Братство Астарты (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus". Страница 20

Девушка выпрямилась и, опустив руки, перестала закрывать свои маленькие груди.

— Вы правы, патрикий, мы не разговорчивы, но сейчас особый случай. У меня есть полномочия ответить на все ваши вопросы.

Прокопий не на шутку взволновался:

— Не надо, цезарь, это ловушка! С первым же ее словом мы становимся соучастниками в глазах Трибунала.

Цезарь виновато посмотрел на своего наставника:

— Теперь уже поздно останавливаться. Пусть говорит.

Он дал знак пленнице продолжать.

— Я была послана высшим советом братства к Хозрою.

Опять вмешался патрикий:

— С какой целью?

— Указать ему путь к спасению и убедить принять его. Это все, что я могу вам рассказать о своей миссии.

Ироничная улыбка тронула губы Иоанна:

— Ваш вариант спасения должен был сильно не понравиться царю Сардии, раз его надо было убеждать!

Девушка не приняла иронии:

— Скажем так, он не однозначен. На границе меня встретили два десятка из личной гвардии царя, они знали, кто я такая, и должны были доставить меня любой ценой. Дальше вам известно. Конвой перехватили венды. Но все это теперь не главное!

— Что же главное? — Цезарь нетерпеливо зашагал взад-вперед. — Как все это связано с опасностью для меня?

Зара взглянула прямо в глаза Иоанну:

— Столкнувшись с варварами, я не рассчитывала на помощь. Братству сейчас не до мелочей, идет борьба за выживание. Сражаясь до последнего, я не собиралась сдаваться живой, зная, что меня ждут пытки и костер, но в последний момент получила новое задание — спасти вас, цезарь!

— Как ты получила приказ? Когда? — Голос патрикия источал недоверие.

— Во время схватки с той рыжей гориллой, у которой вы меня выкупили.

Прокопий преисполнился сарказмом:

— Великий магистр явился тебе в образе птицы или, может быть, муравья?

Пленница тяжело вздохнула, демонстрируя неуместность таких высказываний:

— Да, глава верховного совета братства Эрторий Данациус был далеко, но это не помешало ему отдать приказ. Так же, как и там, у ручья, расстояние не помешало ему разговаривать с вами. Я была лишь средством передачи. — Зара повернулась к патрикию: — Вы-то уж наверняка слышали о возможностях магистра седьмого уровня?

— Что это за братство такое? — Иоанн вопросительно взглянул на советника. — Ты что-то знаешь?

Некоторое время Прокопий не мог выбрать, с чего начать, но все же решился:

— Мой цезарь, помните, вы изучали философию школы Высшего разума?

— Конечно помню. Школа философии из Саргосы. — Иоанн недоуменно пожал плечами. — Но ведь это труды древности. Какое это имеет отношение…

Советник непозволительно прервал своего высокородного воспитанника:

— Да, школа существовала с древнейших времен. В те времена еще не создали империю, Тура была всего-лишь безвестной маленькой деревушкой, а вот вольные города Фесалии уже тогда были богаты и знамениты. Множество храмов и школ прославились в те времена, но самой известной была школа Высшего разума из Саргосы. Дети аристократии фесалийских полисов мечтали там учиться, и даже восточные монархи частенько пристраивали туда своих отпрысков. Там преподавали не только философию и риторику — были и естественные науки. Но самым популярным был курс управления человеком и государством.

Цезарь все еще был недоволен бестактностью Прокопия и не преминул это показать:

— Насколько я знаю историю, наука никому впрок не пошла.

Патрикий с наслаждением парировал укол своего воспитанника:

— Если бы правители всегда следовали тому, чему их учили, мы бы сейчас спали, а не ввязывались в сомнительную историю.

Иоанн примиряюще улыбнулся:

— Вы правы, учитель, признаю. Прошу вас, продолжайте.

