Академия Юрского периода (СИ) - Титова Светлана. Страница 42

Бог создал труд и обезьяну,

Чтоб получился человек.

А вот пингвина он не трогал,

Тот сразу вышел хорошо.

Не просто хорошо, пингвины были идеальны. Эти птицы мне нравились, даже больше чем красивые и верные лебеди. Самцы пингвинов сами высиживали яйца, пока самки отдыхали. Этот факт мужского героизма просто влюбил в себя. В следующей жизни мне бы хотелось родиться пингвинихой и получить в пару настоящего мужика.

Возможно, малыш и есть тот первопредок, из которого появятся пингвины в Лурании. А потому его нужно немедленно спасать от нападающего сверху монстра. Я дернула первую попавшуюся палку. Но она застряла и, забывшись, взялась «Дланью Правосудия». Оно, то есть правосудие, не замедлило свершиться. Палка истлела на глазах, вся конструкция гнезда осела на глазах. Малыш растеряно и совсем не испугано смешно закрутился вокруг оси, впервые разглядывая открывшийся простор. Восторженный писк резал уши.

На кучу хвороста сел давешний птеродактиль, который меня украл. Аккуратно положил у ног принесенную тушку небольшого ящера, приговоренного к обеду. Грустным оком обвел все, что осталось от гнезда, глянул на меня с укоризной и коротко крикнул. Зубами подцепил палку, думая, куда ее пристроить. Малыш обернулся на меня, но не отошел, продолжая защищать. Его трясло от страха, но он не сдавался. Я подползла к ящеренку и погладила крохотные крылышки, успокаивая.

— Джуниор, не ссы, это ж мамка твоя вернулась, — имя придумалось само. — Не узнал? Видитесь редко?

Оба ящера синхронно повернулись в мою сторону. Птерик нехорошо сощурился. Джуни выразительно глянул на мамку, сделал большие глаза и отрицательно покачал головой. Попыталась вникнуть в его пантомиму. А ящеры-то не такие тупые. Все понимают, только не говорят.

— Это не твоя мама? — предположила не самое очевидное.

Джуниор вновь покачал головой. Птеродактиль глянул на меня свысока и отвернулся. Мог бы, сплюнул сквозь зубы, выражая свое отношение к моей феноменальной догадливости. Вылитый обиженный Караш. О, так может это не мамка, а папка. Хотя мужик, плюс гнездо, плюс детеныш-птенец, минус женщина… не как-то не по-человечески. Ну, так они и не люди. Они нормальные, вроде пингвинов.

— Это не мама… в смысле не женского пола ящер, — подала версию, до которой додумалась.

Малыш весело запрыгал и громко заклекотал, радуясь моей сообразительности. Птерик уже более благосклонно покосился в мою сторону. Он наклонился и подхватил нежно-сиреневую в черную полоску тушку, покрытую частыми бугорками, из которых сочилась слизь.

Качнул мордой в мою сторону, давая понять, что презент предназначается мне. Ноздри уловили отвратительный запах гнили. Я перестала дышать, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. Крайне обидчивый птеродактиль ждал моей оценки. Отвергнуть презент — его обидеть. А мне нужно вниз, в академию и кроме этого парня спустить меня некому. Нам надо дружить.

— Отличное мясо, — похвалила «улов» добытчика, принесшего еды для малыша и меня. — Только шкуру лучше снять. Попахивает от нее.

Птеродактиль зашипел, взмахнул возмущенно крыльями, сплюнул тушку в пропасть. Следом ухнул сам. Поймала на себе печальный взгляд малыша. Он сел на хвост и грустно поник мордой. Переживает за слишком нервного папку. Хороший мальчик.

Черт, не попала с советами! Похоже, в шкуре весь смак этой еды. М-да… С такими «деликатесами» они никогда до пингвинов не эволюционируют. Максимум до людей.

— Это не еда? Дело в шкуре, — перевела взгляд с улетающего ящера на Джуниора.

Малыш согласно пискнул, посмотрел на меня с надеждой. Или мне так показалось.

— Ее нужно надеть на себя? — предположила очевидное, погладив ладонью ткань рукава форменной куртки.

Сейчас бы выкупаться и поесть, да хоть того же сиреневого вонючку, что ящер скинул в пропасть. Я уже на все согласна. Чтоб вам подавиться, ректор Бриш! Вот только вернется птерик, уговорю его отнести меня к академии. Сил моих нет отрабатывать чокнутые задания для практики. Пусть ректор катиться со своим букетом куда подальше. Надо на него жалобу накатать в Гороно, или Министерство образования, или что там у них вместо.

