Подлинное искупление (ЛП) - Коул Тилли. Страница 21

— Я знаю, что этому учит Писание, — вспыхнула она. — Знаю, что эти обряды практикуются на протяжении долгих лет. Но почему в них сомневаются лишь единицы? Почему их еще не запретили?

Хармони сделала судорожный вдох, и я сказал:

— Хармони, прецедент был создан много лет назад Пророком Давидом, когда он заявил, что так повелел Бог. Люди верят, что этого хочет Бог от своего избранного народа — от нас.

— Я в это не верю, — с твёрдой уверенностью заявила она. — Если Всевышний существует, то Он не позволил бы мужчинам насиловать детей. Лишая женщин всякого выбора.

Хармони рассмеялась невесёлым смехом и посмотрела в сторону.

— Я видела его… видела Пророка Давида, Райдер. Это было очень давно. И я возненавидела его с первого взгляда, как и всех последователей-охранников и большинство мужчин, с которыми когда-либо сталкивалась. Но Пророк Каин сегодня оказался чем-то совершенно иным.

— Я увидела у него во взгляде страшное зло, — у нее из груди вырвался резкий смех. — Он очень красивый, самый привлекательный мужчина из тех, кого я встречала.

Я порывисто выдохнул, я даже не заметил, что задержал дыхание. Потому что если она сочла Иуду красивым… то посчитала бы таковым и меня. Но этот самонадеянный восторг очень быстро улетучился, когда она добавила:

— Но взглянув ему в глаза, я увидела только уродливую душу. Я не любила Пророка Давида за то, что он позволял творить с маленькими девочками… со мной…

Эту фразу Хармони не закончила. Она снова сдержала себя, затем гневно продолжила:

— Но когда я заглянула в глаза Пророку Каину, то ощутила настоящий страх, Райдер. Этот человек…

Ее лицо побледнело. Когда она посмотрела на меня, я почувствовал охвативший ее ужас.

— Он получит желаемое чего бы ему это ни стоило. Он причинит нашим людям боль, и они слепо последуют за ним… и мне он тоже причинит боль. И на этот раз я не уверена, что мне удастся от этого оправиться. Я знала таких людей, как он. Они ни перед чем не останавливались. Когда им чего-нибудь… кого-нибудь… хотелось, они не останавливались до тех пор, пока не разрушали их до самого основания или и того хуже…

— Хармони.

Я всем телом дёрнулся в сторону, как можно ближе к стене. Мне хотелось ее обнять. Утешить. Что-то внутри меня горело желанием всё для нее исправить.

— У него есть супруга. Ее зовут Сара, — Хармони глубоко вздохнула. — У нее во взгляде та же злоба, что и у Пророка.

По идеальной щеке Хармони скатилась слеза. Одинокая капля упала на каменный пол, и Хармони посмотрела мне в глаза.

— Я понимаю, что это мой долг. Я ехала сюда, зная, что мне предстоит. Но… после сегодняшнего дня я не могу не задумываться над тем, на что будет похожа моя жизнь в качестве его жены. Он любит Сару, это всем ясно. И в ее глазах я увидела ненависть ко мне, — сказала она. — Я не уверена, что справлюсь, Райдер. В данный момент я не уверена, что смогу жить под постоянным гнётом их жестокости. Раньше мне уже приходилось так жить. Я не могу… Не думаю, что мне хватит сил снова это пережить…

Ее голос понизился до шепота.

Услышав в ее голосе нотки поражения, я почувствовал, как по всему моему телу разлилась паника.

— Послушай меня, — решительно произнёс я. — Ты сильная. Ты должна оставаться такой же сильной.

Хармони слабо мне улыбнулась.

— Я совсем не такая сильная, как кажусь на первый взгляд. Внутри я вся дрожу. Я буквально скованна страхом.

Я почувствовал, как рвётся мое сердце. Но не успел я хоть что-то сказать, чтобы ее утешить, как она снова заговорила.

— Пророк Каин совершенно не похож на Пророка Давида. Что-то мне подсказывает, что он приведет наш народ к полному краху, а не увенчает его славой. Проповеди, которые он читает, всё это оружие… он утащит нас прямо к вратам ада сам, без помощи этих людей дьявола, о которых так часто упоминает.

Я не знал, что сказать. Более того, мне было невыносимо слышать терзавшую ее боль. Недолго думая, я просунул сквозь дыру свою грязную руку. Вытянув ее как можно дальше, я положил её на пол. Мои глаза метнулись к лицу Хармони. Она застыла на месте, уставившись на мою ладонь.

Почувствовав себя полным дураком, я хотел было сунуть руку обратно и, чтобы скрыть смущение, закрыл глаза. Но вдруг почувствовал, как мою ладонь накрыла маленькая теплая рука. Я распахнул глаза. Нежные пальцы Хармони обхватили мои пальцы. Я не мог оторвать глаз от этого зрелища.

Она касалась меня по собственному желанию.

Касалась меня без страха и отвращения… это было так… здорово.

— Райдер, — тихо произнесла Хармони. — Я вижу в твоих глазах такую муку, что чувствую ее всей душой.

От мелькнувшей в ее голосе грусти у меня разрывалось сердце. От ее сочувствия — сдавило горло.

«Так вот значит, каково это», — подумал я.

Вот какое оно, подлинное чувство — добровольное, непринуждённое… естественное. Никакого давления. Никакого смятения. Просто идущее от сердца.

Пальцы Хармони дернулись. Она тяжело сглотнула, потом начала гладить тыльную сторону моей ладони. Это немного успокоило тот огонь, который незаметно для меня самого вспыхнул у меня в сердце. Молча, она слегка касалась кончиками пальцев моей содранной кожи. Я пытался дышать, но от ее прикосновений у меня в легких не осталось воздуха.

— Скажи мне, — прошептала Хармони.

От звука ее ласкового голоса я закрыл глаза.

— Скажи мне, в чем дело. Что тебя мучает?

Признание уже вертелось на кончике моего языка. Но вместо этого, когда я открыл рот, заговорила душа.

— Я совсем один, — отрывисто проговорил я. — Мне так чертовски одиноко, что я едва могу дышать.

Я открыл глаза и увидел темно-карие, блестящие от слез глаза Хармони.

— Райдер, — шепнула она.

Ее пальцы перестали гладить мою кожу. Вместо этого она скользнула рукой мне под ладонь и, сцепив наши пальцы, крепко их сжала. Хармони не сказала ни слова, но я понял… она здесь со мной.

Она вместе со мной в моих страданиях.

Мы смотрели друг другу в глаза. Не говоря ни слова, но они и не были нужны. Сейчас слова были бесполезны. Я за всю свою жизнь не чувствовал того покоя, каким наполнило меня это безмолвное прикосновение.

Одно единственное нежное прикосновение прогнало боль… хотя бы на один драгоценный момент.

Внезапно я услышал раздавшийся у двери вздох. В мгновение ока я выпустил руку Хармони и поднялся в сидячее положение. Я повернул голову, чтобы посмотреть, кто вошел ко мне в камеру, и встретился взглядом с Фиби. Она застыла на месте и широко распахнутыми глазами уставилась на проделанную в кирпичной стене дыру.

У нее в руках задрожал таз с водой.

— Фиби, — отстранившись от стены, прошептал я.

У Фиби кровь отлила от лица, но ей удалось взять себя в руки и закрыть дверь камеры. Она опустила глаза и медленно подошла ко мне. Не поднимая головы, она поставила таз на пол. Затем окунула тряпку в воду, взяла мою руку и начала смывать с нее кровь. За всё это время она ни разу не подняла голову.

У меня бешено колотилось сердце. Она видела, как мы с Хармони держались за руки.

Я не мог позволить Фиби рассказать об этом Иуде. Рассказать об этом охранникам. Я не дам им забрать Хармони из соседней камеры. Она нужна мне здесь… Она мне необходима.

Когда Фиби перешла к другой руке, я осторожно взял ее за запястье. Прикосновение было едва ощутимым, но Фиби подскочила так, словно я ударил ее по лицу. Когда она попыталась вырваться, я нахмурился.

Я по-прежнему держал ее за руку.

— Фиби, — тихо произнёс я, скользнув взглядом к двери.

В ней нарастала паника. Я не хотел, чтобы её услышали охранники.

— Фиби, — снова попытался я. — Пожалуйста. Я не причиню тебе вреда.

Похоже, мои слова вернули Фиби из охватившего ее ужаса. По-прежнему не поворачивая головы, она пыталась восстановить дыхание. Я слегка потянул ее за запястье. Она сделалась неподвижной. Меня охватила тревога и растерянность. Фиби была на себя не похожа. Нисколько. Она была натянута, как струна и вздрагивала от каждого моего прикосновения.