Семя зла - Бейли Баррингтон Дж.. Страница 21

Два металлических чужака держались близко друг к дружке, обмениваясь переплетенными цепочками наносекундных импульсов, вспоминая и оценивая знакомые факты, как было то у них в обычае. Мыслили они строго и аккуратно. Они знали, что Вселенная — физическая система, а из физической системы ничто нефизическое не произойдет. Действительно, луч сознания представляет собой физическую силу, но в ней присутствует элемент, тот самый, ключевой для самосознания, который описать физическими средствами не удавалось. Этот элемент они именовали фактором бесконечности. Его допустимо было описать лишь как нефизический: аномалия, которая не могла возникнуть нигде во Вселенной.

Внезапно один из металлических инопланетян остановился и переменил тему беседы.

— Ты тоже почувствовал аберрацию сознания?

— Да, — подтвердил спутник.

На небольшом удалении от передатчика сознания (который они для краткости прозвали машиной Земли) парили два других устройства, которые им удалось сконструировать за свою жизнь. Одно выполняло функции, вспомогательные относительно машины Земли: отслеживало ход земного эксперимента. Второй аппарат изготовили много позднее, всего две тысячи миллионов лет назад. Этот инструмент предназначался для обнаружения и измерения интенсивности Первичного Луча, хотя последний вряд ли можно было назвать в полном смысле первичным. Луча, на который были настроены их собственные мозги, луча, приходящего из такой дали, что источник локализовать не представлялось возможным.

Второй собеседник подплыл к индикатору Первичного Луча. Но прежде чем он успел исследовать его показания, аберрация вернулась, и на сей раз она была много сильнее.

Крылья трепыхались в пустоте, искаженное восприятие металось между гротескными формами, тела выгибались, теряли контроль над собой.

Земной передатчик продолжал функционировать бесперебойно, автоматически подстраиваясь под кинк. Когда возмущение миновало, крылатые создания не обратили внимания на эту машину, а поспешили к измерителю Первичного Луча.

— В луче проскочил ощутимый разряд, — наносекундировало первое. — Пертурбации учащаются.

— Несомненно, передатчик луча приходит в негодность.

— Возможно, за ним перестали следить.

Два металлических создания (их всегда было только два) мгновение молчали. Потом снова приступили к размеренному общению, наносекундными стежками сшивая картину прошлого их совместной мысли, обозревая и переоценивая мрачные факты совместного знания. Знание это подсказывало, что, кабы не Первичный Луч и не упрощенная его версия, которую им удалось привести в действие, вся Вселенная бы преспокойно обошлась без мыслящей жизни. Такой она, собственно, и была в пределах доступного им горизонта наблюдений.

— Наверное, какое-нибудь разумное существо организовало передачу Первичного Луча. Но откуда оно само почерпнуло свое сознание?

— Скорее всего, его сознание не естественного происхождения. Оно действует как приемник другого луча. А источник последнего ему, вероятно, неведом, как неведом нам источник нашего.

— А дальше?

— Аналогично.

— И так далее.

— Бесконечная цепь, не имеющая начала.

— Бесконечно маршрутизируемый сигнал прожектора без исходного излучателя.

— Сталкиваясь с невозможным явлением, остается заключить, что оно пришло из бесконечности; иными словами, у него нет причин. Сознание невозможно, следовательно, проистекает из бесконечности.

Формулировка этой теоремы исчерпывала их знания о собственной природе. Они установили противоречие между свойствами чисто вещественной Вселенной и сознания. И действительно, сознание существует никем никогда не сотворенное. Стратагема, трюк, бесконечный ряд без первого члена.

Хотя на Земле у него мог появиться последний член.

— Проявляются признаки еще более существенного возмущения, — возвестило создание, дежурившее у прибора слежения. — Полагаю, передатчик вот-вот откажет.

Они собрались с духом, но толку не было. Крылья затрепыхались в пустоте, безумные мозги перескочили за пределы здравого смысла, сознание умчалось в неестественно искаженные фантазии, воспринимая реальность в подборке гротескно преувеличенных аспектов.

