Клятва рыцаря - Хауэлл Ханна. Страница 40

– Нам рассказали об этом его друзья. Но почему ты оказалась здесь? Почему он не привез тебя к нам?

– Кормак решил, что это для меня самое безопасное место. К тому же он собирался отправиться ко двору еще до того, как я присоединилась к нему.

– Чтобы встретиться с Изабель?

В его голосе прозвучали жесткие, почти саркастические, нотки, и Элспет нахмурилась.

– Ты знаешь эту женщину?

– Немного.

По тому, как Пейтон произнес это и отвел глаза, Элспет сразу догадалась, в чем дело.

– Значит, ты тоже спал с ней?

– Однажды.

– Так ли это?

– Одного раза оказалось достаточно. – Пейтон вздохнул и провел рукой по своим густым золотисто-рыжим волосам. – Не знаю, как объяснить это тебе, дорогая. Она словно пожирает мужчину, и при этом в ее глазах есть нечто такое, отчего пропадает всякое удовольствие. Я никогда не верил во всякую чертовщину, но если и существует дьявол в образе женщина, то это именно она.

– Бедный Кормак! – прошептала Элспет.

– Стоит ли жалеть этого глупца? Хотя, по-моему, ты испытываешь к нему некоторые чувства. И вес же как можно жалеть его, если он связался с такой шлюхой, как Изабель?

– Это не жалость, а сочувствие. Да, я беспокоюсь за его судьбу. Я люблю этого глупого слепца. Думаю, что и он тоже любит меня, хотя еще не понимает этого, В юности он дал клятву Изабель, и вот уже десять лет хранит верность своему слову. Слишком долго объяснять, но поверь, я сделала все возможное и даже невозможное, чтобы заставить его нарушить свою клятву. Думаю, теперь он начал прозревать, хотя я не уверена, что довела дело до конца. К сожалению, мне не хватило времени. Пока мы разговариваем здесь с тобой, эта дьяволица, кажется, решила посетить гостиницу, где я оставила беззащитного Кормака в постели. – Элспет нахмурилась и резко встала со скамьи. – Эту злую колдунью нельзя подпускать к нему. Она ведь сказала, что вызовет его, когда ей будет нужно.

– Ты видела ее раньше? – спросил Пейтон, наблюдая, как Изабель, соблазнительно покачивая бедрами, направляется к гостинице.

– Да. – Элспет тронула Пейтона за руку, чтобы отвлечь его, и нахмурилась, заметив мечтательную улыбку на его губах.

– Любоваться красотой не вредно, дорогая. – Он снова стал серьезным. – Она считает тебя соперницей.

– Меня? – Элспет нашла смешным такое предположение, так как все считали Изабель неотразимой.

– Да, именно тебя. – Пейтон слегка улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Ты очень привлекательная женщина, Элспет.

– Но ведь она…

– Я знаю. Она красива той красотой, какую воспевают поэты и менестрели, но ведь ты тоже красивая. К тому же у Изабель черная душа. Она знает это и в то же время понимает, что ты обладаешь не только внешней, но и внутренней красотой.

– Кормак не был верен ей в течение прошедших десяти лет.

– Да, но готов спорить, что никто из его случайных женщин не может сравниться с тобой. Ты не какая-нибудь гостиничная шлюха или девица легкого поведения. Ты та, на ком он вполне мог бы жениться, и только ты можешь завладеть его сердцем, которое эта дрянь держит в кулаке столько лет. Теперь Изабель намеревается еще крепче приковать Кормака к себе, напомнив ему о клятве.

– Это самое страшное напоминание, – тихо сказала Элспет, хотя ей хотелось кричать. И разум, и сердце призывали ее к действию. Она должна броситься в гостиницу и помешать Изабель сделать то, что та задумала.

– Я подожду тебя здесь, – сказал Пейтон.

Элспет вздохнула, не удивившись, что он догадался о том, что с ней происходит, хотя и испытала при этом некоторую неловкость.

– Наверное, мне не стоит появляться там сейчас. Большего, чем я сделала, чтобы повлиять на его решение, я сделать не смогу.

