Последняя битва (СИ) - Сафина Айя "AyaS". Страница 13

— Теперь в миссиях вы будете слышать мой голос! Во-первых, у меня подходящий тембр…

— Неправда, — отрезала Арси.

— А во-вторых, Зелибобик не будет скучать по мне в миссиях, — Хайдрун снова взмахнула своей роскошной гривой.

— Мы почти закончили. Фелин не особо разговорчивая. Чего хотите? — спросила Арси.

— Покажи те файлы, что успела скачать с сервера взломанной лаборатории под Аахеном, — попросил я.

Арси тут же забарабанила над клавиатурой и вытащила из цифровых недр сокровенные полсотни мегабайтов, из-за которых я сегодня поперхнулся чаем с утра.

Тесса проглядела файлы, наполненные непонятными для нее формулами, расчетами, графиками, но ее глаз, привыкший к одной определенной последовательности ДНК, потому что у нас ею все стены в лаборатории исписаны, замерла. Меня этот факт порадовал, потому что как только сюда переселились ее напичканные тестостероном и гранатами друзья, я уж было подумал, что потерял ее научный интерес посреди стервятнической рутины.

— Это мутированная вирусная ДНК? — спросила она озадаченно.

— Очень похожа. Смотри, отличаются лишь вот эти семь пар нуклеотидных цепей, — я ткнул в экран пальцем, чем вызвал недовольную гримасу Арси.

Компьютеры и все, что с ними связано, для нее роднее детей. Хотя детей у нее нет. Роднее ее коллекции парфюма.

— Что это значит?

— Это значит, что это — теоретическая модель. Кто-то высчитал ее искусственно. Наша точна, потому что мы собрали настоящие образцы из тел зараженных. Здесь же налицо глубокая теория.

Наконец изумление поразило и лицевые мышцы Тесс, как меня сегодня утром, когда я впервые осознал поразительный факт.

— Есть кто-то помимо нас, копающий в правильном направлении. И этот кто-то находится в Аахене, — ответил я на немой вопрос Тесс.

Тяжелое молчание заполнило лабораторию, в которой слышалось лишь жужжание серверов и кликанье мышки Йонаса, оторванного от реальности широкодиапазонными наушниками, в которых гремело техно-электро-тектоническое что-то, созданное искусственными звуками, а не настоящими инструментами.

— Это значит, что мы не одни? — спросила Хайдрун с широко раскрытыми глазами.

Я улыбнулся и кивнул.

— Где, говоришь, они находятся? — Тесса с еще более живым интересом уставилась в компьютер.

Арси вытащила на экран карту.

— Восемьсот шестьдесят три километра от нас. Около восьми часов пути, — сообщила она, просчитав маршрут.

— А что там находится?

— Согласно карте с открытыми данными — бескрайние поля с овцами да козами, — ответила Арси, играя бровями.

Мы все понимали, что это не так. Тысячи военных объектов сокрыты на картах для простых граждан, но они обозначены на картах стратегической важности, доступ к которым был лишь у узкого круга военачальников. Любопытство Арси навело нас на один из таких объектов, потому что исследования подобного масштаба в деревенском домике не сделаешь. Нужна лаборатория широкого профиля и много экспериментальных образцов, я уже не говорю про сорок лет человеко-часов.

— Едем туда завтра же! — в Тесс снова проснулся азарт.

Рвение, возбужденность, решительность вышибли из Тесс всякое сомнение в избранном пути. Призрак Триггера больше был не властен над ней, его мнение превратилось в полузабытое событие из прошлого, она снова была готова доказать целому миру свою правоту.

— Завтра нельзя! Завтра свадьба Куки! — завыла Хайдрун. — Знала ведь, знала, что ты всегда все испортишь своими вечными попытками спасти вселенную! Завтра официальный выходной!

Тесс скривила гримасу стыда.

— Черт, совсем забыла.

— Разумеется, забыла! Подумаешь, свадьба! Подумаешь, праздник любви! Подумаешь два человека решили связать себя узами до скончания веков! А из-за ускоренной регенерации эти самые века могут продлиться кучу веков, а оттого клятва их еще более весомая и значительная, а ты вот так легко это пускаешь под…

— Да-да-да, я поняла, Хайдрун! Завтра все сидим дома и празднуем свадьбу! — взмолилась Тесса, чтобы заткнуть нытье королевы моды.