— Во времена империи слава школы немного угасла на западе, но восток по-прежнему оставался ее верным поклонником. После того, как ваш прапрадед Константин Великий Корвин, а с ним и вся империя, принял веру в Огнерожденного Митру, церковь тут же принялась за чистку мозгов подданных. В первую очередь пострадали храмы старых богов и школы. Начались погромы и пожары, фанатики жгли на площадях древние манускрипты. Одни школы были разграблены, другие закрылись сами, но школа из Саргосы не только выстояла, но вместе с ней и вся восточная Фесалия оставалась верна старым богам. Для новорожденной церкви это было неприемлемо, и она готовилась добить непокорных, как вдруг, не оставив прямых наследников мужского пола, умер Константин Великий. На престол вступил его родной племянник Иоанн. Страшный удар для новой веры, ведь Иоанн не только не принял веру в Огнерожденного Митру, но и являлся выпускником школы Высшего разума. Казалось, история повернулась вспять, но любимец армии Иоанн остро нуждался в деньгах, поэтому начал войну с Сардией, которая, как водится, из быстрой и удачной постепенно превратилась в тяжелую и затяжную. Через полгода под стенами одного из сардийских городов Иоанн умер от лихорадки. Борьба за власть в империи разгорелась с новой силой. С одной стороны — Михаил, родной сын Иоанна, за которым стояли старые храмы и школа Высшего разума, с другой — внук Константина по женской линии Василий. Сын дочери Константина Великого и патрикия Юлиана Страви не имел никаких прав на престол, но церковь это совершенно не волновало. Патриарх и вся мощь церкви Огнерожденного Митры встали на сторону Василия и прокляли Михаила как исчадие Ариана. Разгорелась гражданская война. Три года войны, как вы знаете, закончились битвой у деревушки Зарконь, где Михаил погиб, а его армия была разбита. После победы запылала восточная Фесалия как главный оплот неверных. Церковь для искоренения всякой ереси создала священный Трибунал и его боевой кулак — орден Огнерожденного Митры. Школа Высшего разума была объявлена вне закона и полностью разгромлена.

Глава 16

Сложив руки на груди Иоанн скептически хмыкнул:

— Спасибо за лекцию, но пока я ничего нового не услышал. Расскажите мне о братстве.

Тяжело вздохнув, патрикий нехотя продолжил:

— Несмотря на все усилия церкви, верхушку школы захватить не удалось. Школа реорганизовалась в братство Астарты, по имени древней богини возрождения, и ушла в глубокое подполье. — Прокопий посмотрел на Зару: — Ведь так?

— Да, почти все верно. Для логофета провинциального двора вы хорошо ориентируетесь в политике и истории.

Девушка замолчала, ожидая вопросов, и Иоанн, подойдя вплотную, уперся в нее взглядом.

— Хорошо! Пусть все так, но какой интерес для этого братства представляю я? И зачем вы разыгрывали перед нами комедию, почему не сказали все сразу?

То, что она вдруг оказалась абсолютно голой между двумя мужчинами, Зару нисколько не смутило.

— Давайте по порядку, Ваше Высочество. Первое, как я уже сказала, рассказ уважаемого патрикия не совсем полон. Не знаю, сознательно или нет, но логофет упустил тот факт, что у Иоанна I было два сына. Старший, Михаил, погиб в бою, а вот младший, Феодор, в войне не участвовал — он прилежный сын церкви, отрекся от брата и почти всю жизнь провел в монастыре. Я говорю «почти», потому что до того, как он заперся в монастыре, у него родился сын. Ваш будущий отец, цезарь!

Девушка повернула голову и демонстративно оглянулась назад, на комита. Иоанн, осознав наконец, как двусмысленно они втроем выглядят со стороны, засмущался и резко отошел назад.

— Я правнук про́клятого императора! Вы знали об этом, Прокопий? — Цезарь был ошарашен новостью. — Но почему тогда я Страви?

В этот момент не было на свете человека, которого бы логофет Северии ненавидел больше, чем стоящую напротив него женщину. Вскрывалось то, что они с матерью Иоанна прятали от него столько лет.

— Да, мой цезарь, это правда. Феодора женили на сестре Юлиана Стефании Страви, а после быстро сплавили в монастырь, где он прожил недолго, так что ваш отец по праву носил фамилию правящего дома. Это было своего рода признанием лояльности и гарантией неприкосновенности. Как мы знаем, ему это не помогло. Некоторые знания опасны уже сами по себе. — Патрикий справился с гневом и старался говорить мягко и убедительно: — У нас с вашей матерью была и остается только одна цель — сохранить вашу жизнь. Стоило вам хоть раз, даже самому себе, сказать: «Я Корвин», и вас было бы уже не спасти!