Академия Юрского периода (СИ) - Титова Светлана. Страница 41

Ясно, вопросов нет. Жаль умирать молодой, и не пожила совсем! Говорила мама, красивые мужики до добра не доведут. Не связывайся! Теперь вот стану обедом для рыжего птерика…Эх!

Глава 36

— Поехали! — голосом Юрия Гагарина дала отсчет своему первому полету.

Паниковать не видела смысла. При мне мое убийственное очарование, я посмотрела на перемотанную ладонь «Длани Правосудия», опробованную не единожды на самых стойких к женскому очарованию драконах. Не можешь изменить ситуацию — расслабься и получай удовольствие. Нужно во всем видеть положительные стороны. Я имею возможность бесплатно, в одиночестве бизнес класса, с удобствами в виде освежающего шквалистого ветра в лицо, совершить полет над Луранией.

— Пять минут полет нормальный, — отчиталась в эфир голосом первого космонавта.

Нормальный-то он нормальный, но скучный. Спеть что ли из любимого что-нибудь. Разве что песенку маленького мамонтенка:

По синему небу какой-то страны

Несусь я куда-то, обделав штаны,

Обделав ужасно штаны,

Обделав ужасно штаны.

Меня не пугают ни краты, ни стужа

На этой планете есть что-то похуже.

Что хуже, чем ректора рожа

На жуткого монстра похожа?

Скорей я убраться отсюда хочу

— Идите вы к черту! — ему прокричу!

— Да лучше б ты сдох! — прокричу.

— Убейся уже! — прокричу.

И ректор услышит,

И ректор придет,

И ректор всех нас непременно найдет.

На выживших с первой попытки

Опробует новые пытки…

Последний куплет застрял в горле. Я вгляделась в мерцающую от испарений болот даль. За серой пеленой бескрайних болот возвышалась стена асов, над которой вились хищные крылатые заврусы. Но не эта, ставшая уже привычной, картина привлекла мое внимание. Над раскидистыми ветвями деревьев поднимались остроконечные шпили построек. Изящные, украшенные на концах многолучевыми звездами, сверкавшими в лучах полуденного светила.

Это город в асах? Сердце Лурании, где живут светлые эльфы? Там живет Арвен! Вот бы его увидеть. Вряд ли птеродактиль летит в ту сторону. Любопытно побывать в городе светлых эльфов.

Летучий ящер, словно подслушал мои мысли, и начал забирать в сторону, оставляя асы и Сердце Лурании по правую сторону. Он держался верного ориентира — серых ядовитых болот.

— Эй, любезный, не знаю как вас по батюшки, — крикнула, преодолевая свист ветра. — Как насчет полететь во-о-он туда, — махнула рукой вправо, где сверкали верхушки городских шпилей.

Птерик сжал сильнее когти на плечах и протяжно крикнул, как я поняла, посылая меня в пеший тур в Сердце Лурании, на то самое место, что порядочный эльф при даме не обнажает.

— Сервис у тебя отстой! — крикнула птерику. — Вот так и летай «Луранийскими авиалиниями». Свинья ты зубастая! Имея монополию на полет, ведешь себя как настоящий засранец.

Птеродактиль возмущенно заклекотал и резко спикировал к одиноко стоящему среди болот дереву, я по уши погрузилась в его крону. Мне не повезло дважды. Во-первых, именно в этот момент дерево избавлялось от созревших спор, выстреливавших от любого прикосновения к ним. Во-вторых, я забыла закрыть рот. Два события так некстати совпали во времени и пространстве. Чихая и отплевываясь от семян, утирая выступившие сопли и слезы, грозила кулаком ящеру.

— Я на экстрим не подписывалась! — орала ему. — Меня интересуют достопримечательности всякие. Старинные постройки, фрески и тайные надписи. «Макдак» или «Киэфси». Кушать очень хочется. А лучше отпусти меня!

Попробовала погрызть семечко папоротника и сплюнула в отвращении. На вкус как птичий помет. Откуда я знаю вкус птичьего помета? Оттуда же откуда герои «Гарри Поттера» знают вкус всех драже «Берти Боттс».

