Гарь (СИ) - Янева Вета. Страница 28

Сжав кулаки, Анжей уставился в стол, осознав правоту сестры. Ситуация выходила патовая: ни продать ничего, ни сдать! И мастерством не заработаешь: он немного умел вырезать из дерева, но вряд ли кто-нибудь будет платить за фигурки животных столько, чтоб оплатить залог.

— Вообще там ищущих, конечно, достаточно, для такого маленького городка, — продолжала Анна. — Говорят, что пара семей уехала из Княжичей, потому что там “невесть что творится”. Это цитата, кстати. И они как раз проезжали по степи, решили заглянуть в Подлипки. Я так понимаю, что их не очень хорошо приняли, поэтому они собираются дальше. Слушай, что я не сообразила-то! Я к Шему схожу, он же туда-сюда паром возит от земли Ветров до Гальчика! Может, ему помощник на корабле нужен, особенно, пока Жем болеет. И у рыбаков спрошу, у них-то наверняка где-нибудь место найдётся.

— И откуда у тебя столько энергии…

— Откуда-откуда. От Света! Съездил бы со мной хоть раз посмотреть на Великий Маяк — и у тебя бы было, а то сидишь тут старик стариком, выхаживаешь зверей и всяких э… — она покосилась на печь. — Королевичей, и всё. Всего-то на несколько зим старше меня, а дед дедом.

— Ну, теперь я не самый старый тут, — постарался пошутить Анжей.

— О-о-о, не начинай, — фыркнула Анна. — Не разочаровывай меня всякими бессмертными созданиями, что свили своё новое королевство у нас на печке, я пока не готова к таким политическим интригам. А ещё, знаешь, что? Я пошла топить баню. Потому что устала как собака, конечно, вроде бы и недалеко эти Подлипки, а всё же с твоей Бузиной путь страшно выматывает. Всё, пока!

Она схватила тарелки, кинула их в раковину, пару раз протёрла тряпкой и, удовлетворившись результатом, пошла в ванную комнату, прихватив из печки пару брёвен.

Анжей посидел немного на месте. Приласкал собак. Собрался было спать, но остался на месте.

Ждал.

Попробовал почитать, но это оказалось невозможно: строчки выскальзывали из сознания и навевали свои собственные, тревожные мысли: о деньгах, о доме, о сестре, о друге, о несчастной вороне с подбитым крылом. Чтобы занять руки, достал ножи, деревяшку, и принялся строгать. Что он делал — не знал, просто завитушка там, чёрточка здесь, вот тут углубление… может выйдет хороший посох для путешествий Анны. Или Грана, если он решит уйти. Смотря кому больше понравится, хотя в теории можно и два сделать.

Спустя несколько часов, когда сонный огонёк в лампе почти погас, Анжей и сам отправился спать, оставляя гореть маленькую свечу на столе, чтоб не было слишком темно.

****

Следующим утром сразу после завтрака Анна снова уехала в деревню, а Анжей провёл время до полудня, работая на крытом огороде — ему надо было утеплить края навеса в теплице, а то земля слегка подмёрзла. После работы подоил корову и разлил молоко по бутылкам, спустив большую часть в подвал, а одну бутылку оставил для кухни.

Он делал это день за днём, зиму за зимой, но сегодня всё думал о словах сестры. Ведь правда же, он достаточно молод, чтобы ещё успеть повидать землю Ветров, навестить хотя бы один Великий Маяк, встретить новых людей! Но, прислушиваясь к себе понимал, что ему этого не хочется. Ему правда нравилось быть дома. Он не испытывал такого восторга от теоретических далёких земель и новых людей, сколько от мысли, что вот — это его крыша, его стены, его лес рядом. Что это его место. И всё, чего он по-настоящему хотел — быть тут, на ферме, но только не одному, чтобы не тосковать летом от того, что шаги эхом разносятся по пустому дому. Невыносимо, когда готовить совершенно не для кого, ведь смысл делать вкусные блюда в том, чтоб радовать других.

На этой мысли он запнулся, покраснел и прошёл на кухню, где и заметил странную вещь: пропала бутылка вина, поставленная вчера на стол. Заглянул под стул, посмотрел в шкафу. Нету. Странно.

Может. Анна забрала? Хотя нет, зачем бы ей это? Не собирается же она подкупать этого Шема?

