Горец-победитель - Хауэлл Ханна. Страница 11

В то же время Кайра была отвратительна самой себе. Она месяц прожила с этим человеком и могла бы легко подавить в себе потребность смотреть на него. Прежде он был слаб, не мог сам о себе заботиться, и она вынуждена была видеть каждую часть его тела. Правда, тогда Лайам был не так красив, но потом опухоль и синяки стали спадать, и он с каждым днем становился все красивее, а сейчас и вовсе достиг предела совершенства.

Свирепо выкручивая белье, Кайра призналась себе, что встала из-за стола потому, что готова была потребовать, чтобы он снял рубашку, и он сразу понял, что она чувствует. Злость она бы еще могла объяснить: какая женщина не разозлится, если мужчина, над исцелением которого она так упорно трудилась, оказался немногим лучше охотничьей собаки, вынюхивающей суку в течке? Кайра также подозревала, что многие женщины злились бы, как она, по единственной причине – что эта собака вынюхивает не ее.

Думать об этом было еще больнее, чем вспоминать, что Дункан не испытывал к ней желания. Он целый месяц пробыл с ней в уединенном коттедже, но даже не попытался поцеловать. Что же удивительного в том, что она давилась слезами, глотая пищу?

Что-то промелькнуло перед ее глазами и шлепнулось в чан. Рубашка Лайама. Кайра подцепила ее и вытащила из воды. Кажется, он хочет, чтобы она ее постирала? На мгновение Кайра представила себе, как запихивает ее ему в рот.

Она обернулась и увидела, что Лайам спокойно доедает обед. Хотя он ласково ей улыбнулся, она просверлила его взглядом насквозь и снова принялась стирать.

Лайам чуть не засмеялся про себя. Она одарила его таким пронзительным взглядом, что оставалось только удивляться, как у него не потекла кровь. Он всегда считал, что манера кузена Сигимора злить людей для того, чтобы разрядить конфликты, – не лучший способ действий, но теперь увидел в этом определенные достоинства. Кайра дымилась от ярости, и если бы он продолжал смотреть на этот огонь, то из нее вырвались бы все слова, которые ее душат, и вряд ли они бы ему понравились.

Сделав несколько безуспешных попыток заговорить, Лайам несказанно обрадовался, когда пришли Мэри и два ее брата, чтобы забрать поднос и ванну. Разговаривать с Кайрой было все равно, что со стенкой или с самим собой, зато Мэри сразу заговорила о тех счастливых временах, когда он и несколько его кузин из Дабхсйдлеила останавливались здесь на ночлег. Тем не менее Лайам быстро вытолкал болтушку из комнаты, и все же по сузившимся глазам Кайры ему стало ясно, что он опоздал.

Сев на кровать, Лайам стал снимать сапоги.

– Что вы делаете? – Кайра неодобрительно посмотрела на него. Глядя на Лайама, она пыталась изгнать из памяти то, что сказала Мэри. Это было нелегко, и хотя Мэри не успела сообщить что-то определенное, но сказанного оказалось достаточно. Перед глазами Кайры прошли яркие картины того, что здесь происходило. Ее воображение разыгралось, и ей нужно было срочно его остановить, чтобы поскорее заснуть.

– Ложусь спать. – Лайам улегся на кровать и стал лениво поправлять подушку, пока не придал ей правильную форму.

– Мы не можем спать в одной кровати.

– Я в штанах, и мы прожили вместе целый месяц…

–: Но не спали в одной кровати. Наша совместная жизнь была необходима, пока вы не поправились настолько, чтобы делать для себя некоторые вещи самостоятельно. А вот делить кровать нам не обязательно, вы можете спать и на полу.

– Позвольте напомнить, что у меня сломана нога и ей плохо пришлось, пока я трясся на лошади в течение нескольких часов. Итак, я сплю на кровати, а вам, если вы не доверяете моей способности обуздать похоть хотя бы на ночь, придется спать на полу. Я беру верхнее одеяло, а вы заворачивайтесь в то, что останется. – Лайам натянул на себя покрывало и закрыл глаза.

Кайра поколебалась, затем сняла халат и залезла на кровать. Ее рыцарь очень раздражителен и невежлив, подумала она, и это вернейшее доказательство того, что у него болит нога. К тому же за все время, проведенное вместе, он ни разу не прикоснулся к ней. Едва ли мужчина может долго носить такую личину и не выдать себя хотя бы взглядом, а значит, она не вызывает в нем похоти, хотя становится все очевиднее, что с женщинами Лайам Камерон ведет себя весьма свободно.

