Одна беременность на двоих (СИ) - Горышина Ольга. Страница 40

— Аманда, твои друзья тоже взяли еду!

— Кейти, — она смотрела на меня, словно была мне мамой. — Вспомни, что ты жрала в школе, а? Пиццу, разогретые в микроволновке буритто, вафли из тостера… Попкорн, что б он провалился! И колу, много колы и спрайта!

Конечно, она была права. Я и на первом курсе ела не лучше, но не станем же мы готовить для себя отдельно, и вообще не будем же мы стоять там у плиты.

— Во всяком случае я куплю натуральные вафли из цельнозерновой муки! И потом, йогурт с ягодами мы можем себе сделать, никого не напрягая. Ну не смотри на меня так! Меня выворачивает от одной только мысли о китайской еде. Но не можем же мы каждый день есть в ресторане блины!

— Аманда, мы всего на два дня едем, или я чего-то пропустила?

— Ну это, как захотим… Они там до Рождества, а матери я сказала, что нас с работы не отпустили.

— Тебе не надоело ей врать?

— Это враньё от безысходности. Ты ещё мою мать не знаешь.

Аманда бросила в тележку две упаковки замороженных вафель с голубикой и заявила, что за фруктами мы поедем в овощную лавку, потому что там их воском не мажут. Мне оставалось лишь вздыхать, потому что лавка открывалась только в девять, и с учётом того, что Аманда станет выбирать каждое яблоко, мы и в десять не выедем из города.

— Кейти, к десяти пробки рассосутся, — сказала Аманда, утрамбовывая пакеты с продуктами в багажник, в который из-за курток и лыжных штанов с ботинками ничего больше физически не могло влезть. Наши сумки с одеждой и так лежали на заднем сиденье. — И мы спокойно доберёмся до города к трём часам, а темнеть в горах начинает в пять…

Это что, она думает, что я боюсь темноты? Ну да, я боюсь — я боюсь всего: что будет пробка, что неожиданно начнётся метель, что потребуется надевать на колеса цепи, а я понятия не имею, как это делать… Но Аманда не должна знать, как мне страшно. Страшно до безумия, точно так же, как в первый раз спуститься на лыжах с горы.

До овощной лавки мы добирались двадцать минут, потому что дорога стояла, и светофоры, как назло, работали в каком-то скоростном режиме. Аманда сидела молча, уткнувшись в телефон, и вдруг выдала:

— На двух сайтах пишут, что снегопада не будет. Вообще у них уже неделю снега не было. А вот на третьем говорят, что будет, но ближе к утру. Впрочем, они всегда ошибаются.

— А что с цепочками?

— Написано, что не нужны.

Мы наконец-то добрались до лавки, и Аманда, как и следовало ожидать, принялась просматривать каждое яблоко на наличие мягких бочков. Я же быстро схватила пару ананасов, мешок апельсинов и коробку с пахлавой.

— А это зачем? — выросла у меня за спиной Аманда.

— Просто вкусно, — сказала я смущённо, не понимая, за что извиняюсь. — А что, у кого-то из твоих друзей аллергия на орехи?

— Да просто никто такое есть не будет. Это мы в Долине хорошо знакомы со сладостями арабов или индусов, а они, кроме китайской и мексиканской еды, ничего не знают. Они даже не притронутся к этому, понимаешь? Попомни мои слова, у них в холодильнике будет чизкейк.

— Мы съедим!

Я намертво вцепилась в коробку. Это была моя персональная борьба с Амандой — не дать ей подчинить меня хотя бы в самом простом — выборе сладкого. Аманда, к моему удивлению, не стала спорить, и мы наконец-то смогли выехать на трассу. Она включила радио, и почти сразу песня сменилась сообщениями о ситуации на дорогах: здесь две машины столкнулись, там аж три, в другом месте в аварии участвовал мотоциклист, и ожидают прибытия машин скорой помощи и пожарных, а другая трасса остаётся перекрытой, потому что до сих пор идёт расследование аварии с летальным исходом. Может, я слишком впечатлительная, но после подобных сводок у меня дрожат на руле руки. Вот и сейчас я жала на педаль тормоза где надо и где не надо, пыталась держать огромнейшую дистанцию. В общем, меня трясло минут пять, как на экзамене по вождению. Аманда спокойно продолжала что-то выискивать в дебрях телефона, пока вдруг не устремила взгляд куда-то в пустоту через лобовое стекло.

