Тайна лотоса (СИ) - Горышина Ольга. Страница 2

— Как ты назовешь ее? — спросил жрец, перестав сердиться.

— Нен-Нуфер, — тут же ответил Пентаур, протягивая жрецу цветок лотоса. — Она так же прекрасна. И он был в моих руках, когда я услышал её плач.

Жрец усмехнулся и приказал ученику отнести младенца в храмовую пристройку для слуг и отдать на попечение рабыням, а самому вернуться к занятиям. Когда девочка научилась бегать, все поняли, что она не похожа на детей Кемета. Сомнений не оставляли ни ее изумрудные глаза, ни шёлковые светлые волосы, ни бледный цвет кожи. Как она попала в бурную реку, оставалось тайной, но такой тайной, которую Пентаур не желал раскрывать…»

Сусанна вздрогнула, вновь услышав английскую речь, но, увидев стюардессу, обрадовалась, что сосед обращался не к ней. Девушка за что-то извинялась, а он успокаивал её. Потом многозначительно взглянул на Сусанну, и та испугалась, что пропустила какой-то вопрос или сделала что-то не так.

— I… — попыталась она составить фразу. — It… It is first time I am flying…

Сусанна выдохнула, но рано обрадовалась. Лицо соседа расплылось в улыбке. Она ошиблась в грамматике или в произношении? Или… И тут Сусанна догадалась, что сосед смеется над её волосами. Да, она выкрасила концы зелёной ваксой, а сестра розовой. Они думали, что это будет весело. Вдвоём они, может, и смотрелись бы «кульно», но сейчас одна Сусанна выглядела дурой. Жалко в самолёте не смыть эту дрянь! А когда сосед открыл рот, Сусанна покраснела ещё больше. Он, растягивая каждое слово, объяснил, что её фраза на самом деле означает, что она не пьяная. Точно, лучше бы молчала!

Сосед поднял руку и щелкнул пальцами. Совсем, как шейх. И стюардесса, заметив жест, тут же подпархнула к ним. Теперь Сусанна поняла каждое слово — он заказывал шампанское. Она открыла было рот, но так и не смогла сказать, что не собирается с ним «летать» в переносном смысле. И пока она хлопала ненакрашенными ресницами, сосед вытащил из внутреннего кармана визитку. Вместо строки с именем взгляд упал на название каирского музея древностей, который она собиралась посетить. На языке вертелся вопрос, и наконец она сумела его выдать и даже понять ответ:

— Я не археолог. Я консультант по драгоценностям. Меня пригласили в Эрмитаж опознать некоторые экспонаты, и теперь я спешу домой. Реза. Меня зовут Реза.

Сусанна кивнула. Как полная дура. И тогда он задал школьный вопрос:

— What’s your name?

Она назвалась и ещё сказала, что её имя происходит от египетского слова «лотос». Сосед удивлённо вскинул брови, и Сусанна выдала, решив произвести ещё большее впечатление:

— Нен-Нуфер.

И он действительно удивился, совсем по-американски воскликнув «Вау!»

— Так ты тоже летишь в Каир, не в Рим?

Сусанна кивнула.

— Я люблю историю Египта. Я часто хожу в Эрмитаж, — произносила она медленно по-английски, а он кивал, то ли издеваясь над её жалкими потугами поддержать разговор, то ли подтверждая, что понял сказанное. Если она сейчас добавит, что пишет роман о древнем Египте, где героиню зовут Нен-Нуфер, он захохочет на весь самолёт, и Сусанна замолчала. Впрочем, молчание не было вынужденным. Стюардесса вернулась с двумя бокалами. Пришлось взять один, но пить за знакомство она не решилась. А вдруг ей станет плохо, и она действительно улетит с одного бокала. Сестра вычитала, что пить в самолёте нельзя, потому что один бокал в воздухе равен четырём на земле. Проверять данные из журнала на собственном опыте не хотелось, и Сусанна выдала, что ей всего лишь шестнадцать, на что Реза с непроницаемым лицом заявил:

— Но ты ведь русская.

Ходячий анекдот! Хорошо ещё не водку заказал…

Сусанна уставилась в бокал. Наверное, дело в зелёных волосах. За кого он её принял, узнав, что она летит в Египет? Её ведь даже не Наташа зовут! Но поставить бокал было некуда — весь столик занимал планшет с клавиатурой. Пришлось выпить шампанское. За два глотка. Почти залпом. Да, она русская! Но когда пузырики ударили в нос, Сусанна чуть не икнула. Реза поспешил забрать пустой бокал и вновь щёлкнул пальцами.