Ящер протяжно крикнул и взмахнул крыльями, набирая высоту. Я со страхом следила, как уменьшается земля, а золотисто-оранжевые облака и розовое небо ближе. Пока я следила, как постепенно уменьшаются, а потом и вовсе исчезают городские шпили, темная громада постепенно заволакивала небо. На фоне горящих красок небосвода, тяжело и весомо вырисовывалась громадина парящего острова. Ящер сделал несколько мощных взмахов, высоко поднимаясь над скалистой окраиной поверхности острова, разжал когти и выпустил меня. Вопя от ужаса и кувыркаясь, я падала вниз на острые камни островной оконечности. Молилась всем богам и прощалась со всеми. Перед глазами пронеслись картинки из прежней жизни, все больше, где я не спала на обед в саду, списывала в школе, не слушалась маму и не ела кашу. Устыдилась своего греховного прошлого, уверовав, что попаду в ад. Слизнула скупую слезинку, попрощалась мысленно со всеми, пожелала мерзавцу ректору Бришу скорейшей свадьбы и поймать на драконий конец «букет» от невесты и приготовилась к смерти.

Приземление было…мягким. На пару локтей ушла во что-то пружиняще-упругое и замерла, не веря, что спаслась от смерти. Прислушалась к шуршанию вокруг и открыла глаза. Над головой свет розового неба, вокруг мягкий мох, пахнущий сыростью. Ощупала себя на предмет повреждений. Синяки и ушибы не в счет. До ректорской свадьбы заживет. До своей свадьбы я такими темпами точно не доживу.

М-да, впечатлений полные штаны в прямом смысле.

В дыру, что я провалилась, влез клюв, очень похожий на птеродактилевый и опасно щелкнул возле моего носа. Поддел меня за рюкзак, после всех приключений чудом сохранившийся на плечах, и вытащил на свет божий. Оглянувшись, мысленно застонала. Ящер уронил меня точнехонько в гнездо с птенцом. Зубастый малыш лишь немногим уступал мамочке в размерах. Я дернулась в сторону от зубастой пасти и уперлась спиной в высокий борт гнезда. Выставив руку вперед, попыталась успокоить микро птерика.

— Малыш, только не нервничай. Я тут случайно. И уже ухожу. Маме можешь не говорить, — попыталась залезть по стеночке наверх гнезда.

Прутья оказались старыми и ломкими, ноги соскальзывали. Каждый раз как съезжала, оглядывалась, ободряюще улыбалась крохе-птерику и лезла снова. В тысячный, наверное, раз почувствовала, что под пятую точку подталкивают в попытке помочь забраться. Оглянулась, это малыш, устав от моих дерганий, решил помочь.

Какое дите понятливое и заботливое! Молодец, мама, достойный сын растет! Или дочка…

С помощью малыша дело пошло быстрее, и вскоре я взобралась на край гнезда, убрала упавшие на лицо волосы и обмерла. Подо мной простиралась пропасть. Ящер устроил гнездо на скалистом выступе края одного из парящих островов.

М-да, и как я вылезу? Скалистый выступ настолько узкий, что на нем едва поместятся обе мои ступни. Идти по нему полсотни метров, сохраняя равновесие над бездной, где тянуться вечные асы и болота. Этакий Луранийский «чертов язык». Интересно кому принадлежит остров? Надеюсь, не озабоченным драконам. Надо сначала все возможное выяснить, хорошенько обдумать и потом решить, что делать дальше.

Сейчас главное раздобыть еды и подкрепиться. С утра ничего не ела. Надо бы в гнезде пошарить. Может и найдется что-нибудь.

Я влезла назад, к вящей радости малыша. Осмотрела гнездо, размером с бассейн, выстланный мягким мхом в несколько слоев. Большую часть его занимал рыженький малыш, с интересом следящий за мной. Крылья у него были маленькие, недоразвитые, и он стыдливо прятал их на спине. Бедняга, наверно летать не может.

В одном из углов что-то ярко блеснуло. Я поковыляла в ту сторону, едва передвигаясь в толстом покрове из мха. Между прутьев гнезда застряла золотая пластина. Я взялась за край и дернула со всех сил. Полоска золота легко выскочила. Бегло рассмотрела знакомую вязь узоров. Она мне очень напомнила пайцзу из драконьего замка.

Не успела я удивиться, как огромная тень накрыла нас с малышом. Кроха испуганно залопотал и захлопал крохотными крылышками, прикрывая меня от опасности.

Глава 37

О неожиданности упала назад, больно приземлившись на пятую точку. Малыш клекотал и упрямо топтался передо мной, пытаясь загородить толстой тушкой от напавшего сверху. Он отчаянно тряс маленькими крылышками. Разглядывая сзади его тушку поняла, из каких ящеров появились пингвины. Вспомнились строчки чужого стиха: