Пути народов - Подольный Роман Григорьевич. Страница 49

А есть в Таджикистане места, где землю мерили тюбетейками, и это была мера не площади ее, а объема: почву переносили на безжизненные скалы, выбирая здесь относительно ровные места. Для того чтобы выжить в горах, человек должен не просто много работать, но использовать опыт, накопленный жившими здесь же его предками. И завоеватели большей частью предпочитали собирать здесь дань с местных жителей, а не входить в их число.

Оставшись ираноязычными, таджики без перевода включили в свою культуру сокровища средневековой персидской поэзии.

Сборник «Поэты Таджикистана», вышедший (уже третьим изданием) на русском языке в «Библиотеке поэта», включает в себя рубаи Омара Хайяма, отрывки из «Шахнамэ» Фирдоуси, газели Саади.

И это не просто формальная дань древней общности языка.

Вот отрывок из книги русского советского писателя Владимира Киселева, действие которой происходит в Таджикистане:

«Девочка поет стихи Руми… арбакеш вечером сидит в чайхане перед чайником зеленого чая и играет с таким же, как он, полуграмотным колхозником в „байт-барак“. Один произносит строку известного поэта, а другой должен назвать следующую строку. А может быть, он и сам поэт, этот арбакеш… И скажи, что он сочиняет стихи, никто не удивится, как скажи, что он колхозный бригадир. Обычное дело, обычное и распространенное».

Политические границы в Средней Азии в прошлом редко совпадали с границами между землями, заселенными разными народами. Бухарский хан правил узбеками и таджиками, кокандский — узбеками, таджиками, киргизами. Жители узбекских городов часто говорили и по-таджикски. Единство Средней Азии, которому столько тысяч лет, сохраняется и сегодня. Классиком сразу и узбекской и таджикской литератур, основоположником современной таджикской прозы и одним из зачинателей современной прозы узбекской считается один и тот же человек — Садриддин Айни, писавший на обоих языках.

Киргизы живут, как и таджики, в горах и межгорных долинах. Но Тянь-Шань все-таки оставляет больше места долинам, чем более суровый к людям Памир. И относительно более легкие проходы нередко ведут в эти долины.

Почти самый центр Киргизии занимает озеро Иссык-Куль. Со всех сторон оно окружено горами, но между горами и берегом все же лежит полоса земли, особенно широкая на севере озера. Ах, этот Иссык-Куль! Он смущал сердца самых нечувствительных к красотам природы людей, этот «изумруд в гранитной оправе», как определил его великий русский путешественник.

Иссык-Куль, спрятанный в сердце гор, манил к себе народы. Мудрено ли, что именно здесь развернула свои работы Киргизская археолого-антропологическая экспедиция Академии наук СССР, экспедиция, перед которой была поставлена задача найти предков современного киргизского народа, установить, кем они были. Возглавил экспедицию один из крупнейших советских антропологов Георгий Францевич Дебец. Ее отряды работали и в долине Иссык-Куля, и в других местах республики.

Одним из рабочих иссык-кульского отряда был в свою студенческую пору и я…

Северный берег Иссык-Куля можно рассматривать, кроме всего прочего, как пособие по географии. На полосе шириною от двух до пяти-шести километров и длиною в сто километров с лишним сменяют друг друга пустыня, полупустыня, сухая степь, степь влажная и субтропики.

Пустыня (ничем не хуже Сахары, только меньше, а это ведь даже лучше!): песок, из которого кое-где, редко-редко, торчат ощетинившиеся колючками, «до зубов» вооруженные против опасностей этого мира побеги растений.

Полупустыня: колючек побольше, редкими островками проступает из почвы режущаяся серая трава.

Степь: трава зеленая, бараны, лошади, поля пшеницы и мака.

А потом вдруг ломти пышнейшей зелени, невероятные яблоки, сливы, рассказы о которых знакомые потом воспринимают как выдумку, и прочие прелести, воспоминания о которых порою принимают и сейчас, через двадцать лет, характер наваждения. Не знаю, настоящие ли это субтропики, но здесь хорошо…

Все люди любят такие оазисы, но и живут и жили они не только в них. Да и пустыни не всегда были пустынями.

