Пути народов - Подольный Роман Григорьевич. Страница 22

Любопытен и конец речи:

«Всё, почтенные сенаторы, что теперь считается очень старым, было ново… и новое со временем сделается старым, и то, что мы сегодня подкрепляем примерами, само будет в числе примеров».

Император Клавдий, вообще говоря, не вошел в историю в качестве особо выдающегося государственного деятеля. Но эта речь (скорее всего, ее подготовили умные секретари) не только отражала суть дела, пусть в сильно приукрашенном виде, но даже, как видите, сумела предсказать, что на нее еще будут ссылаться…

От новых граждан римские власти требовали, чтобы они сделали латынь своим обиходным языком.

Классики марксизма говорили о римском рубанке, который уничтожал различия между народами империи. Но хотя император Каракалла и утвердил в конце концов закон, по которому каждый житель империи получал римское гражданство, попытка полного превращения их всех в один народ не удалась. Слишком велика для этого была держава, слишком непрочны и искусственны на том уровне развития связи между отдельными ее частями, слишком недолгий срок после Каракаллы отвела империи история.

Но немало было случаев, когда границы способствовали появлению именно внутри них единого народа.

Казалось бы, вполне естественным должен быть такой порядок вещей: вновь возникший народ организовывает, если уже созрел для этого, свое классовое государство, в котором живут люди этого народа, и только они одни.

Но такой «естественный» порядок вещей то и дело нарушается. В прошлом почти всякое сколько-нибудь сильное государство очень быстро становилось многонациональным (только запомните, пожалуйста, что здесь слово «многонациональный» образовано от слова «национальность», а не от слова «нация» — ведь нации-то появляются лишь при капитализме).

Киевская Русь, могучая держава, включившая в себя большую часть Восточной Европы, тоже была государством, объединившим не один лишь древнерусский народ. На севере и северо-востоке власть киевских князей признали многие финские племена. Значительная часть Эстонии тоже входила в Киевское государство — недаром же нынешний Тарту был основан Ярославом Мудрым и получил свое древнейшее название Юрьев по христианскому имени этого князя. На северо-западе Киевской Руси в нее были включены и некоторые земли, на которых жили литовские и латышские племена. Наконец, на юге страны жили многочисленные тюркские племена, подвластные грозным киевским владыкам. Все эти южные тюрки, берендеи, черные клобуки были кочевниками или полукочевниками и язычниками, точь-в-точь как печенеги и половцы (возможно, черные клобуки были как раз печенегами, только признавшими власть Киева). Их всех и звали русские, как тех же печенегов — погаными, что было тогда не оскорбительным прозвищем, а просто русским вариантом латинского слова «паганус» — «язычник». Но русская летопись называет людей этих племен все-таки «своими погаными», поскольку значительная часть их за плату или разрешение жить в пограничьи служила Руси оружием против кочевников, ей враждебных.

На востоке власть Руси начали признавать после падения хазарского каганата многие из подчиненных ему прежде земель; горцы Северного Кавказа посылали своих витязей на службу к Мстиславу Удалому, брату Ярослава Мудрого, шли эти витязи и в дружины к тьмутараканским русским князьям, распространившим свое влияние и на Восточный Крым и на Западный Кавказ.

В. И. Ленин отмечал, что там, где разные народы живут в одном государстве, «их связывают миллионы и миллиарды нитей экономического, правового и бытового характера».

Киевская Русь отнюдь не была исключением среди европейских государств своего времени. Англия, даже после слияния французско-нормандских завоевателей с местным населением востока и юга страны, включала в себя на западе Уэллс, население которого говорило на одном из кельтских языков. И Шотландия, то признававшая власть английской короны, то на целые столетия уходившая из-под этой власти, тоже была тогда, как и сейчас, населена отнюдь не англичанами.

В средневековую «Священную Римскую империю германской нации» входили на востоке и юге земли, заселенные славянами. Кроме того, на западе ее жили фламандцы, валлоны, голландцы. Даже Шведское королевство было государством многонациональным. Ему очень долго принадлежала немецко-славянская Померания на южном берегу Балтийского моря.

Только таким небольшим и географически изолированным странам, как Норвегия, «удавалось» иногда в прошлом стать однонациональным государством, да и то Норвегия не раз входила в состав многонациональных государств, возникавших в результате роста могущества то Дании, то Швеции.

В одних случаях внутри общих политических границ шло сближение народов, иногда до почти полного объединения в единый народ, как во Франции. В других такого сближения не происходило.

Иногда граница, пролегшая между двумя частями одного народа, превращала их в народы разные. На Пиренейском полуострове в XIII веке границы прошли таким образом, что жители области Галисия, говорившие на португальском языке, оказались за пределами португальского королевства. Прошли века, и теперь их потомки, нынешние галисийцы, — особый народ.

Благодаря, в частности, сложившимся в древности государственным границам (хотя не только из-за них) австрийский народ отнюдь не часть немецкого народа, как и народ люксембургский, хотя и австрийцы и люксембуржцы говорят на немецком языке. Люксембург, государство, зажатое между Бельгией, Германией и Францией, сумел полусамостоятельно просуществовать, с перерывами, несколько веков, за это время в нем сложился отдельный народ со своими обычаями, правилами поведения, особенностями воспитания и быта.

С течением времени значение границ для образования народа меняется. В средние века Европа была разделена на многие десятки, а то и сотни самостоятельных и полусамостоятельных государств. При этом мало-мальски крупные из них, как правило, были многонациональными, а иногда даже состояли из кусков земель, разделенных сотнями километров.

Римскому папе, например, в XIV веке принадлежали в Италии Рим с областью, а во Франции — Авиньон. Английскому королю Ричарду Львиное Сердце, как и его наследникам на протяжении нескольких поколений, принадлежали во Франции Тулузское графство, Гасконское герцогство и другие земли — пусть на правах вассала французской короны. Испанскому королю долго «принадлежали» Нидерланды, на территории Франции было немало земель, подвластных то испанской короне, то германскому императору Священной Римской империи.

А легенды о рыцарях круглого стола называют в Англии раннего средневековья три с лишним десятка самостоятельных королей.

Но в большинстве случаев эти многочисленные границы сами по себе оказались не в состоянии всерьез ни помочь, ни помешать образованию новых народов или распаду старых. Мы не знаем народа авиньонцев, и в Голландии живут не испанцы.

Не препятствовали обычно средневековые границы ни связям религиозным, ни связям политическим. Английские католики обращаются за помощью к Испании, то же делают католики Франции во время религиозных войн. В протестантской армии будущего Генриха IV рядом с французами дрались немецкие протестанты. Под лозунгом защиты протестантизма во время Тридцатилетней войны XVII века был призван немецкими феодалами-лютеранами для борьбы с католическим императором шведский король.

Французский рыцарь без колебаний служит английскому королю, если живет в его французских владениях. Мало того, аристократы того времени вообще часто не склонны придавать серьезное значение своей принадлежности к тому или иному народу. Рыцари становятся вассалами того государя, который дает им поместье. До XVI века русские князья и бояре уверены в своем «праве отъезда» на службу от одного государя к другому, и не считают изменой переход со службы Москве на литовскую и наоборот.

Дядя матери Ивана Грозного, князь Михаил Львович Глинский, «…доблестный рыцарь служил своей саблей курфюрсту Альберту, императору Максимилиану, великому князю Василию: всем, кто мог хорошо заплатить за труды полководца. Живал в Вене, Италии, Испании. Какие города, ландшафты! Какие женщины! „Инезилья, у сердца храню твой цветок…“ Хотите по-французски, пан? Можно по-французски. По-немецки? Проше пане. Ругаться — на всех языках Европы и по-турецки…