраков. Даниил, ты уже дошёл до ртути?

Залюбовавшийся обрядом Даниил лишь после слов Дениса вернулся к смешиванию растолчённых лепестков розы с теми элементами, что он успел добавить в маленькую керамическую миску.

В качестве органики Денис отрезал у Ирмы кончики волос и финальным ингредиентом бросил их в эликсир. Даниил ещё раз растолок и размешал получающуюся жидкость, затем втянул её в шприц, и жидкость загорелась сине-серебристым светом.

Эликсир Жизни был готов к использованию.

— Похоже, всё правильно, — выдохнул Даниил. — Мы всё сделали по плану.

При звуке щелчка рука Агаты запылала Небесным огнём. Она готовилась к призыву.

— Ирма Соболева! Ирма Соболева, я вызываю тебя! Я вызываю тебя по просьбе твоего брата Германа. Ты слышишь меня?..

Молчание. Прошла минута. Обычно призраки приходили на зов Агаты или Даниила в течение минуты или двух, в какой бы точке Земли они ни были. Но сейчас никто не приходил.

— Ирма, я вызываю тебя! Мы хотим помочь тебе!..

Шла вторая минута. Руки Агаты тряслись от напряжения, и огненные капли срывались с рук, затухая в падении, не коснувшись пола. Вот пошла и третья минута.

— Ирма, я вызываю тебя!

Но никто не слышал. Ни знака, ни голоса, ни призрачного силуэта, который бы проявился сквозь стену, чтобы подойти к той, что кинула клич.

Агата затушила огонь и опустила руки.

— Она не приходит. Я даже отклика не слышу.

— Я не удивлён, — сказал Данила. — Ты видела номер версии эликсира? То есть, Герман её минимум двадцать четыре раза подвергал ритуалу воскрешения.

— Он прав, намучаешься тут, — вставил Денис. — Подозреваю я, что она и не хочет быть воскрешённой…

— Нет, нет, погоди, а если она тоже где-то застряла? — запротестовала Агата. — А мы в неведении! Тогда наш ритуал вернёт её из того места, где она, возможно, заперта…

— Не факт! Не верю! Ты лишь растревожишь душу и превратишь её в тающую ко всем хренам!

— Так ты хочешь проверить эликсир или нет? Давай тогда свернём всё и поедем домой!

— Зовите Германа, — прервал их спор Даниил. — Не будем тратить время. Изначально это его затея, не наша, пусть он же и приведёт к нам Ирму.

— Вот! — Денис покачал указательным пальцем. — Голос разума! Зови!

Агата заново зажгла пламя и сосредоточилась на его свете.

— Герман Соболев! Герман Соболев, я вызываю тебя! Это Агата Северская. Мы готовы к ритуалу воскрешения, как вы и просили, и мы просим вас содействовать нам. Герман Соболев, вы слышите меня?

Электрический свет интенсивно замигал. В комнате по-прежнему не было никого из призраков. Но точно кто-то из призраков был совсем рядом.

— Герман! — крикнул Денис.

Свет замигал чаще. Воздух спёрло как перед грозой. Данила прильнул к окну — вдруг Герман где-то снаружи. Но и за окном в сгущавшейся ночи его было не видать.

— Герман, мать твою, объявись сейчас же! — снова заорал Денис.

И лампочки лопнули, разбросав по полу стеклянные лепестки. Агата вскрикнула под их градом, погасив огонь, и укрылась под столом. Денис удачно прильнул к стене у шкафа, и его не задело ни сверху, ни слева, где за окном быстро пронеслось что-то похожее на летящего призрака. Полыхнула размытая вспышка, разбив окно вдребезги, и комната резко содрогнулась. Даниила накрыло осколочной волной, и он повалился на пол, прикрывая голову.

Приподнявшись, первой его мыслью была радость от того, что глаза оказались невредимыми. Трясущиеся руки, однако, кровоточили, а лицо изнывало от порезов.

Второй же мыслью стал страх. Агата!

Съежившись, она сидела на корточках, растерянная и напуганная. На её коже тоже зияли раны. Когда их взгляды пересеклись, Агата тотчас кинулась к Даниле и укрыла его собой от невидимой угрозы. От одного объятия с ней раны Данилы стали затягиваться и заживать. Как и её собственные.

Стук, стук, застучали во всю мощь сердца…

Собравшись с силами, они встали, прижимаясь друг к другу, и оглянулись по сторонам в ожидании нового полтергейста.

Но его не последовало. На этом всё стихло. Комната погрузилась во тьму и тишину. Ничего более не происходило. И никто так и не пришёл.

— Что б я сдох! — только и смог сказать Денис. — Хулиганы мерзопакостные. Даже смерть их не исправляет… Эй, Агат, а чего ты защитный купол не сделала?

Агата сконфужено пожала плечами и пробормотала что-то вроде того, что её человеческая натура сработала раньше, чем магическая.

Они ждали Германа ещё полчаса. Денис успел выкурить три сигареты, навалившись на подоконник разбитого окна. Агата в последний раз бросила зов. Но Герман так и не пришёл. Проверка квартиры и всего этажа показала, что электричество вырубило во всём доме. Германа так и не нашли. А ритуал ждал, готовый к совершению.

И тогда они приняли тяжёлое решение — выполнить пробное воскрешение собственными силами.

Чтобы в комнате был хоть какой-то свет, Денис разыскал свечи и расставил их на тумбочке и по периметру помещения. Свечи, как оказалось, по закону подлости находились в шкафу той же самой комнаты, где лежала Ирма. Потому тот факт, что Денис под этим предлогом обыскал квартиру целиком, ненароком смущал.

Да, Даниил смутился, но тактично промолчал. И зажёг свечи обычной земной зажигалкой. Небесное пламя пригодилось бы для более важного случая, да и его свет весьма едок для привыкшего к темноте глазу.

Когда все успокоились после случившегося, они снова сошлись возле стола с мёртвым телом.

— Мне всё больше и больше не нравится наша затея, — сказал Данила. — Представьте, мы встаём на место тех, кто воскресил Немо. А ты сам сказал, что это акт наравне с убийством.

— Я и не отрицаю, — ответил Денис, пытаясь быть спокойным. — Но выхода у нас нет. И, так уж и быть, я возьму на себя этот грех, если это поможет нам и Немо.

Даниил хмуро обдумывал все варианты событий, которые бы последовали за уколом шприца. Если это не чёрная магия, то точно и не белая, а это в любом случае означает непредвидимый подвох. Прокручивая в уме образ Немо, мучимого болью и нескончаемыми обмороками от того, что его душа не уживается со строптивым телом, Даниил думал: а не будет ли то же с Ирмой, если и она вернётся с того света? Достойна ли такая жизнь, истончающая душу, отказа от посмертного покоя?