Вдоль берега озера стоят курганы. Небольшие, если сравнивать их со скифскими, что разбросаны по югу европейской части СССР.

Курганы — памятники древним вождям, воинам, иногда их женам. Тело человека зарывают в землю. Нередко делают над этим местом кладку из камней. А потом все заваливают землей. Получившийся холм и зовем мы теперь курганом.

Но археологи и антропологи заставляют говорить кости древнего хозяина кургана, кости жен, заколотых на тризне в его честь, кости принесенных в жертву коней, истлевшие одежды, изъеденное ржавчиной оружие, рассеянные черепки горшков, битых тысячелетия назад.

Мы вскрывали курганы, рассыпанные по берегам Иссык-Куля, чтобы потом антропологи смогли увидеть лица древних витязей, живших здесь. Чтобы археологи увидели в изогнутых профилях горшечных стенок, в узорах на них признаки той или иной культуры, узнали, какой народ ее создал.

В первом тысячелетии до нашей эры на Тянь-Шане господствовали те же саки, что и в других местах Средней Азии. Оставшиеся от того времени черепа убедительно говорят о европеоидном происхождении своих бывших хозяев.

Но сегодняшние киргизы несут в своем облике немало монгольских черт. Узкие глаза, смуглые, сравнительно плоские лица… Нет, большинство киргизов никак не назовешь чистыми монголоидами, и все же внешность их отчетливо говорит о контакте двух рас. Местом такого контакта была вся Средняя Азия (как и весь Урал), но если в Таджикистане в этой встрече победу одержали (во внешности потомков) европеоиды, то в соседней Киргизии к победе ближе, пожалуй, монголоиды.

Раскопки показали, что главная волна монголоидов появилась в этих местах позже, чем на западе Средней Азии (Тянь-Шань, конечно, ближе к Монголии, чем Туркмения, да ведь горы — не степь, проникнуть сюда труднее).

Только в начале второго тысячелетия нашей уже эры начал решительно меняться облик «среднего» жителя нынешней Киргизии. Новые черты принесли, вероятно, кыргызы — выходцы из Северо-Западной Монголии, обитатели верховьев могучего Енисея.

Считают, что кыргызы входили в начале нашей эры в гуннское объединение племен. Есть предположение, что древние киргизы (кыргызы) попадали на Тянь-Шань еще во время гуннских походов, затронувших в I веке новой эры и эти горные места. В V–VI веках гуннское объединение раздробилось, и кыргызы стали самостоятельными, приняв дальнейшее участие в борьбе тюркских и монгольских племен за власть в степях Евразии. Но, по-видимому, время от времени группы кыргызов или целые их племена перебирались в Восточное Притяньшанье…

Киргизский языковед Б. М. Юнусалиев пришел к выводу, что со временный киргизский язык сформировался за пределами Киргизии. Эта страна рассечена хребтами на несколько частей, но диалекты общего киргизского языка, на которых говорят в разных районах, очень мало отличаются друг от друга. По мнению Юнусалиева, это показывает, что язык недавно сравнительно стал здесь хозяином. За более долгое время диалекты успели бы сильнее «разойтись». Современный киргизский язык сложился, по Юнусалиеву, где-то в степи, не разорванной цепями гор — видимо, на восточных подступах к Тянь-Шаню. Кстати, он очень близок к горноалтайскому языку — другому наследнику древнего кыргызского языка.

Надо только оговориться, что еще не решен окончательно вопрос, от енисейских ли кыргызов происходят тянь-шаньские киргизы. Может быть, они связаны не прямо по происхождению, а только общим родством, и на Тянь-Шань пришли не сами енисейские кыргызы, а только какие-то родственные им племена…

Приняли участие в формировании киргизского народа и селившиеся в Притяньшанье узбеки и тяготевшие к местным городам таджики. Прикочевывали сюда через всю Среднюю Азию ногайцы, приходили казахи. И, уж конечно, еще раньше встретились на Тянь-Шане с другими племенами почти вездесущие, как вы видели, кипчаки-половцы. Распространение же по всей современной территории Киргизии киргизского языка было ускорено… калмыками, которые пересекли Тянь-Шань и Притяньшанье по дороге к Волге, заставив расступиться и в результате более широко расселиться здешние киргизские племена.