Джуниор грустно покачал мордой. Он взял какую-то тряпицу или кусок кожи и потер об себя, тщательно полируя морду, плечи, руки.

Он мне предлагает натереться шкурой, чтобы от меня воняло?! Птерику нравится этот запах? Неудивительно, что он один воспитывает сына. Этот смрад ни один нос не выдержит. А женский тем более. Хоть ты человек, хоть ящер. Получается, он именно мне принес эту вонючку в подарок. Для ящеров секрет желез из шкуры что-то вроде духов или туалетной воды. Чего ради ящер старается? Задабривает для чего-то? Может хочет нянькой при Джуниоре оставить? Нянька, а в голодный год можно съесть. Удобно. Мясо всегда под рукой. Хороший отец, позаботился о малыше на все случаи жизни.

— Джуни, твой отец он не просто так принес мне подарок? — решила уточнить и подтвердить или опровергнуть свои догадки.

Малыш радостно закивал и запрыгал, разбрасывая ветки. Издалека донесся протяжный крик от обиженного птерика. Ему ответило несколько голосов. Мужик жаловался всему лесу на женщин, которым хрен поймешь, что нужно. Похоже, земные проблемы и тут актуальны.

— Он хочет, чтобы я заботилась о тебе?

На этот раз от Джуниора последовала серия радостных кивков и прыжков, от которых гудит и вздрагивает каменное основание скалы под ногами.

— Нянькой твоей? — Джуни мотает головой и пищит что-то похожее на «ма».

— Мамой!

Он радостно бросается ко мне, и я едва успеваю отскочить, иначе упитанная тушка просто сметет меня, оставив мокрое место. Прапредок всех пингвинов по инерции летит в сторону скалы, а я млею от удовольствия, глядя как он с писком врезается в камень. Млею-то не из-за Джуни. Неуклюжего детеныша жалко.

Так меня похитили не с целью надругаться и сожрать, а вроде как замуж! И подарок подарили. Вонючий конечно, зато от чистого сердца. Да редко кто из мужиков с запахами угадывает. Главное ухаживает, пытается произвести впечатление. По меркам этого мира даже романтично. Спас от чудовищ и испарений болот… почти. Прокатил на самолете… почти. Свозил на остров… — оглядела каменные стены, покрытые унылыми лишайниками, — почти Сейшелы. В дом хозяйкой на руках занес… почти занес, если не придираться.

Я-то уже умирать собралась, а тут предложение делают. Серьезный и основательный птерик… и мужик правильный. Свое гнездо с панорамным видом из окна… Ой, нет, было гнездо… Сама развалила. Неудобно как… Ладно, поправим гнездо. Что у нас еще из плюсов?

Джуниор с трудом отскреб себя от скалы, шлепнулся на хвост, потирая ушибленные части тела.

Добрый ящеренок, и я ему нравлюсь.

Вот, дите уже готовое есть. Не надо самой рожать… или это… яйцо, прости господи, высиживать. Без яиц-то какая семья? Мозги тоже хорошо, но и яйца надо иметь… некоторым.

Малыш тряс головой, золотистый драконьи глазки с вертикальным зрачком косили в разные стороны. Узкий, раздваивающийся на конце язык свешивался черной лентой, и с него на камень, покрытый лишайником, капала слюна, прожигая во мху проплешины.

Эх, бедолага, здорово приложило! Я подошла ближе и присела рядом, сочувственно погладила по красноватой морде.

— А мамка твоя где?

Джуни тяжко вздохнул и пожал плечами, с тоской глянул на асы, простиравшиеся до горизонта скрытого дымкой.

— Счастливица померла уже, или в лесах промышляет?

Ящеренок грустно покачал головой и отвернулся. Я погладила маленькое недоразвитое крылышко. Захотелось помочь толстячку, без чужой помощи обреченному на смерть. А птерик молодец, не бросает сына, как мамаша.

Мужик! Уважаю таких! Не себе бабу, маму сыну пытается найти.

— Сиротинка, — прижимаюсь к ящеренку и жалею брошенного матерью малыша.

За спиной слышится шум крыльев. Папаша отошел и вернулся. Надеюсь, притащил что-нибудь съедобное, или я его покусаю. У моих ног падает несколько полупрозрачных цветков лирэйника и ветка с темными, похожими на ежевику ягодами.