Но понемногу луч успокоился, и восстановилось нормальное ментальное состояние. Впоследствии, однако, оказалось, что, метаясь и выгибаясь, одно из существ врезалось в машину Земли и случайно отключило ее. На Земле выключились все мозги, животные и человеческие.

Реактивировать передатчик особого смысла не было. Земной эксперимент давно исчерпал себя. За весьма непродолжительное время земная жизнь коллапсировала обратно на бессмысленные уровни самовоспроизводящейся органики — вирусные, бактериальные и примитивные растительные. Атмосферная смесь подстроилась под них, и планета присоединилась к миллиардам своих сестер в привычном забвении под покрывалом вечности.

Целостность

На свадьбе погуляли от души. Невеста была писаной красавицей, и жениху пришлось отстаивать свои права на нее в отчаянной драке с дюжиной целеустремленных мужчин. По обычаю (и по необходимости) он облачился в броню с охлаждением, которая порой раскалялась докрасна, впитывая энергию термических излучателей.

Ритуал бракосочетания считался одной из наиболее варварских традиций общественной жизни Свободной Америки, но в то же время — одной из самых увлекательных. Когда Флек, напарник Джубла, наконец забрал того домой, Джубл пребывал в отличном настроении.

— Йа-а чуть ее не отбил, — мечтательно выдохнул он, аккуратно протирая чистой тряпочкой части разобранного теплоизлучателя. — Эта прелесть чуть не принесла мне такую прелесть, что у тебя бы глаза разбежались. А-ах, что за ночка бы у нас…

Произведя серию щелчков, он снова собрал пушку.

— Если от нее столько проблем, — заметил Флек, — то что ж она за прелесть, спрашивается? Тебе бы через пару дней башку с плеч сняли.

— Йа-а бы уж о себе позаботился, чесслово.

Машина пролетала между двумя небоскребами. Джубл вскинул оружие к плечу, прицелился и выстрелил. Цепочка тепловых импульсов испепелила полицейского, который патрулировал пешеходную террасу вдоль стены.

Флек нервно покосился на него и прибавил скорость.

— Пушка детям не игрушка. А если там рядом машина патруля летает?

Джубл лишь радостно засмеялся в ответ. Он никогда не упускал возможности воспользоваться конституционным правом на войну с полицией.

Под ними проплывали темные кварталы мегаполиса. Хотя на носу машины имелась пилотская лампа, ночной полет представлял значительные трудности: света не было нигде, если не считать редких горящих окон. Если нужны свет и энергия, сгенерируй их сам.

Флек насилу стряхнул с себя веселье брачной церемонии. В каньонах между небоскребами даже луна не помощница, нужно сконцентрироваться.

Джубл уронил пушку на голые бедра с легким хлопком и тоже посерьезнел. Его внимание снова сосредоточилось на личной проблеме, которая на протяжении всего праздника исподтишка буравила мозги.

— Флек, — начал он, — мне в дверь вчера вечером копы стучали. Налог требуют.

Он имел в виду уложение, согласно которому каждый гражданин обязан был отработать один день в году на государство.

— Как и от всех, — сказал Флек равнодушно. — Не такой уж и большой налог.

Джубл промолчал. Потом, собравшись с мыслями, ответил:

— Ну, мне прошлого раза хватило по самые помидоры. Йа-а на дух не выношу копов. Это, блин, оскорбление для целостной мужской личности, йа-а так тебе скажу. Да и какой прикол чинить дома, которые йа-а потом снова расхуярю, как только смогу? В этом году откуплюсь.

— Откупишься? Да ты спятил.

— Наличка все еще в ходу, — рассерженно возразил Джубл. — Так в законе записано! Мне нужно к кому-нить подрядиться поработать на денек, чтобы наличкой заплатили. Тогда смогу откупиться, а не ишачить на копов. — Он рассудительно покивал. — Это намного благороднее. Но… йа-а больше ничего не могу придумать, кроме как… напроситься к тому старому придурку, Джо.