Тут на печке раздалось шебуршание.

— Гран?.. Ты проснулся?

Тихое “да”, было ему ответом.

Анжей приблизился к печи, всё ещё тактично отводя взгляд. Ему почему-то казалось, что это страшно грубо будет вот так впиваться глазами без разрешения.

— Можно заглянуть к тебе?

— Нет.

— М… почему?

— Потому что это моё новое печное королевство для бессмертных, и ты не подданный этой земли.

Самое длинное предложение Грана за последние два дня было сказано с такой долей ехидства, что Анжей тут же повеселел, почувствовав, что другу становиться лучше.

— Вообще-то ты посвятил меня в свои рыцари, а это означает, что я могу следовать за тобой повсюду и быть твоим подданным в любом королевстве.

Секундное молчание.

— Ладно, тогда можно.

Анжей опёрся коленом об шесток и заглянул на лежанку.

На этот раз Гран лежал к нему лицом, но всё ещё в позе замёрзшего кота. Выглядел он гораздо лучше: бледная кожа перестала отдавать трупным оттенком, а взгляд приобрёл осмысленность. Он поглаживал Кабачка, который блаженно закрывал глаза и прижимался тёплым боком к животу баша.

Смотрел Гран на Анжея почти не моргая и не улыбаясь. Пришлось брать инициативу в свои руки:

— Как твоё плечо?

Баш кивнул вместо всех объяснений. Анжей подавил вздох.

— Ты хочешь есть?

— Да.

— Тогда спускайся с печи, тут не развернёшься.

Анжей бы точно не развернулся, разве что пластом лежать, как мёртвая рыба. Слез вниз, положил остатки завтрака (оладьи с сыром и беконом) в тарелку.

— Это ты взял вино?

— Да.

— Может, ты хочешь чаю или кофе?

— Нет.

Анжей поставил посуду на стол, наблюдая, как друг возвращается из печки в мир живых. Одежда оказалась ему велика: рубаха то и дело соскальзывала с плеча, а штаны вот-вот грозились упасть, хотя и были перетянуты верёвкой на бедрах.

Двигался Гран непривычно медленно, но больше от бережно сжимаемой им бутылки вина, чем от усталости.

— Можно посмотрю твоё плечо? — спросил Анжей.

Получив согласие, аккуратно отодвинул ткань рубахи, обнажая кожу. Анна была права: заживало достаточно быстро, но в том, что никаких следов не останется, уверенности не было.

— Ты мне расскажешь, как так получилось? — спросил он, усаживаясь за стол.

Гран сел напротив, сделал такой щедрый глоток вина, что Анжей забеспокоился за последствия.

— Может, водой разбавить?.. — предложил он.

Гран отказался. Он выглядел крайне угрюмо, безыдейно тыкал вилкой в омлет и смотрел куда-то в подпространство между столешницей и солонкой. Его состояние было прекрасно понятно Анжею: умом он его принимал, сутью — сопереживал, но та самая щепотка раздражения никак не хотела покидать его душу. Пытался уговорить её — свою злобу — что не время разводить расспросы, демагогию, не время тормошить и допытывать, но злоба кусала его в ответ ядовитыми зубами, рыча “разве ты не заслужил хотя бы диалога за свои зимы ожидания?”. Анжей старался ей не поддаваться, но и молчать больше не мог. Нырнул под стол, достал бутыль медовухи, спрятанную там на случай, если лень будет спускаться в погреб и открыл. Протянул бутыль через стол. Гран усмехнулся и чокнулся вином. Звонкое “дзинь” знаменовало новую ступень.

— Расскажи мне, что случилось. И поешь, пожалуйста.

Взяв омлет пальцами, Гран откинулся на спинку стула. Светлые волосы забавными вихрами легли на его макушке.

С неохотой прожевав кусок омлета, Гран отложил вилку, посмотрел в окно.

— Я вечность не видел снега. Какой он яркий.

— А в прошлую Жатву?

— Тогда видел, да.

— Так это не вечность. Десять зим.

— Десять зим не видел снега. Так лучше?

— Немного. Звучит менее… безысходно.

Мимо окна пролетела синица. Села не веточку, суетно огляделась, упорхнула.

Анжей сделал щедрый глоток медовухи. Терпкий напиток обжег горло.

Стало чуть легче дышать.

— Что случилось с островом Цветов?