— А этого кого-то дома дети, может, ждут. Ужас…

— Кого? — не поняла я.

— Кто там разбился на смерть.

Я только начала приходить в себя и вот опять побоялась перестроиться в другой ряд. Надо просто подумать, что это смерть одна из миллиона, как и рак… Дурацкое сравнение, потому что болезнь нашу семью не миновала, и никто не гарантирует, что это не произойдёт с моей грудью через энное количество лет. Да что же я за пессимистка такая вот уже целых пять лет, словно вместе с мамой той весной я похоронила часть своей души, которая отвечала за способность радоваться жизни. Соседка-мормонка пыталась тогда объяснить мне, что плакать нельзя, потому что мы пришли на эту землю не для того, чтобы взять тут с полна, а чтобы попасть на небо, где не будет ужаса смерти, и все наши любимые люди всегда будут с нами. Только я всё равно плакала и плачу сейчас.

— Давай дослушаем «Дом из песка и тумана»? — предложила Аманда.

Я кивнула, потому что лучше слушать о несчастьях выдуманных героев, чем вновь раздирать душу в кровь собственными воспоминаниями. Несмотря на то, что книга оказалась достаточно тяжёлой, мы получали удовольствие от прослушивания, потому что это произведение было не из программы по литературе. Мы разделались с последним длинным эссе и думали, что набили оскомину литературными трагедиями, потому что ни одного хорошего конца за весь курс мы так и не встретили. Наверное, как и в жизни, в классике литературы нет жизненного счастья. Наверное, только Голливуд ещё кормит зрителей сказками. Пару недель назад мы совершенно случайно наткнулись на фильм десятилетней давности и решили посмотреть только потому, что снято это было в наших краях. Мы так привыкли слушать аудиокниги во время прогулок с Лесси, что после последней книги по программе, Аманда загрузила книгу, по которой был снят фильм. Именно «по которой», а не «на основе», передав всю суть писательской задумки. Сценарий написали слово в слово с книгой, и конец фильма оставили плохим без надежды на катарсис. Великолепная актёрская работа, прекрасные операторские планы, детали нашего местного быта, а какая музыка… Сейчас мы вновь погрузились в мир героев, который рухнул из-за одной бюрократической ошибки и безалаберности разочаровавшейся в жизни женщины. Американка-неудачница, бравый коп и бывший полковник из Ирана, который пытался построить счастье для своей семьи в земле обетованной на несчастье другого.

Мы никуда не спешили, поэтому останавливались каждый час, чтобы Аманда могла размять тело, которое начинало затекать от долгого сидения, хотя она то и дело меняла позу. В конце, вообще наплевав на все приличия, она закинула ноги в носках на торпеду, заявив, что ей так легче, и я промолчала, что её коленки полностью закрыли мне зеркало. Впрочем, я всё равно старалась держаться в правом ряду, чтобы не мешать спешащим машинам. На моём счёту уже один штраф за превышение скорости, за который я получила по ушам от отца не столько за сумму штрафа, сколько за его уверенность в моём небезопасном стиле вождения. На мои слова о том, что полицейский поймал меня при обгоне машины, которая не желала уступить дорогу на съезд с трассы, и что мне просто не повезло, а так я всегда соблюдаю скоростной режим, он заявил:

— Вероятность быть пойманной в тот единственный раз, когда нога втопила педаль газа, намного меньше шанса забеременеть с первого раза.

Это у нормальных людей, а вот у меня да и у Аманды…

— Съезжай в зоне отдыха, — вдруг встрепенулась Аманда, которая, мне показалось, спала под голос чтеца. — Я до следующего туалета не дотяну.

— Слушай, не слишком ли часто? Ты уверена, что не застудила себе тогда в Вифлееме?

— Уверена, я просто лишней воды выпила. В той статье о путешествиях во время беременности было сказано, что надо увеличить количество жидкости.

Я припарковалась, и мы вышли на улицу. Некогда свободная кофта теперь до последней нити натянулась на двадцати-шести-недельном животе, который теперь уже одержал очевидную победу в размерах с грудью. Теперь, если приставить к соскам линейку, та спокойно встанет вторым концом на середину живота. Идиотское сравнение можно было оправдать тем, что всю прошлую неделю мы резали и клеили рабочие версии нашего итогового плаката о полезности овощечистки. Нам уже стало казаться, что своим лезвием она снимала с нас уже десятую кожу.