Закрыв глаза, Кайра поборола тоску, вызванную этим суровым заключением, и поудобнее устроилась на чистой и мягкой постели. Она была благодарна изнеможению после долгой езды, надеясь, что тревожные мысли, собственная дурость и ноющее сердце не помешают ей заснуть.

Как только она улеглась, Лайам тихо спросил:

– Вероятно, все ваши родственники хранят невинность до свадьбы? – Он усмехнулся, услышав в ответ нечто похожее на рычание.

Лайам готов был признать, что в прошлом мог бы быть более сдержанным, но не собирался с кротостью принимать отношение к себе как к прокаженному всего лишь за то, что не сохранил девственность до брака. Он брал то, что ему предлагали, не давал пустых обещаний женщинам, с которыми ложился в постель, никогда не трогал девственниц, чужих невест и замужних женщин.

Последнее правило он должен будет донести до Кайры так, чтобы она ему поверила.

Кайра кипела от злости, и это вселяло надежду. Не может быть, чтобы женщина так злилась за его прежние амурные дела, если у нее нет других чувств, кроме доброты и дружбы. Он будет подпитывать ее злость, при каждом случае подливать масла в огонь, пока она не лопнет, как орех на сковороде, и тогда из нее вырвутся все слова, которые она держит в себе.

Погружаясь в царство сна, Лайам решил, что перед тем, как она лопнет, надо будет убедиться, что у нее под рукой нет оружия.

Глава 6

Гладкая теплая кожа грела ладони, и Кайра мурлыкала от удовольствия. У Лайама чудесная грудь. Кайра и раньше видела грудь у мужчин, даже трогала, занимаясь целительством, но не могла припомнить ни одной столь прекрасной, как у Лайама Камерона. Однако впервые она так ясно ощущала ее во сне. Хотя чей-то ворчливый голос говорил, что пора вставать, она решила еще понежиться в этом приятном сне.

Она прижалась щекой к упругой коже и слегка улыбнулась, услышав, что сердце под ней забилось чаще. По крайней мере во сне она вызывает у него интерес. Во сне Кайра всегда видела себя знойной и обольстительной, поэтому учащенное дыхание Лайама звучало для нее музыкой. Напрасно внутренний голос нашептывал, что Лайам гоняется за каждой юбкой. Может, это и так, но во сне ее заботило только то, что он гоняется за ней.

В конце концов Кайра поддалась искушению и поцеловала, а потом лизнула теплую кожу Лайама. До ее слуха донеслось шипящее ругательство, и она, улыбнувшись, пробормотала его имя. От восторга у нее кружилась голова – она возбудила кровь в таком красавце!

Длинные пальцы дотронулись до ее волос, и она вздохнула. Потом мозолистые руки перебрались на лицо, и она, повинуясь молчаливому требованию, запрокинула голову. Мягкие теплые губы прикоснулись к ее губам, и Кайра удивилась, что так явственно их ощущает. Потом он толкнулся языком, и она с готовностью приоткрыла рот. Его язык проник внутрь, и сладкое, сильное ощущение вызвало в ней такой жар, что сознание постепенно стало прорываться в ее сон. Она вцепилась в его подтянутые бедра, прижалась к нему, отчаянно желая оставаться в неведении, игнорировать резкий внутренний голос, говорящий, что это не сон.

– Барышня, если вы не уберете с меня ваши руки, скоро будет поздно отступать, – прохрипел Лайам.

Звук низкого голоса вырвал Кайру из забытья, и она открыла глаза. Глядя в глаза Лайаму, успела заметить, что они голубые, а потом кровь кинулась ей в лицо. Она резко отстранилась от него, не сообразив, что лежит на краю кровати, и с визгом полетела на пол, а Лайам, свесившись с края кровати, весело смотрел на нее.

Кайра в отчаянии закрыла глаза.

– Ничего смешного, сэр Лайам! – От смущения ее голос прозвучал холодно и жестко.

Лайам откинулся на спину, закрыл глаза и постарался справиться со смехом и неуемным желанием, охватившим его. Когда он в первый раз почувствовал, что Кайра его ласкает, и увидел закрытые глаза, он испугался, что ей снится муж. Она недолго пробыла вдовой, и такая путаница была вполне возможна. Но потом она пробормотала его имя! Давно сдерживаемое желание рывком разорвало все путы, которые он на себя наложил.