– Ну и что же? Мужчина отдал Изабель десять лет своей жизни. В то время как другие парни могли свободно распоряжаться своей судьбой, он был постоянно привязан к ней, считая, что ее жадные родственники сделали из нее несчастную мученицу. И то, что он продолжает следовать по этому пути, еще не означает, что он ему нравится. Возможно, его одолевают сомнения относительно прежней привязанности, однако любому было бы трудно признаться, что десять лет потрачены впустую и что все жертвы и страдания оказались напрасными.

– Надо каким-то образом убедить его, что нарушение давней клятвы совсем не связано с потерей чести. Это придаст ему силы отказаться от Изабель.

– Возможно, он уже и сам хочет сделать это. Но мужчина нуждается в поддержке, чтобы решиться на такой шаг. Иди к нему, дорогая, и дай понять, что он может получить взамен. Пусть Кормак сравнит то, чем обладает сейчас, с призрачной целью, к которой он стремится. Твое присутствие поможет ему принять правильное решение.

– Но мне не хотелось бы приблизить момент своего поражения, – прошептала Элспет.

– Ты беспокоишься потому, что отдала ему все, что девушка может дать мужчине?

– Откуда ты знаешь? – Элспет заволновалась, решив, что в се внешности появилось нечто такое, что позволило Пейтону догадаться о потери невинности.

– Я знаю, о чем ты думаешь, дорогая, так как у нас всегда был одинаковый образ мышления. Ты хочешь завладеть мужчиной, который привязан к другой. Полагаю, намереваясь побольше узнать об Изабель, ты собрала о ней всю возможную информацию и поняла, какая это дрянь. И поскольку нельзя с уважением относиться к ее притязаниям на Кормака, ты решила завладеть его сердцем. Но как это сделать, если мужчина убежден, что любит другую? Только отдавшись ему, согревая своей близостью, проникая в его плоть и кровь, удовлетворяя все его желания, пока он не будет полностью принадлежать тебе.

– Похоже, ты считаешь себя очень умным? – проворчала Элспет.

– Да, считаю. – Пейтон встретил ее раздраженный взгляд улыбкой. – Я поступил бы именно так, дорогая. Попытался бы заставить свою возлюбленную видеть только меня и жаждать моего прикосновения. Если бы моя возлюбленная колебалась, не зная, какой сделать выбор, я постарался бы оставить в ее сердце неизгладимый след, чтобы она, даже избрав другого, долго помнила обо мне и со временем все же изменила свое решение.

– Мне не хватает храбрости вступить в поединок с Изабель.

Пейтон тихо рассмеялся и обнял ее.

– Нет, ты просто боишься рискнуть. Только недалекая женщина может колебаться, когда речь идет о ее счастье. Ты ведь не такая, и я тебя уверяю, что хуже не будет. Правда, мне трудно судить, так как я не знаю, какие отношения сложились у тебя с Кормаком. Все, что я могу посоветовать тебе, – так это проявить мужество и предстать перед ним, чтобы напомнить, что у него есть выбор. Если он так и не поймет, что давнишняя клятва, данная проститутке, не имеет значения, мы поедем домой. Я буду ждать тебя здесь.

Элспет строго посмотрела на Пейтона:

– Надеюсь, ты не пойдешь и не станешь объясняться с ним, если он все-таки совершит глупость.

– Разве стоит делать это?

– Нет, не стой! Это мое личное дело. Я знала, на что иду, и получила, что хотела. Если мне шлепнут по рукам, так это только моя вина. Я не остановилась даже тогда, когда поняла, что мне приходится бороться не столько с другой женщиной, сколько с предубеждениями самого Кормака. Он не может нарушить свое слово, так как стремится смыть пятно позора, лежащее на его семье по вине родителей. Нет необходимости призывать моих родственников отомстить за предполагаемое оскорбление с помощью кулаков или мечей. Это мое решение, и, должна признать, Кормака было нелегко соблазнить. – Она чуть улыбнулась, когда Пейтон засмеялся.

– Значит, он порядочный человек?

– Очень. И он все время помнил о своем долге передо мной и всеми Мюрреями.

– Но тебя это не остановило.

– Нет. – Элспет слегка покраснела. – Я давно обнаружила, что, как и моя мать, обладаю способностью определять, какие чувства владеют человеком. Я чувствовала, что Кормак желает меня, хотя и удивилась, когда он впервые поцеловал меня.

– Я всегда поражался такой способности человека и с трудом верил в нее, – сказал Пейтон, и его красивые глаза зажглись интересом. – Все это казалось мне просто плодом романтического воображения.