Стюардесса явно следила за ними, потому что тут же выросла подле кресла Сусанны и, даже не взглянув на ту, залилась соловьем на прекрасном английском. Сусанна почувствовала необъяснимый укол ревности и уставилась на экран, стараясь не вслушиваться в разговор, но всё же поняла, что они обсуждали обед. Салон действительно заполнили характерные запахи. Она прибережёт «чикен» и «пасту» для второго полёта, а сейчас стюардесса обязана говорить с ней по-русски. А сосед пусть вообще молчит. Однако тот не собирался возвращаться к новостному сайту, и Сусанна изготовилась слушать, надеясь на разговорчивость Резы, потому что своими примитивными фразами могла вызвать лишь приступ безудержного смеха.

— Что тебя привлекает в египетской культуре?

И как, как она ответит на этот вопрос распространёнными предложениями? Или он решил повеселить себя её скудным словарным запасом? Не очень вежливо. Пусть он дважды будет шейхом! Хотя что тогда он делает подле неё?

— Это необычно, — ответила она, надеясь на прекращение разговора.

— А что ты ждёшь от поездки, кроме купания в Красном море?

— Я не еду на море. У меня есть только шесть дней, и я проведу их в Каире. Не думаю, что это много на такой большой город.

— О, нет. На него не хватит всей жизни. Тот, кто не видел Каир, тот не видел мира. Ведь так?

Он улыбнулся, но, как оказалось, не ей. Стюардессы ещё не начали обслуживать остальных пассажиров, но им уже принесли еду. Сусанна поспешила сунуть планшет обратно в кармашек кресла. Перед ней оказался поднос с тканевой салфеткой и красивая фарфоровая тарелка с рагу и аккуратными кубиками картошки. Рядом примостилась тарелочка с салатом, бокал с водой и бокал с вином. Она скосила глаза в проход. За ними наблюдали и уже давно. Ну и что, она соседа не выбирала… Теперь только бы не уронить еду на себя.

— Надеюсь, это вкусно.

Он, конечно же, шутил. Еда выглядела ресторанной и на вкус не уступала домашней. Сусанна запнулась лишь на бокале вина, но воспротивиться очередному «чин-чин» не смогла. Ничего страшного, им ещё лететь и лететь… Может, после вина она начнёт его даже лучше понимать. Только он замолчал. То ли устал от её школьного английского, то ли не привык говорить с полным ртом.

После того, как стюардессы раздали упакованные в фольгу обеды, они принесли десерт и кофе.

— Я в детстве очень боялась мумии, — молчание давило, да и беседа помогала отвлечься от косых взглядов соседей.

— А чего её бояться! — Реза опустил чашку на блюдечко и едва заметно облизал губы, однако Сусанна успела вздрогнуть. — Мумия даже не труп, просто чучело. Если уж бояться, то Ка, блуждающего в стенах музея без еды, но и это Ка уже явно не делает в настоящем музее, только в павильонах Голливуда. В царстве Осириса ему явно лучше, чем среди любопытных туристов. Да и неприкаянные души бывают только у тех, чьи тела не забальзамировали. А остальные покоятся с миром, вернее наслаждаются вечной жизнью.

— Мне всё равно неприятно до сих пор смотреть на жреца Па-Ди-Иста, — Сусанна попыталась отпить кофе так, чтобы не пришлось облизывать губы.

— Вау, — теперь Реза улыбался без сарказма. — А ты, Нен-Нуфер, и правда любишь Эрмитаж.

— Да, люблю, — Сусанна сказала это с ноткой обиды, ей бы хотелось, чтобы сосед назвал её русским именем, но он не потрудился его запомнить. — А вам музей понравился?

— Да, очень. Особенно то ожерелье в форме лотоса, которое я эвалюировал.

— А что вы чувствуете, когда держите в руках такую древнюю вещь, сэр?

Вот, она сумела начать беседу! Только Реза вдруг ей подмигнул и произнёс слишком медленно для такого понятного слова:

— Деньги. Я чувствую деньги. Больше ничего. Я не сумасшедший, который дрожит над древностями. Для меня это просто бизнес. Не больше и не меньше. Прости, если разочаровал.

— Нет. Совсем нет.

И теперь Сусанна облизала губы. Непроизвольно, и покраснела под откровенно похабным взглядом консультанта по драгоценностям.