А потом посмотрела на меня и вдруг прыснула со смеху:

— Свадьба! Представляешь? Неужели мы наконец начали жить нормальной жизнью? Свадьба, черт подери!

Мы подхватили ее истеричный смех, чьи корни чувствовали в самих себе. Потому что это казалось чем-то диким и невероятным — свадьба посреди апокалипсиса. Прямо как символ неумирающей надежды. Но Хайдрун была права. Этого праздника уже три дня ждали, как ждали его по три года до Вспышки. Бронировать залы и рестораны ни к чему, искать тамаду и дрессированных голубей — тоже. Люди жаждали обычного вечера в кругу знакомых лиц, танцы до рассвета, ощущения эйфории и счастья пусть даже в этом крохотном оазисе спокойствия, покуда смертельный вирус бушует вокруг.

Жителям Бадгастайна требовались радость, торжество, потеха. Если бы только был такой доктор, прописывающий все это по рецепту! Вот вам пилюля отрады, вот настойка ликования — пейте по ложке в день, а вот шипучая таблетка удовольствия — растворите в стакане с шампанским и пейте до дна. Первые следы жизнерадостности начнут появляться через пятнадцать минут.

Этот невидимый доктор Оптимизм все чаще расхаживал по коридорам Бадгастайна, ну а мы его уже так заждались.

16 февраля 2071 года. 05.00

Малик

Я бежал со всех ног, пару раз споткнулся на лестнице, едва не разбил себе лоб, дверь в спальню Кейна открыл чуть ли не с ноги, и запрыгнул на кровать точно посередине двух спящих тел.

— Кейн, Тесс, просыпайтесь!

Я стал трясти их и бить по бедрам.

— Просыпайтесь! — кричал я.

Сон их и впрямь был мертвым, они каждый день работали на износ. Но вот Кейн нахмурился, стал приоткрывать глаза, Тесса его опередила, резко сев в кровати и пробормотав:

— Нет, Робокоп, я не хочу розовые ногти…

— Тесс! Очнись! Кейн, давай же!

— Малик? Какого черта? — Тесса недовольно хмурилась.

— Лилит! Она пришла в сознание! — закричал я на этих двух.

За долю секунды сон убежал прочь, и ребята вскочили с кровати. Теперь уже мы втроем бежали, сломя голову, спотыкались на лестнице и рисковали разбить лбы. Мы вбежали в лабораторию с боксом, ставшим домом для Лилит — первой зараженной, что нам удалось словить в ИКЕЕ. Легендарная миссия! Я о ней обязательно в мемуарах напишу и сочиню детскую версию для сказок на ночь.

Мы подошли к боксу и замерли, наблюдая за женщиной. Дыхание ровное, глаза открыты, она заторможенно разглядывала окружение, не поворачивая головы.

— Она точно проснулась? Может, просто веки распахнулись? — предположила Тесс.

Поначалу я тоже так подумал, а потом взглянул на монитор, куда энцефалограф напрямую слал сигнал работы мозга. У зараженных все четырнадцать линий, обозначающие ритмы мозговой деятельности, скачут волнообразно и синхронно, как у спящего человека. Сейчас же в линиях энцефалограммы были видны разные всплески и перепады, свидетельствующие о том, что в человеческой оболочке наконец кто-то поселился.

Кейн решил первым войти в контакт с чем-то, чего мы до сих пор не до конца понимали. Он вошел в шлюзовый отсек, который привычно зашипел, выгоняя прочь чужой воздух и герметизируя камеру заново, а потом прошел в сам бокс. Он беззвучно крался к постели с зараженной, готовый в любой момент отпрыгнуть. Когда Лилит впала в «обратную кому» — термин, который мы дали сну, возвращающему людей с того света — мы сняли зажим с нервных окончаний в шее, который позволял держать ее в искусственном параличе. Теперь она владела своим телом, и очень бы хотелось, чтобы в мозгу у нее сидел человек, а не кровосос.

Кейн медленно подошел к самому изголовью, долго смотрел в глаза Лилит, пытаясь понять, что движет зрачками. Это мог быть нервный тик или непроизвольное движение во время сна. Потом Кейн осмелился проверить реакцию зрачков на свет и посветил фонариком ей в глаза. Лилит зажмурилась. Прямо как живая!

И тогда, снова смерив взглядом показатели мониторов, демонстрирующих размеренный пульс, нормальное давление и температуру тела, Кейн наконец спросил: