Спасение мстителя (ЛП) - Хавиленд Нэнси. Страница 20

— Думаю, нет. Что если, надо было, если бы, может быть — все это пустая трата времени, мой друг, — продолжал он знающим тоном. — Единственное, что ты сейчас можешь сделать для нее, это дать понять, что рядом. Поддерживать ее. Говорить, как благодарен. Помочь ей оправиться от произошедшего. А так и будет.

Калеб поднял воспаленные веки и наблюдал, как огромный сукин сын осушил половину стакана. А потом мрачный взгляд серебристых глаз поймал взгляд Калеба. Боль и понимание, сквозившие в них, поражали.

— И один совет. Не обижайся на Ви, что ведет себя как неотесанная дубина. Парень уже никогда не станет прежним после того, как убили его младшую сестренку.

Калеб не знал, что Винсент потерял сестру.

Максим рассказал ему детали похищения Софии, как ее насильно подсадили на наркотики, от которых в итоге случилась передозировка и смерть. Винсент практически никогда не поднимал эту тему, предпочитая держать все в себе.

— Эта безграничная боль, с которой он жил больше десяти лет, видимо, выплеснулась наружу. Запомни мои слова, Пейн. Он попытается быть рядом с твоей сестренкой... так, как не был рядом с собственной.

***

Винсент следовал за Теган в медкомнату. Доносившийся откуда-то звук футбольной игры казался неуместным, но это был всего лишь гул на заднем плане.

Хотелось поговорить с Калебом, но в последнюю минуту Винсент решил дать ему побыть одному. Именно этого желал бы Винсент на месте байкера. Много свободного пространства и одиночества. Но, с другой стороны, это его мнение. В конце концов он оставил Максима на вахте.

— Ох, она проснулась.

Винсента привлек тихий комментарий Теган. Ника лежала на боку на двуспальной кровати, в которую ее переместили после того, как наложили шов. Винсент заметил отсутствие привычного блеска в глазах, затуманенных лекарствами. Плохо.

— Где она? Где флешка?

Голос был хриплым и грубым, музыкальность исчезла. Еще один факт, который не понравился.

Может, если так продолжится, он сорвется с крючка и его влечение к ней иссякнет?

«Или нет», — подумал он со следующим ударом сердца, когда Ника продолжала смотреть ему в глаза. По телу разлилось тепло. Не удержавшись, он поднял руку и отвел рыжую волосинку от уголка ее идеально очерченных губ. Несколько прядей лежали на серебристом подносе рядом с кроватью. Должно быть, Юрию и Теган пришлось выбрить участок на голове, чтобы зашить рану. Паршиво, но, по крайней мере, ей не придется стесняться, потому что рана была на незаметном участке.

Прокашлявшись, Винсент засунул руку в карман. Разум затопили картины ее избитого тела. Последние побои пришлись на еще незажившие старые синяки. Пришлось зажмуриться, чтобы не думать об этом и о причине произошедшего. Съемка с флешки легко выдала бы Калеба. Изображение было таким идеальным, словно камеру наблюдения специально направили на байкера.

Макс собирался разобраться в увиденном.

Винсент протянул флешку, но Ника даже не взглянула. Она продолжала смотреть ему в глаза, и на ее лице появилось странное недоуменное выражение. Ника напоминала жертву несчастного случая, пытавшуюся понять, что происходит. Без сомнения, ей было трудно соображать под действием лекарств.

— Я не плохой человек, ты же знаешь, — пробормотала она, удивив его. — Я не заслуживала того, что он со мной делал.

— Господи, я знаю, малышка, — шепотом заверил он ее. И это все, что он мог произнести на ее слова при виде темневшей шишки на щеке.

— Он объявился возле моей работы в прошлый сентябрь. В тот день даже дождя не было, — задумчиво произнесла она. — Я не видела его больше года. Едва знала, кто он такой. Лишь то, что он околачивался в клубном доме с Калебом. На нем была отвратительная клетчатая рубашка. — Ника слегка поморщилась. — Спросил, выпью ли я с ним кофе. Сказал, что хочет поговорить о моем брате.

Она прикрыла глаза, покачав головой.

— Мы сидели в «Старбаксе», и он рассказал, что у него есть доказательства, благодаря которым Калеба могут упрятать за решетку до конца жизни. А потом поднялся и ушел. Сказал, что на следующий день даст мне знать, как будут развиваться события, — ее голос стал ниже, словно она пыталась подражать Ноллану: — «Ты сделаешь меня очень счастливым, Ники», прошептал он мне на ухо, прежде чем уйти.

Видя, как его рыжая с трудом рассказывает эту историю, клятва Винсента уничтожить самого Ноллана и все воспоминания о нем окрепла. Но сначала ублюдок прольет реки собственной крови за свои грехи.

Ника поймала его взгляд и серьезно произнесла:

— Никогда не называй меня Ники, хорошо?

— Никогда. — Это обещание он будет хранить до конца жизни.

— Он произнес то же самое в день нашей свадьбы. «Ты сделаешь меня очень счастливым, Ники». Я думала, он имел виду секс. Но, слава богу, он на него неспособен. По крайней мере, не со мной. Хотя сегодня мог. — Ника так сильно задрожала, что застучали зубы, и гладкая кожа на руке, выглядывавшей из-под белой простыни, покрылась мурашками. Что она имела в виду под «он на это неспособен»?

— До сегодняшнего вечера?.. — нерешительно спросил он, по спине пробежал холодок.

— Он возбудился, когда я начала очень сильно сопротивляться. Появилась эрекция. Этого никогда раньше не случалось. Единственное, чем мне помог Бог, или кто там есть наверху. Я бы не смогла пережить секс с ним.

Винсент несколько раз моргнул, чувствуя, что вот-вот навернутся слезы. Он не был уверен, то ли из-за облегчения за нее, то ли из-за сочувствия.

— Он заставил меня купить два билета до Лас-Вегаса через неделю после нашей первой встречи за кофе, — продолжила она. — Парень, который соединял нас, был сильно под кайфом. Уж не знаю, как он смог правильно прочитать слова, на мою грудь он смотрел больше, чем в бумаги. Но он это сделал, и когда мы вернулись в Сиэтл, я уже была миссис Кевин Ноллан. Ему нравилось называть меня рабыней, потому что он знал, как мне это ненавистно.

Ника снова задрожала, и Винсенту пришлось усилием воли ослабить хватку на флешке, пока не превратил ее в пыль. Уже второй раз после знакомства с этой девушкой, он забывал, как дышать. Гребаный. Чертов. Ад. Но в этот раз причиной стала не ее внешность. Нет. Удушье вызвали негативные эмоции, бурлящие в нем. Они были злыми, дьявольскими, темными и полными боли.

Кевин Ноллан скоро заплатит.

— Я не плохой человек, Винсент, — снова пробормотала она. — Я не хожу в церковь, но всегда стараюсь быть хорошей. По возможности помогать людям, если только сидящий на тротуаре попрошайка не в обуви, которая дороже моей собственной. Мы с Евой часто занимались благотворительностью в детстве. Она все превращала в забаву, и не важно, чем мы занимались. Ты знал, что у моего брата диплом по работе с инвалидами? Он такой хороший человек. Он поступил в Университет Сиэтла, и мы с Евой ходили за ним по пятам, когда он создал свое отделение в Сообществе. Они помогли нам сделать выбор в нашем деле.

Услышав в ее голосе отголоски одиночества, Винсент подошел ближе и предложил то немногое утешение, которое мог, проведя пальцами по ее руке.

— Тебе не обязательно мне это рассказывать, Рыжая. Я знаю, что Калеб — хороший парень. — Несмотря на то, что я говорил полчаса назад, подумал Винсент с содроганием. — И даже когда ты и слова еще не произнесла, я уже знал, какая ты. — Он коснулся пряди ее волос. — Ты освещаешь комнату, когда входишь в нее, малышка. Что может быть в этом плохого?

Ника кивнула, но неубедительно.

Очередная волна дрожи пробежала по ее телу, и Винсент оглянулся в поисках одеяла, но нерешительно замер, когда она произнесла:

— Ты не приляжешь со мной? Я не могу согреться. — Прежде чем он ответил, Ника добавила: — Ты когда-нибудь чувствовал себя одиноким в комнате, полной людей, Винсент? Раньше я всегда такой себя ощущала. Так трудно быть единственной, кто знает, что на самом деле происходит. Временами, когда он заканчивал со мной, я сидела на краю ванной и мечтала, чтобы был хоть кто-то, с кем бы я могла поделиться, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. Но я не могла так поступить с Евой. И Калеб не должен был знать.