Прийти, увидеть, покорить (СИ) - Блесс Эйвери. Страница 12

В моем мозгу билась только одна мысль: 'Какая все это дикость!'. Такое мне даже в голову не могло прийти. Запустив руки в волосы, я пораженно смотрела на вдову.

— Но почему? Почему ты должна стать этой божьей рабой?

— Потому что во время нападения несколько далитов взяли меня силой, осквернив мое тело, мою душу и мою карму. Очистить все может погребальный огонь или служение в храме.

— Подожди, причем здесь ты? Это же над тобой надругались, а не наоборот. Ты пострадавшая, а не виновница случившегося, — моему возмущению не было предела.

— Это наказание и проклятие богов за мои грехи.

— Забудь весь этот бред. Я не позволю тебя кому-либо к чему-либо принудить. Мы уходим отсюда.

— Вы не понимаете. Нас не выпустят из города. Жрецы наверняка уже поджидают меня у всех выходов. И вы, Ника, если останетесь со мной, также пострадаете, так как ни один из достойных мужей не возьмет нас под свою защиту и покровительство. Поэтому для вас же будет лучше оставить меня. Одной у вас больше шансов спастись. Вы уж точно ни в чем не виновны.

— Нет, — я была решительно настроена не только самой отсюда выбраться, но и вытащить Дарху. — Я тебя не оставлю. Лучше, пока еще окончательно не рассвело, расскажи, как устроен периметр вашего города.

Но женщина ответить не успела. Меня привлек шум приближающихся шагов за углом здания, за которым мы прятались. Приложив палец к губам, я показала вдове, чтобы она помолчала. Сама же, тихо опустив рюкзак на землю, достала нож, приготовившись отразить нападение.

— Не стоит начинать то, что не сможешь закончить, — мой бросок остановил знакомый пренебрежительный голос. — Следуйте за мной и желательно побыстрее.

Ни слова не говоря, Дарха сделала шаг вперед, чтобы следовать за позвавшим нас за собой мужчиной. На ее лице промелькнули сначала растерянность, а после радость. Она явно доверяла этому типу. Она — да, а вот я — нет. Не нравится он мне. Выставив руку вперед, я остановила женщину. Она тут же на меня удивленно посмотрела, но послушалась.

— В чем дело? — нахмурившись, самоуверенный тип бросил на меня недовольный взгляд. — Еще немного, и вам даже я не смогу помочь.

— Что-то я не замечала за вами раньше самаритянских наклонностей. Что же изменилось сейчас?

— Чего? — Надкари негодующе зашипел. Вот теперь я узнаю своего вчерашнего знакомого. А то уже засомневалась было, он ли это.

— С чего вы вдруг решили нам помочь? Или не нам, а жрецам? Чтобы они не перетрудились, бегая за нами?

Опять во взгляде, направленном на меня, читалось презрение вперемешку с брезгливостью.

— Не вам, а госпоже Дархе. Она не заслуживает участи, на которую ее обрекла твоя глупость. Если бы ее можно было спасти без тебя, я бы так и сделал. Но вы теперь связаны богами, ну или твоей дуростью. Поэтому для всех будет лучше, если мы сейчас поспешим.

В подтверждение его слов на соседней улице послышался шум, судя по которому, там шло человек пять-шесть, ругаясь между собой. Точнее, ругали они одного, того, кто опоздал к воротам дворцового комплекса и упустил двух беглянок. Из-за чего теперь им приходится прочесывать весь город, молясь всем богам, чтобы женщин не перехватили представители других храмов. О ком шла речь, было нетрудно догадаться. Дарха тут же испуганно заозиралась по сторонам в поисках путей спасения или укрытия.

— Быстро.

Недолго думая, Надкари закинул мать Камала себе на плечо (места там оказалось более чем достаточно) и, прячась в тени домов, кинулся бегом в переулок. Я молча последовала за ним. Несмотря на ношу, мужчина двигался быстро и, главное, бесшумно. При всей моей тренировке, не думаю, что смогла бы так же спокойно нести другого человека, даже если бы он был ниже меня на голову. Такая сила, тем более у мужчины, удивляла меня и внушала некоторое уважение.

По дороге мы несколько раз останавливались или резко сворачивали на другую улочку, чтобы избежать встречи с очередной группой неизвестных, отправленной на наши поиски.

К моему удивлению и радости, мы не возвращались во дворец, а двигались в противоположную от него сторону, к городским окраинам. В какой-то момент у меня даже мелькнула мысль что безопасник нас выведет из города. Но нет. Когда мы оказались у одного из не самых презентабельных домиков, Надкари, открыв дверь ключом, быстро юркнул в темный проход. Последовав за ним, я тихо прикрыла дверь.

Зайдя в первую же комнату, мужчина поставил Дарху на ноги. Женщину, после не самой удобной поездки, слегка повело в сторону. Бросив возмущенный взгляд на брата своего покойного мужа, она глубоко задышала. По-видимому, ей было не очень хорошо. Но я отлично понимала дядю Камала. У молодой женщины походка была хоть и плавной, но не самой беззвучной. Кроме того двигалась она медленно. Да и реакция ее была не столь быстра, как у меня и Надкари. Поэтому, иди она самостоятельно, нас бы наверняка поймали.

— Значит так. Сидите здесь. Из дома не выходить. Шума не издавать. Ставни не открывать. Считается, что хозяева ненадолго уехали к родственникам. Переждете здесь несколько дней. Как только уляжется шумиха, я вас вывезу. Сегодня вам придется потерпеть. Еду для вас принесу только следующей ночью.

Несмотря на мою неприязнь к этому типу, я должна была признать, что ошиблась в суждении о нем. Не знаю для чего он нас спас, но точно не для того, чтобы отдать жрецам. Иначе зачем все эти сложности? Правда, на альтруиста Надкари не был похож и еще неизвестно, чем придется расплачиваться за оказанную помощь и во что она нам выльется. Но на данный момент мы относительно свободны и главное — живы. Свои ошибки я привыкла признавать.

— Спасибо.

Мой благодарственный порыв был тут же остужен волной холодного безразличия. Да, да, помню. Помогают не мне, а маме Камала. Но все равно, не сказать даже элементарного спасибо я не могла.

— Если бы кое-кто не вмешивался, — знакомое недовольное тихое шипение резануло слух. Ну вот зачем все портить? Я уж было начала о нем думать лучше, чем он есть на самом деле, — мне не пришлось бы вас вытаскивать из этих неприятностей.

— Если бы не мое вмешательство, — я также зашипела в ответ, стараясь вложить в свой голос все то возмущение, которое чувствовала к происходящему, — то Дарха была бы уже мертва.

— Кшатрию лучше уйти из жизни с честью, чем прислуживать рабом.

— Какая честь в том чтобы сгореть заживо, оставив своего ребенка одного в этом мире? Человек должен бороться за свою жизнь, а также благополучие, как свое, так и своих родных и близких. А не решать проблемы глупым самоубийством. Человек уйдет, а проблемы все равно останутся. Просто решать их придется другим. А вы, если уж так переживаете за Дарху, могли бы ее сами выкупить или заплатить кому-то, чтобы он ее взял в свой дом. Тогда бы всей этой ситуации не было и вам никого не пришлось бы спасать.

— Не старайся казаться глупее, чем есть на самом деле.

Выпрямившись, мужчина гордо кивнул на прощание жене своего покойного брата и ушел, закончив таким образом наш спор. Во мне же еще кипело праведное возмущение, не находя выхода. Тихо выругавшись, я закрыла глаза и постаралась успокоиться.

— Он не мог заплатить, — грустный голос напомнил мне, что здесь я не одна, так что не стоит столь бурно реагировать на слова непробиваемого в своем снобизме типа. — Это грех, который испортил бы ему карму на несколько следующих перерождений. Да и некому было заплатить. Из высокопоставленных представителей ваоны кшатриев, кроме Камала и Надкари, в Бакуле никого больше нет. Как близкие родственники, они не могли меня взять назад в свой дом, а те, кто из более низкой варны, не посмели бы.

— А сама-то ты почему не боролась за свою жизнь? — как же меня бесят предрассудки этих дикарей.

— У жрецов во дворце очень много глаз и ушей. Меня бы просто не выпустили оттуда.

— Ты даже не пробовала, — мне не хотелось ее осуждать, но все же я не смогла скрыть нотки неодобрения ее поступком в своем голосе.

— Я не видела в этом смысла. Да и покинуть жизнь на погребальном костре с умершим мужем — это большая честь, за которую мне воздастся в следующем перерождении.